Девочка, которая пила лунный свет - Келли Барнхилл

– Кар-р, – должен был сказать ворон. Но сказал другое: – Луна.

– Перестань, – сказала Луна. – Еще услышат.

– Кар-р, – сконфуженным шепотом отозвался ворон.

Луна его, конечно, простила и пошла дальше. Задумавшись о своем, она споткнулась о камень и упала, угодив поверх своей торбы.

– Ай! – сказала торба. – Ты чего!

Луна уставилась на нее не без интереса. После всего случившегося она уже ничему не удивлялась. Даже говорящей торбе.

Из-под завязок высунулся маленький зеленый нос.

– Это ты, Луна? – спросил нос.

Луна возвела глаза к небу.

– Ты зачем залез ко мне в сумку? – спросила она, рывком раздернула завязки и уставилась на дракончика, который смущенно полез наружу.

– Ты все время куда-то уходишь, – заныл он, стыдливо отводя взгляд. – А меня не берешь. Это нечестно! Я хотел с тобой. – Фириан взлетел и завис у нее перед лицом. – Я просто хотел пойти вместе. – Он с надеждой улыбнулся самой что ни на есть драконьей улыбкой. – А давай позовем еще Глерка. И тетушку Сян. Вот будет здорово!

– Нет, – отрезала Луна и вновь зашагала вверх по тропе. Фириан, трепыхая крылышками, летел следом.

– А куда мы идем? А можно я буду помогать? Я знаешь, как умею помогать! Эй, Луна! Ну куда мы идем?

Луна закатила глаза и со стоном развернулась к дракончику.

– Кар-р, – сказал ворон. Он не стал говорить «Луна», но девочка чувствовала, что он подумал об этом слове. Ворон летел вперед, словно заранее зная, куда она идет.

Тропа вывела их на дальний край кратера, к третьей груде золы, а затем на вершину.

– Зачем мы сюда залезли? – пожелал знать Фириан.

– Помолчи, – велела Луна.

– Почему помолчать? – спросил Фириан.

Луна испустила тяжелый вздох.

– Потому что я хочу, чтобы ты сидел очень-очень тихо, Фириан. И не отвлекал меня, пока я рисую.

– Я умею сидеть тихо! – зачирикал Фириан и снова завис перед девочкой. – Я могу очень тихо! Даже тише червяков, хотя они тоже очень тихие, если только не пищат, чтоб их не ели, а когда пищат, тогда уже не очень тихие, и их тогда не хочется есть, но я все равно ем, потому что они вкусные.

– Вот прямо сейчас – тихо! – сказала Луна.

– А я тихо! Я самый-самый тихий…

Луна протянула руку и двумя пальцами сжала дракончику челюсти, а чтобы не ранить его чувства, подхватила его другой рукой и прижала к себе.

– Я тебя очень люблю, – шепнула она ему. – А теперь помолчи.

Девочка потрепала дракона по зеленой головке, и он свернулся и пригрелся сбоку от нее.

Скрестив ноги, Луна сидела на большом камне с плоским верхом. Окинув взглядом землю, сколько ее было видно до края, где земля встречалась с небом, она попыталась вообразить то, что пряталось там, за горизонтом. До горизонта был только лес. Но ведь лес не может быть бесконечным. Когда Луна с бабушкой ходили в противоположную сторону, лес понемногу редел, уступая место фермам, на смену фермам приходили небольшие города, а потом опять фермы. Были там и пустыни, и другие леса, и горные цепи, и даже океан, и все это было соединено огромной сетью дорог, которые разматывались перед путником, словно нити с исполинской катушки. Значит, и с этой стороны должно быть то же самое. Однако точно Луна не знала. В эту сторону она никогда не ходила. Бабушка ей не разрешала.

Но никогда не объясняла почему.

Луна положила альбом на колени и открыла чистый лист. Заглянув в торбу, она извлекла из нее самый острый карандаш и взяла его в левую руку – легко, как бабочку, которая может улететь в любой миг. Она закрыла глаза и вообразила себе, что в голове у нее лишь пустота и синева – огромное безоблачное небо.

– А мне тоже закрыть глаза? – спросил Фириан.

– Тихо, Фириан, – шикнула Луна.

– Кар-р, – сказал ворон.

– Он меня дразнит, – пожаловался Фириан.

– Он не дразнит, он просто каркает, – вздохнула Луна. – Ладно, Фириан, ты прав. Закрывай глаза.

Фириан удовлетворенно заворчал и зарылся в складки юбки девочки. Скоро он уснет. Фириан умел устраиваться уютно быстрее всех на свете.

Луна обратила взгляд туда, где земля встречалась с небом. Как можно четче нарисовала это место у себя в уме, словно ее ум был бумагой, по которой гулял ее осторожный карандаш. Девочка глубоко вздохнула, приказав сердцу замедлиться, а душе оставить все печали, развязать все узелки и разгладить изломы. Когда она это делала, на нее снисходило особое ощущение. Жар в костях. Покалывание в кончиках пальцев. А что самое странное – ей казалось, будто в такие моменты необычная родинка у нее на лбу светится ясным ровным светом, как лампа. А вдруг так оно и есть?

В воображении Луна увидела горизонт. И вот видимая часть земли начала становиться все больше и больше, словно мир оборачивался к ней, с улыбкой показывая свое лицо.

Не открывая глаз, Луна начала рисовать. На нее снизошло такое спокойствие, что она ничего не слышала и не ощущала – ни собственного дыхания, ни жара тельца Фириана у ноги, ни его сопения. Образы нахлынули лавиной, такие ясные, такие многочисленные, что она едва успевала их улавливать, но постепенно и это стало невозможно, и они понеслись, сливаясь в одно большое зеленое пятно.

– Луна! – раздалось издалека.

– Кар! – сказали вблизи.

– ЛУНА! – рявкнули ей в ухо.

– ЧТО? – закричала она в ответ, но увидела мордочку Фириана и устыдилась. – Что… – начала она, и только тут огляделась. Когда девочка ступила на край кратера, солнце еще только робко начинало согревать землю, а сейчас уже стояло в зените. – Сколько мы здесь пробыли?

«Полдня, – ответила она сама себе. – Сейчас полдень».

Фириан подлетел совсем близко и прижался зеленым носом к веснушчатому носу Луны. Мордочка у него была грустная.

– Луна, – выдохнул он, – ты заболела?

– Я? – фыркнула Луна. – Еще чего!

– А по-моему, заболела, – еще тише сказал дракончик. – У тебя сейчас было что-то странное с глазами.

– Не говори глупостей, – отмахнулась Луна, захлопнула альбом и тщательно перевязала мягкую обложку ремешком. Положив альбом в торбу, она встала. Ноги ее почти не слушались. – Все у меня в порядке с глазами.

– Это не глупости, – заявил Фириан и перелетел от левого уха Луны к правому. – У тебя глаза черные и блестящие. Обычно. А сейчас они были светлые, как две луны. Так не бывает. Ну, то есть по-моему не бывает.

– Да нормальные у меня глаза, – сказала Луна, неловко делая первый шаг. Чтобы не упасть, она оперлась рукой на камень. Но от камней толку не было – под ее рукой они становились легче перышка. Один камень и вовсе взлетел. Луна громко вздохнула от огорчения.