Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

Рек для потомков Атлант — первый из Десяти Царей Атлантиды.

Целую ночь напролет Рамунос не находил себе места, размышляя над словами пророчества Великого Атланта. А на следующий день молодой царь созвал совет жрецов, рьяно взявшись за исполнение возложенных на него обязанностей. Он освободил от податей рудокопателей, щедро одаривая деньгами нашедших новые залежи железной руды. Соединив лучших кузнецов в единую гильдию, Рамунос снизил им подати, наладив торговлю оружием с соседними государствами. Новые залежи железа, найденные у стен Ратиума, оказались золотой жилой, питающей народ хатти. Торговцы стали постоянными гостями, развозя их изделия по всему миру. И уже через пять лет Ратиум засиял в богатстве и славе, гордо заявляя всему миру о собственном благополучии. Бесплодные земли, которые две тысячи лет назад им даровали арии, вознаградили терпение хатти бесценным урожаем железа. Рамунос был умным и целеустремленным правителем. Памятуя о словах предка, он долгие шестнадцать лет добивался для хатти процветания и благосостояния в этом мире. Создав отдельную касту воинов, Рамунос стал готовить воинство к предстоящей битве, которую предсказал ему великий предок.

…И вот слова пророчества сбылись. Миновал Круг Лет, погасив своими шестнадцатью годами пылкий нрав Рамуноса. Он повзрослел, стал более мудр и сдержан. У ног его действительно стали возлагать груды злата, от сияния которого столь трудно отвести взгляд. И в тот же год древлянские племена поднялись на бунт против Дарии, дав Сварожьей Дружине жестокий бой в полянских землях. Сегодня собравшиеся на совет жрецы ликовали, предчувствуя скорую гибель ненавистной Империи. Внимательно выслушивая их мнения, Рамунос молчаливо размышлял над происходящим. Слова пророчества не давали ему покоя, напоминая об истине, которую он обязан узреть в происходящем. Ибо воины хатти должны были принять сторону правого. Лишь тогда боги избавят его народ от проклятия, призванного на их головы восставшими предками.

Царь грустно вздохнул, вновь возвращая свое сознание к происходящему. Красноречивое выступление верховного жреца вызвало у совета возгласы ликования.

— Пришло наше время, братья жрецы. Звезды сказали нам о том, что настали времена справедливости для народа хатти. Против правления ариев восстали даже святорусы! Мы обязаны поддержать искру, которую разожгли древляне. И тогда в Империи разразится настоящий пожар, и арии побегут прочь от наших могучих воинов. Мы сильны и богаты, но нас лишили власти. Если люд бунтует против Империи — значит, Правитель утратил свою мудрость. И теперь великий Рамунос вправе занять его трон, ибо он умеет править по справедливости. Что скажете, братья?

В зале раздались одобрительные возгласы жрецов, заставившие Рамуноса недовольно нахмуриться. Покачав головой, царь призвал всех к молчанию и произнес:

— Знаю. Пришло то время, о котором гласили легенды. Именно сейчас мы можем раз и навсегда решить судьбу народа хатти. Но! — Рамунос сделал паузу, внимательно вглядываясь в лица жрецов. — Как нам узреть истину? Как не ошибиться, кто прав в этой битве? Сейчас мы стоим на перекрестке, и перед нами открыты все дороги. Как избрать верный путь для нашего народа?

В зале воцарилась тишина. Потупив взоры, жрецы задумались над его словами, пытаясь отыскать верное решение. Дверь зала распахнулась, и переступивший порог визирь склонился в поклоне перед царем.

— О, Сияющий! Из древлянских земель прибыл царь Стоян в сопровождении пяти сотен воинов. — Визирь поднял голову, пристально взглянув в глаза Рамуноса. — Это тот царь-самозванец, который поднял восстание против Асгарда. Прикажешь выгнать?

