Вернуться и вернуть - Вероника Иванова

«Я не могу сказать... Мне дозволено только предупредить...»

Кем дозволено? Что за увёртки?

«Некоторые Правила не под силу переписать никому...» — вздыхает Мантия. Как мне кажется, вздыхает с облегчением.

Хорошо. Что это за способ?

«Ты можешь разрушать...»

Магию, я знаю!

«Это слишком частное применение теории...»

Ты хочешь сказать...

«Можно разрушить всё, в чём течёт или способна течь Сила... Если уметь уничтожать стены — какая разница, из чего они созданы?... Вспомни рикту[20], которую ты лишил души — тлению подвластно даже стальное тело...»

Пожалуй, ты права. Я могу разорвать оковы?

«Скорее, развеять их прахом...»

Но как?

«Ты уже умеешь спускаться к Изначальному Уровню...»

Но причём здесь металл?

«Тебе нужно проникнуть в его природу... Увидеть, как и когда он был создан... Пройти ЧЕРЕЗ вместе с Потоками Силы... И — разрушить границы...»

Я всё понимаю, вот только... Каким образом мне проделать то, что ты советуешь?

«Отпусти сознание, но вглубь, а не вширь... Всмотрись в предмет, который желаешь уничтожить...»

Всмотреться? Легко сказать. Я уставился на гнутый прут, змеёй обернувшийся вокруг щиколотки.

Тёмный. Шершавый. Со щербинками и следами молота. А кузнец был не очень-то старателен... Холодный, но уже не такой, как, возможно, был, потому что нагревается от моего тепла. Нагревается... Но он касается кожи только одной стороной, а постепенно греется со всех... Как это может быть? Уж не в этом ли проявляется бег тех самых Потоков? Что, если...

Это было похоже на падение. Или на взлёт. Не знаю, как, но несколько мгновений подряд я видел прут изнутри. Видел, как тепло моего тела, соприкасаясь с чёрными чешуйками, проникает вглубь железа, меняя его свойства... Пусть ненамного — почти неощутимо — но МЕНЯЕТ... А если столь ничтожная часть того, чем я могу делиться с миром, может пройти сквозь, то и...

Я даже не успел сообразить, что делаю, а Пустота уже ринулась по проложенным тропкам.

Рушить стены этой «тюрьмы» было сложнее, чем сражаться с заклинаниями, куда сложнее. И требовало больших усилий. Впрочем, трудился не я, трудились ЗА МЕНЯ, так о чём мне вздыхать?

Мелкими шажками, очень мелкими, но уверенно и неуклонно — только так. Вперёд, не смотря ни на что! И, увидев на полу первые щёпоти праха, я не поверил собственным глазам. Значит, мне подвластно гораздо больше, чем твердили все вокруг? Я могу изымать из мироздания не только магические структуры, но и простую материю? Но ведь это... Это... Это же настоящее Могущество! И мир склонится передо мной, дрожа от страха быть развеянным по Ветру Пустоты...

Дюйм. Два. Три... Вот уже съеден целый виток спирали и... Мне кажется? Нет, совершенно точно: скорость увеличилась. Возможно, потому, что действия стали привычными... Ну же, давай! Осталось совсем немного. Осталось...

Сознание затопила вспышка ослепительного света. Света, через который, словно через кисею, проступили краски и звуки.

Однозубая пасть кайла вгрызается в скалу. Удар. Удар. Удар. Кусок породы откалывается и шлёпается у ног рудокопа. «Посмотри-ка, дядя, какая богатая здесь жила!» «И верно... Продадим с выгодой, и у твоей жены будет обновка к Празднику!...» Запылённое лицо прорезает широкая улыбка. Улыбка, наполненная нежностью...

Глиняная купель принимает в свои объятия ворох осколков, чтобы вытащить железо из той норы, где оно до сих пор пряталось. И нестерпимо яркий ручей будущей стали шествует в мир. «Переплавка закончена, отец.» «Да, славно получилось... Ты сделал всё, как я говорил?» «А как же! Коваться будет легко, а прочности можно только позавидовать!» «И то верно... Плесни-ка мне воды, да постудёней!...»

Ритмичные удары молота плющат и вытягивают упрямую полосу. Но разве железо может сравниться упрямством с простым человеком, изо дня в день занимающимся одним и тем же тяжким, но таким нужным трудом? «Папа, папа!...» «Чего тебе, егоза?» «А ты сделаешь мне куклу? Ты обещал!...» «Сделаю, моя красавица, конечно. Сделаю. Только дай мне закончить работу...» В усталых глазах искры горна пляшут рука об руку с отцовской гордостью за чудную девчушку...

Пустота обернулась, посмотрела на меня, щуря бархатно-чёрные глаза и... Слизнула кусочек мира.

Вместе с обрывком прута в Нигде и Никогда растворилось всё то, что я видел. Исчезла память о натруженных и уверенных ладонях, о тёплом взгляде из под припорошенных горной пылью ресниц. Исчезло так мало и... так много! В Гобелене лопнула первая Нить, и её стон отточенным лезвием рассёк моё сознание. Не душу, нет — мне такая роскошь недоступна — а всё то, что я узнал и мог бы узнать. Наверное, мог бы. Но теперь... Нет, этого не должно быть!

Это не разрушение. Это не уничтожение. Это... Это гораздо страшнее! Стирается то, что составляет самую основу существования... Рассыпается прахом, но даже этот прах не остаётся в моих ладонях, а тает, словно снег на весеннем солнце... Каждая частичка мира хранит память о мгновениях, текущих в Вечность. Хранит, сверкая каплями росы на траве, грея ласковыми лучами закатного солнца, гладя щёки ветром с отрогов далёких гор. Хранит. Пока я до неё не добрался. Но после меня не остаётся НИЧЕГО. Ни мира, ни памяти о нём. Я вычёркиваю целые страницы, целые главы. Выдираю листы. Разве я этого хотел? Я всего лишь хотел быть свободным...

Мерзким, ни на что не похожим Зверем Пустота карабкалась дальше, сыто урча. Карабкалась по звеньям цепи, словно моль, подъедая новые Нити Гобелена. А сознание услужливо подсказывало мне, где, как, когда и кем было создано то, что разрушается сейчас по моей воле.

Нет, я не хочу!

И что-то внутри проскрипело: поздно. Ты не можешь ЭТО остановить. Ты слишком слаб.

Да, я слаб! И... меня опять обманули! Проклятая Мантия! Почему ты не сказала ВСЕГО?

«Потому что есть вещи, которые невозможно объяснить...» — тихий всплеск где-то вдали.

Мерзавка! Что же мне делать?

«Ты получил то, что хотел... Свободу...»

Но не такой же ценой!

«Разве тебя волнует цена?...»

Да, волнует!

«Тогда ты должен знать, как поступить...»

Но я не знаю!

«Подумай... Решение прямо перед тобой...»

Решение... Какое решение? Я не вижу ничего, кроме ненасытного чудовища, которое вырвалось из повиновения... Из повиновения? Значит, оно всё-таки подчинялось мне? Оно подчинялось, пока... Пока сидело взаперти! Следовательно, его просто нужно вернуть... Вернуть... Вернуть...