Пусто : пусто - Анна Бабяшкина

— Ас чего это ты сняла, что мы с ним не ужились? — ляпнула г-жа Можаева. — Между прочим, я снова к нему переехала. Он сам пришел, умолял на коленях вернуться. И я пока что согласилась.

— Да ну? И ты молчала? — Рыжова чуть не подавилась пирогом. — И ты согласилась после того, что он сделал?

Люся пожала плечиками: мол, а что тут такого? Кто не совершает ошибок? Мельком взглянула на часы: уже почти десять.

— Давай в машине договорим, а то поздно уже, а завтра опять на работу рано вставать, — предложила г-жа Можаева, доставая из сумочки мобильник. Ехидно улыбнувшись, она спросила: — Так тебя все-таки в Люберцы везти?

Наташка только кивнула в ответ, потому что ее рот был забит, как у хомячка хлопотливым августовским утром. Люся набрала номер Соловьева.

— Алло, дорогой! — замурлыкала она больше для Рыжовой, чем для Лехи. — Я тут подружку встретила. Сейчас ее до дома подброшу и к двенадцати буду дома. Конечно, постараюсь пораньше! Целую. Пока.

Вот так! И пусть никто не думает, что Люся настолько никудышная девчонка, что ее бросают даже такие типы, как Соловьев.

Принесли счет. Люся порылась в кошельке и обнаружила, что денег в нем едва хватает на то, чтобы расплатиться за кофе.

— Человек рассеянный с улицы Бассейной! Надо завтра утром добавить в кошелек денег из конфетной коробки! — подумала г-жа Можаева, оставляя «на чай» неприлично скромные 5 рублей.

Возвращаясь из Люберец, г-жа Можаева съехала с МКАД на Ленинградское шоссе. Сбросила скорость перед постом ГАИ и уже приготовилась изо всех сил нажать на газ, как только минует дядьку с полосатой палочкой. Люсю еще ни разу за весь год не останавливали гаишники, и она уже поверила, что они вообще стоят повсюду лишь в декоративных целях. Но на этот раз дядька с палочкой ожил и указал жезлом прямо на Люсю. Г-жа Можаева так растерялась от этого неожиданного движения, что не сразу сообразила, что ей следует делать.

Наконец она припарковалась у обочины, вылезла из машины и пошла на встречу постовому.

— Сержант Сигаев! Ваши документы, пожалуйста! — потребовал он, подозрительно осматривая Люсю и ее моторчик. — Почему без номеров?

— Ах, это! — успокоено вздохнула Люся, ожидая, что сейчас она вызовет у этого сурового мужчины глубокое сочувствие и спокойно отправится восвояси.

Но не тут-то было. Сотрудник ГАИ тщательно изучил все предъявленные Люсей документы, сверил какие-то непонятные цифры в бумаге с какими-то другими цифрами внутри машины. Спустя пятнадцать минут он убедился, что автомобиль не угнан и действительно принадлежит ей, Людмиле Можаевой. Люся облегченно вздохнула, собираясь продолжить путь. Но усатый дядька с довольной мордой «обрадовал»:

— Согласно ПДД, езда на машине без номеров запрещена.

— Хорошо, я завтра поеду и получу новые.

— Вот пусть тогда машина до завтра постоит у нас, — и мужик окинул Люсю оценивающим взглядом. — Выпишем вам завтра штраф и поедете.

— А может быть, я все-таки сейчас поеду домой? — как можно более жалобно попросила г-жа Можаева. — Мне тут совсем недалеко, до «Сокола».

— Ну, возможно, вы придумаете что-нибудь… — туманно ответил дядька.

Люся вздохнула и набрала номер Соловьева.

— Лешка! У меня тут на посту после МКАДа машину задержали. Приедь, забери меня отсюда, а то автобусы здесь не ходят, а денег на такси у меня нет.

— Вот видишь! — раздался на том конце торжествующий Лешкин голос. — Что я тебе говорил? Лечу!

Г-жа Можаева уныло посмотрела на розовощекого постового:

— Хотя бы погреться в машине, пока муж не приедет, можно?

— Можно, — милостиво позволил он.

