Идеальный мерзавец - Жасмин Майер

Сама приподнялась, стоя на коленях, и немного изменила угол проникновения. Так что, когда опустилась, у меня чуть искры из глаз от удовольствия не посыпались.

Слишком остро. Слишком много.

Я задыхалась, голова кружилась. Я совершенно потерялась, утратила контроль и инициативу. И с трудом узнала голос, когда выдохнула:

— Хочу по-другому.

— Как? — тяжело дыша ответил Марк.

— Ты… будешь сверху.

Я не знала, можно ли это провернуть на диване. Не знала и не хотела об этом думать. Я доверилась этому мужчине. Пусть превращает меня в податливую глину, если это так приятно.

Марк уложил меня на лопатки в углу дивана, где до этого я куталась в плед. Развел мои ноги в разные стороны, задержав взгляд на сокровенном. Направил себя в меня, и я задохнулась от ощущений и радости, что он снова там, где и должен быть только он.

Я приподняла бедра, оторвав ягодицы от дивана, упираясь в него пятками, и Марк охнул, когда вошел глубже. Ударил сильнее. Меня выгнуло едва ли не мостиком, и я перехватила его жадный взгляд, который скользнул по моему телу. Задерживался на подрагивающей от его ударов груди. На моих приоткрытых губах.

— Посмотри на меня, Вера, — скомандовал он. — Не отворачивайся, не закрывай глаза. Просто смотри, черт возьми!

Он брал меня быстро, сильно, и я с трудом смогла сфокусировать затуманенный удовольствием взгляд на нем. Марк снова низко, гортанно застонал, буквально протаранил меня, а после рухнул сверху, опираясь на подрагивающие локти.

Он и сам дрожал. Я перекрестила ноги на его пояснице, обвила руками шею. Поцеловала, хотя он не мог ответить мне. Все еще подрагивая, он кончал, конвульсивно вращая бедрами. А потом уронил голову мне на грудь, хотя по-прежнему старался не расплющить под весом своего тела.

— О боже… О боже, Вера.

Он дрожащими руками стянул презерватив. Поднялся на сразу, просто не смог с первого раза. Кое-как добрел до кухни, снова хлопнула крышка мусорного ведра.

— Идем наверх, — пробормотал он. — Иначе я отрублюсь прямо здесь, Ве-е-ер-р-ра… — тягуче пробормотал он. — На вкус ты тоже как фиалка.

Я поднялась с не меньшим трудом. Ноги дрожали, не слушались. Кутаясь в плед, как в плащ, я поднялась вместе с ним по лестнице в спальню.

Марк рухнул в кровать, одной рукой пытаясь укрыться одеялом. Постельное белье было на этот раз ярко-красным.

— Я сменил его, — прошептал Марк, перехватывая мой взгляд. — В тот раз моя кровать вся пропахла тобой.

Он притянул меня к себе под одеялом. Такую же голую, как и он сам.

— Спи, моя ненасытная фиалка. Выжала меня досуха, надо же…

Он отрубился в ту же секунду, с довольной улыбкой на тонких губах. Я заснула чуть позже. Сначала все-таки сходила в туалет и даже смыла макияж, чтобы при пробуждение Марка не наткнулся на панду в своей постели.

После вернулась на автопилоте в спальню. Устроилась рядом с ним под одеялом, рядом с этой работающей на полную катушку печкой по имени Марк, с которой мне не грозило снова проснуться из-за холода.

Хотела поцеловать его, но потом опомнилась.

Три дня, Вера. Есть только три дня, и я буду последней дурой, если стану хоть на что-то рассчитывать.

Марк

— Ой! — взвизгнула Вера.

— На Кипре левостороннее движение, — кивнул я. — И поначалу непривычно.

Вера рассмеялась, сидя на переднем сидении.

— Непривычно? — повторила она. — Да мне кажется, что все водят, как в компьютерной игре, совершенно игнорируя правила!

— Ты умеешь водить?

— Нет.

О большем я не спрашивал, а в чьей машине она ездила до этого и кто водил — было и так понятно.

Я снова был любовником. Всего лишь вторым, при незримом существовании кого-то первого, чье имя мы не произносили вслух.

Утром мы не стали надолго задерживаться в постели, хотя я поначалу был иного мнения, но потом увидел, как она поморщилась, когда поднялась. Похоже, у нее все болело после вчерашнего с непривычки. Пусть отдохнет, хоть немного.

Так что после завтрака в таверне у Иордаке, мы прогулялись до офиса аренды автомобилей. Своей машины на Кипре у меня не было. Не было никакого смысла ее заводить. Свое существование такой автомобиль отбил бы примерно… никогда.

Поэтому если требовалось куда-то съездить, я брал машину напрокат. В офисе меня уже знали, поэтому все оформили быстро и еще до полудня мы оставили Лимассол позади.

Заехали только к Вере, чтобы она взяла сменную одежду, какую посчитала нужной. Собралась она быстро.

Она откинулась на кресле, позволив ветру хозяйничать в ее волосах. На глазах темные очки, на ногах короткие шорты и кеды. Вместо лифчика она надела купальник, и то хлеб. Иначе я бы шею свернул.

На щеках и носу от солнца у нее проступили едва заметные веснушки. Вчера я их не заметил. Зато хорошо видел сейчас, хотя мне, конечно, следовало бы внимательнее следить за дорогой. Но прямая и почти пустая трасса позволяла немного расслабиться.

— Вер? — спросил я, глядя на нее урывками.

— Ммм? — отозвалась она.

— Дашь тебя сфоткать?

— Нет.

Что ж, я должен был попытаться.

— Зачем тебе мои фотографии, Марк?

— Не знаю. Просто хочу тебя сфоткать.

— Ты фотограф?

Видимо, поэтому, по ее мнению, я и должен бывать на свадьбах. Она каждый раз придумывает мне все новые профессии, даже не предполагая, что это добровольное извращенное решение.

— Может быть, я им стану? — улыбнулся я быстро. — Не думала? Вдруг ты меня вдохновишь сменить профессию?

— А кем ты вообще работаешь?

— Никем.

Нахмурилась. Выпрямилась, хотя сидела немного развалившись до этого. Ах да, решила, что я так отшил ее и ее неудобные вопросы. Но это не так.

— Я не работаю, Вера, в привычном понимании этого слова. Не хожу на обязательную работу в офис к девяти и не ухожу из него в шесть вечера. Не получаю зарплату и не жду отпуск, чтобы умотать на другой конец света.

Молчит. Боится задавать новые вопросы, может, и правильно. Пусть так и останется. О большем ей все равно знать не обязательно, а если узнает, то и вопросов станет только больше.

Остаток пути проделали молча. Мне бы полагалось спросить в свою очередь, кем работает она, чем она вообще занимается по жизни и что ее интересует. Каждый этот вопрос я давил в зародыше. Ни мне, ни ей не нужно знать больше, чем нужно. Три дня слишком мало для таких знаний, а я и так позволил этой женщине слишком много.