Ангел в петле - Дмитрий Агалаков

В ее глазах — карих, немного насмешливых, он прочитал вопрос.

— Вы так странно смотрите на меня, — проговорила девушка. — Мне даже страшно. Правда-правда. Мурашки по коже…

— Я же сказал: вы очень красивы.

— Не до такой же степени?

— До такой.

Они допили свои напитки, съели фрукты, шоколад и мороженое. Коньяк приятно согрел его, что до собеседницы — шампанское сделало свое дело. Она раскраснелась, много смеялась и, как ему показалось, была счастлива.

Потом он расплатился, взял ее под руку, и они вышли на улицу.

— Так это ваша машина? — спросила она, когда он подводил ее к «мерседесу». — Вот это да… Вы, наверное, богач?

— У меня скучная работа: я — банкир.

Рита улыбнулась:

— И, правда, скучная. — Она провела рукой по капоту, стала заметно прохладнее. — Хотите развлечься? А дома, наверное, жена и дети? Или супруга где-нибудь на островах, с детьми? А вы — тут.

— Я холостяк, Рита.

— Такой интересный мужчина, при деньгах, и вдруг холостяк?

— Представьте себе… Послушайте, Рита…

— Да?

Девушка становилась все отстраненнее, дальше, и он чувствовал это. Нужно было срочно выручать их обоих. Спасать.

— У меня есть к вам предложение… Вы верите в любовь с первого взгляда?

Девушка пожала плечами:

— Возможно.

— А в союз, предначертанный свыше?

— Конечно.

— Тогда я вам предлагаю руку и сердце. Едемте в загс? Немедленно? У вас паспорт с собой?

— Эка вас, Дима, со ста граммов коньяка повело, — покачала она головой. — Отвезите меня лучше домой. Или нет — на Волгу: хочу искупаться. Не знаю, как вы, но мне шампанское, как говорится, ударило прямо в голову. Или по голове. Не промахнулось.

— На Волгу — так на Волгу, — отозвался он.

Весь день они купались, загорали, опять купались, пили минералку, колу, ели мороженое. Потом, уже к вечеру, шашлыки. И вновь сошли до коньяка и шампанского.

Потом он отвез ее домой.

— Я чего-то не понимаю, — смущенно пробормотала она, когда он остановился у ее подъезда, — кажется, я тебе не говорила, где живу…

— Ты просто забыла, — сказал он. — Пушкинская, сто десять, второй подъезд, третий этаж, квартира восемь.

— С ума сойти, ну я и пьяница.

Он обнял ее, поцеловал в губы.

— На солнце перегрелась. Спокойной ночи и до завтра.

— У тебя точно все где-нибудь на Кипре, — вздохнула она. — Но мне уже все равно.

— Я встречу тебя сразу после экзаменов, часа в три. Идет?

Она кивнула.

— Хочешь сказать, что ты — мой принц?

— А почему бы и нет?

Потянувшись, она поцеловала его в губы и вышла из машины.

Без четверти три следующего дня он вошел в университет с большим букетом белых роз. Поднялся на второй этаж, вскинув руку, посмотрел на часы. Дошел до кабинета № 245, около которого стояли три девушки и один парень. Четверо молодых людей сразу уставились на него. Надо же, а ведь он помнил эту картину. Точно, вот они, четверо ее однокурсников. Но тогда, в другом мире, девицы так не таращились на него. Поглядывали, и все. А сейчас…

Еще несколько минут, дверь откроется и выйдет она. Его Рита. Она еще попрощается с экзаменаторшей, назовет ее по имени, весело, потому что оценка будет «пять».

Вот приглушенный стук каблуков, дверь открывается…

Вполоборота к выходу Рита сказала:

— До свидания, Алина Витальевна.

— До свидания, Риточка, — откликнулись из класса.

Девушка потянула за собой дверь и… остановилась.

— Привет, — сказал он. — Пятерка?

— Да…

— Я так и знал.

Она сделала по направлению к нему несколько неуверенных шагов, опять остановилась. Обернулась на подружек. Те, равно как и парень, на какое-то время потерявший к гостю интерес, во все глаза смотрели на них.

Быстро освоившись с ситуацией, Рита посмотрела на розы, подняла глаза. Ему показалось, что она счастлива. И сейчас меньше всего думает о своей оценке.

— Идем? — спросил он.

— Идем, — ответила она.

Уже в конце коридора, держа букет в одной руке, взяв спутника за локоть другой, спросила:

— Как ты узнал про цветы?

— Что узнал?

— То, что я больше всего на свете люблю… белые розы? Совпадение?

— Обычная интуиция.

— Ага, понятно. А может быть… — она запнулась.

— Что может быть?

— Ты узнал мой телефон и позвонил маме?

— Если бы у меня было чуть хуже с интуицией, я бы так и сделал. Честное слово.

Когда они сели в машину, она повернулась к нему, смотрела долго, пристально, улыбаясь; потом, глядя вниз, покачала головой; опять подняла глаза:

— Так что же, действительно принц?

— Конечно, могла бы и сразу догадаться.

Она усмехнулась:

— Догадаться сразу… А с другой стороны, почему и на моей улице не может быть праздник? Настоящий?

— Паспорт у тебя с собой?

— Паспорт?

— Я опять с предложением руки и сердца. Если, конечно, тебе это не надоело… Ну да ладно. Может быть, ты еще не готова, а я все лезу. Может быть, тебе нужно пару дней на размышление? Или даже неделю? — Он вздохнул. — Вчера после моего предложения ты решила ехать на Волгу. Куда сегодня?

— А куда бы хотел ты?

— Ко мне.

— Домой?

— Можно на дачу.

— А где она?

— В двадцати километрах от города, в сосновом бору.

— А как же твоя работа? Ты ее прогуливаешь?

— Я взял отгул.

— А может быть, ты вовсе и не банкир, а какой-нибудь…

— Кто?

— Игрок, например. Удачливый такой, дока в своем деле, настоящий монстр. Ты, Дима, не стесняйся, скажи, я не стану относиться от этого к тебе хуже. — Она улыбнулась. — Честное слово. И ты не станешь мне меньше нравиться. А может быть, даже больше. Аферист экстракласс тире красавец мужчина, на «мерседесе» — куда эротичнее, чем просто банкир-симпатяга на той же машине. — Она пожала плечами. — Просто я люблю правду.

Он потянулся за кейсом на заднем сиденье, открыл его, достал буклет.

— Мне грустно об этом говорить, милая Рита, но я просто банкир-симпатяга. Вот, смотри. — Он протянул ей сложенную вчетверо мелованную бумагу. Она взяла ее, развернула. Десять фотографий. Наверху в центре — моложавый сивый дядька с хитрыми глазами — это Кузин, справа от него — Дмитрий Павлович Савинов, первый зампредседателя правления «Нового регионального банка».