Верховный жрец вскочил со своего места, окинув визиря гневным испепеляющим взглядом, и быстро запричитал, взывая к Рамуносу:

— Не гони древлян, о, мудрый царь! Этот человек предначертан нашему народу свыше. — Жрец быстро взял себя в руки, переходя на более спокойный тон: — Он не с мечом явился к тебе. Пятьсот воинов — это лишь подобающая царю охрана. Прими его как брата, и народ хатти вновь обретет былое величие.

Рамунос недовольно поджал губы, понимая, что встал перед выбором высочайшей важности. Верховный жрец и визирь неотрывно сверлили его своими пристальными взглядами, с надеждой ожидая царского решения. Поднявшись с трона, Рамунос подошел к окну и выглянул на площадь, где выстроилась в оцеплении его многочисленная дворцовая стража.

— Сопроводите древлянского царя в Изумрудную залу. Я приму его. А также десять особ из его рода, если таковые прибыли с ним. Древлянские же воины должны оставаться за пределами дворца. — Рамунос обернулся, бросив на визиря холодный взгляд. — Подготовь дары моему гостю. Десять чаш с золотом и одну чашу с самоцветами. А также лучший из клинков работы наших мастеров. Я слышал, он великий воин, поэтому должен ценить оружие. Ступай, визирь, и позови мне Крама!

Покорно склонившись в поклоне, огорченный визирь покинул царские апартаменты, торопясь исполнить распоряжения Рамуноса. Верный наставник, всю свою жизнь пытающийся наставить молодого царя на истинный путь, едва не плакал. Вся его мудрость была бессильна перед влиянием жрецов на Рамуноса. С каждым годом они укрепляли свои позиции, заставляя царя поднимать глаза к звездному небу и рассказывая ему небылицы о предначертанном богами величии. И молодой царь внимал им, памятуя о словах пророчества. И, как назло, сбывалось все, о чем говорили ему жрецы. Даже сегодняшний визит древлян они предвидели еще год назад.

Отпирая дверь в царскую сокровищницу, визирь недовольно покосился на любопытного стража, поглядывающего ему через плечо.

— Пшел вон, пес! Сияние злата вредно для слабого разума.

Испуганный воин поспешно отвернулся, лишь крепче стиснув в руках копье и бессмысленно вглядываясь в глубь длинного коридора. Войдя в сокровищницу, визирь грустно вздохнул и устало присел на один из сундуков. Лишь здесь, скрывшись от посторонних глаз, он позволил себе тихо прошептать:

— Быть войне. Эх, Рамунос, что же ты наделал, сынок! Отравили проклятые жрецы твой мудрый разум. Ты стал жаден и слеп с тех пор, как начал думать о звездах, а не о людях своего народа. Эх, Рамунос…

Поднявшись с сундука, визирь взял в руки чашу, принялся собирать дары для ненавистного ему гостя.

* * *

Двери дворца распахнулись, и десятки рядов хаттских воинов расступились в стороны, пропуская начальника стражи. Водрузив ладонь на рукоять кривого меча, Крам уверенно направился к ожидающим на городской площади древлянам.

Стоян и его уставшие волки, не слезая с коней, терпеливо дожидались приглашения царя Рамуноса. Едва завидев приближающегося к ним воина, ведьмак с любопытством стал разглядывать его могучую фигуру. Широкие плечи Крама бугрились неимоверными мышцами. Наполовину выбритый череп с собранными в косу остатками волос блестел бисером пота в лучах палящего солнца. Прикрыв глаза, ведьмак потянулся к воину всем своим сознанием, пытаясь разгадать его истинную сущность. Улыбнувшись, Стоян прошептал:

— Вы истинные потомки атлантов. Вы по-прежнему поклоняетесь силе, наплевав на мудрость. — Открыв глаза, он громко расхохотался, чувствуя, как дрогнул воин от его незримого прикосновения. — Говори! Не заставляй меня ждать!