Совок-7 - Вадим Агарев

обществу своей пропиской на чудовищном и ничем неоправданном изобилии квадратных метров.

Вдобавок, моя, визуально, но ошибочно воспринимаемая юношеская сущность в очередной раз сыграла злую шутку. И опять не только со мной. Но, как водится, еще и с очередной номенклатурно-советской сволочью. Самым роковым для неё образом ошибшейся в выборе объекта для своих шуток. И снова, и в очередной раз мне придётся доказывать, что мальчик для битья, и прочих обидных извращений, из меня никакой. Сказать, чтобы я от этого устал, так нет. Но с другой стороны, я слишком хорошо понимал, что до сей поры щадившая меня теория вероятности, уже давно вправе взбрыкнуть. И приложить хитрожопого ветерана, с относительным комфортом прижившегося в шкурке неуёмного юноши, фэйсом к тэйблу.

Доехав до дома, я почти окончательно пришел в себя и успокоился. Вплоть до состояния приветливой улыбчивости. На, хоть и ментовской, но от природы незлобливой физиономии. С которой я и вошел в квартиру, где встретил выскочившую в коридор Елизавету.

Если у меня отберут мою трофейную фатеру, да еще с опрометчиво завезённой в неё мебелью, то мне будет обидно. Обидно и некомфортно. Поскольку тогда придется втроём ютиться в этой просторной, но всё же двушке. Так как я сам настоял, чтобы Левенштейны перед отъездом продали софьин кооператив и обменяли вырученные деньги на валюту.

Жить в общаге или на съемной квартире? Но, твою мать, с какой радости?! Только лишь по той причине, что какая-то мадам Капитонова так решила? Убью суку!

Я оглядел стены прихожей и уходящий в сторону кухни коридор. А оглядев, выматерился. Про себя. Или, сказать точнее, на себя. Знал же, что неумолимая советская действительность в любой момент может подложить мне свинью. Коварно отомстив за моё отвоёванное у Гудошникова жилищное изобилие. Знал, но так ничего и не предпринял. Всё правильно, ибо каждый русский человек думает, что он не каждый. И я тому мудрому афоризму лучшее подтверждение.

— Мой руки и есть пошли! — уверенная команда внештатной племянницы прервала мои тягостные мелкобуржуазные размышления, — Ты чего такой задумчивый, у тебя неприятности? — обеспокоенно заглядывая в глаза, Лиза подошла и прижалась к плечу.

Надо же! Несмотря на бдительно неотпускаемую с лица беззаботную улыбку, я всё же был сходу разоблачен. Юной, но так стремительно подрастающей недюжинным женским умом волчицей. Впрочем, не только умом. Я внимательно и не торопясь оглядел округлившуюся от регулярной и обильной еды Лизавету. Так и есть. Еще год-другой и этот, и без того уже недурственный подросток, превратится в нечто. В неподвластное человеческому разуму существо. В, не по возрасту проницательную, и в очень неглупую стерву. И тогда меня постигнет уже совсем нешутейная грусть-печаль. Потому что именно на мне это гормонально-неустойчивое младо-существо женского пола будет отрабатывать свои изощрённые сучьи навыки. Самой природой и непознанным космосом ей даденные. И это непременно так будет. Себя-то обманывать, какой смысл? Или я недостаточно долго живу? Но иного течения событий в существующей действительности быть не может.

Это, конечно, если я внезапно не поумнею. И не сдам Елизавету в самый гуманный в мире советский приют. В любой. Потому что они все беспредельно гуманные. Или не выдам её в экстренном режиме замуж. По достижении шестнадцати, как минимум, лет.

Но вот тут я совершенно напрасно прячу голову в песок и тешу себя несбыточными иллюзиями. Знамо дело, что не сдам и не выдам.

— Ты не забыл, что в пятницу придут собирать мебель? — неосознанно ковырнула ржавым гвоздём мою жилищную болячку Лиза. — Хочешь, я с тобой там побуду?

Девчонка была заметно живее, чем до того, как практически на её глазах мосье Барсуков был помещен в камеру. Она смотрела, говорила и двигалась, будто бы вырвавшись из липкой паутины. Наверное, чувствует свою мать отомщенной.

— Нет, не забыл, — рассеянно покачал я головой, неотрывно думая над диким капризом еще совсем недавно неведомой мне и такой безумной полит-тётки. — Если тебе интересно смотреть, как мужики вкручивают шурупы в деревяшки, то я не против.

Судя по тому, как Елизавета заулыбалась, ей было интересно. А я невольно вернулся к своим невесёлым мыслям.

Оно понятно, что сама и.о. Капитонова своей властью у меня квартиру забрать не сможет. Равно, как и принудить меня добровольно сдать излишние метры ей тоже не по зубам. Но вот организовать обращение охочих до благоустроенного жилья очередников из числа сотрудников Октябрьского РОВД, ей вполне по плечу. Стоит ей только бросить спичку в это парящее бензином ведро и тогда не закипит, а запылает их разум возмущенный. Непременно и незамедлительно последует грамотно оформленное коллективное обращение в районный исполком! С просьбой навести порядок и восстановить социальную справедливость. Да еще с приложением официальной выписки из протокола жилбыт-комиссии райотдела, заверенной печатью и подписью начальника.

В том, каким будет решение исполкомовских чиновников, я ни секунды не сомневался. Кинут они меня без малейших угрызений совести. И совсем не факт, что взамен мне дадут однушку. Комната в коммуналке или даже в общаге. Уж я-то эти «справедливые» за чужой счет времена помню хорошо!

Исполкомовские сразу же возбудятся. Так как непроходящая головная боль их отдела по учету жилья одномоментно уменьшится на одну трёхкомнатную квартиру. Которой они заткнут чей-то скулящий рот в вечно голодной очереди Октябрьского РОВД. Да еще на халяву для себя, то есть, без ущерба для районного жилфонда. Тем более, что на другой чаше весов кроме двадцатилетнего пацана, непонятным образом недавно прописавшимся в «сталинскую» трёшку, никого и ничего не наблюдается. Исправят по просьбе возмущенных трудящихся досадное недоразумение и коллегиальным решением оформят сей акт. Решением исполкома Совета народных депутатов. И точка!

Обжаловать в суде их решение я не смогу. Потому что законы данного времени этого не позволяют. Сейчас я смогу обратиться только в надзирающую за соблюдением законов прокуратуру и в вышестоящие организации. А именно, в городское УВД и в горисполком. И не более того! А там меня пошлют лесом, официально сославшись на действующие нормативные акты, регламентирующие сакральные двенадцать метров на человека. Да и какая советская прокуратура посмеет поднять хвост на Совет народных депутатов? Чьим управляющим органом и является райисполком?! Советская прокуратура против советской власти? Ради меня? Ей богу, грустно, девушки…

Я ел из подаваемых Лизой тарелок и изображал удовольствие от этой еды. Ощущения вкуса поглощаемых блюд у меня не было. Но обидеть расстаравшуюся с завтраком домохозяйку мне не хотелось. Поэтому я ел, блаженно улыбался и морщил ум, уже напрочь утратив совсем