Соловьев появился быстро. Стремительно сунул гаишнику 50 рублей, пожал ему руку и скомандовал Люсе:

— Езжай ты уже, горе! Давай быстро за руль! Дала бы мужику сразу полтинник и ехала себе спокойно. Нельзя быть такой жадной — милиции надо помогать. Лучше всего материально. Всему тебя учить надо!

— Так значит, все-таки можно без номеров? — залопотала Люся.

— Давай-давай, дома поговорим! — торопил ее Соловьев. — Скоро по телеку «Час футбола» начнется.

Люся хотела было сказать Соловьеву «спасибо», но потом передумала и решила просто не делать ему сегодня никаких гадостей. А может быть, и завтра тоже.

Неожиданности на сегодня не закончились. Когда вечером г-жа Можаева вытащила из жестяной коробочки 1000 рублей и собралась положить их в кошелек, она с удивлением обнаружила, что там лежит новехонький «стольник»! Как Люся могла его не заметить в кафе? Вроде бы там было вполне приличное освещение. Нет, определенно, еще пару часов назад кошелек был абсолютно пуст! Кажется, чудес вокруг становится все больше и больше…

* * *

В среду Люся проснулась по будильнику. Раньше Соловьева. Как в лучшие времена их совместной жизни. И отправилась готовить завтрак. Нет, она не собиралась стряпать ничего сверхъестественного — так, яичницу с беконом, просто как знак приязни. Но на кухне уже хозяйничала Валентина Ивановна. На сковороде шкворчали толстенькие котлетки, а от дуршлага с макаронами шел пар.

— Людочка, хорошо, что ты пораньше встала! — затараторила мать Соловьева. — А то, я думала, мы и не посидим никогда по-родственному. Я вам тут на прощанье котлет накрутила. Самое лучшее мясо на рынке выбрала! Лучку побольше, хлеба поменьше — не то что магазинные лепешки, правда? А ты как котлеты делаешь? Хочешь, и тебя научу?

— Вы что же, уже уезжаете? — догадалась Люся и даже почему-то огорчилась: — А что же так скоро? Побыли бы еще!

— Сегодня днем поедем. Пора и честь знать. У молодых, чай, своих дел хватает, нечего вам тут под ногами мешаться, правда? — старушка игриво подмигнула. — А то, я смотрю, Лешка все на диване спит при нас. Так вы еще не скоро нас, стариков, внучатами обрадуете. Пора, пора ехать.

Г-же Можаевой оставалось только удивляться внимательности г-жи Соловьевой.

— Но как же так? Мы же почти и не виделись за эти три дня!

— Да уж, как тут поболтать, если ты все со своими иностранцами по вечерам пропадаешь. Видать, в следующий раз. Я приеду, тебя штопать научу, а то у Лешеньки, я посмотрела, носочки есть с дырочками. И еще: тряпка половая у тебя плохая уже. Так что я там полотенце вафельное приспособила. Что еще? Сандалии Лешкины немытые в коридоре стоят — можно их уже помыть и на антресоли, не сезон для пляжных тапок. Сделай уж. В следующий раз приеду, научу тебя белье крахмалить, а то, смотрю, у тебя все белье не крахмальное. Так что ждите. А пока давай за стол да буди Леху — хватить дрыхнуть.

— Мои иностранцы сегодня как раз улетают. Давайте я сегодня пораньше вернусь, мы хорошо посидим, поужинаем, а завтра вы поедете, — Люся как будто бы не слышала ценных хозяйственных замечаний.

— Ой, не знаю, — нахмурилась Валентина Ивановна. — Я со своим уже здесь замучилась. Дома-то я все его тайники знаю, а здесь, пока найду, где он заначку сделал, он уж нализаться успеет! Позавчера из электрощита на площадке пол-литру вынула. Из вазы вот этой — чекушку. А вчера смотрю, что-то он надолго в туалете задерживаться начал. И уж больно довольный оттуда выходит. Ну я— в сортир. Сливной бачок я каждый раз, как хожу, проверяю, это понятное дело. Нету там ничего. Я и за трубами посмотрела, и в шкафчике все бутылки перенюхала. Нету нигде! Села на унитаз, думаю. Смотрю — вытяжка в потолке. Ты подумай, чего человек чудит! Выкручивает решетку вытяжки, ставит на нее пузырек и прикручивает обратно. И нелениво же! Благо, у вас там стремянка стоит. И это я еще на антресолях не искала! Глаза бы мои не смотрели…