Пусто : пусто - Анна Бабяшкина

— Мить, может быть, все-таки хватит на сегодня? — взмолилась Люся. — Давай я завтра дочитаю то, что осталось?

— Нет уж. Либо сегодня, либо никогда. Как только ты закончишь, я уничтожу всю эту переписку, — оставался непреклонным Безбородов.

Сломалась г-жа Можаева около шести вечера, едва перевалив за сотое послание. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Безбородов уже тоже места себе не находил от скуки. Люсе казалось, что у нее начинается аллергическая реакция на буквы, на компьютер и на письма. Она откинулась на спинку стула и тяжело махнула рукой:

— Бог с тобой, стирай! И обещаю больше с тобой на эту тему не заговаривать.

Митька молча принялся уничтожать архив Зайцевой.

— Теперь я могу, наконец, идти? — с надеждой спросила г-жа Можаева и встала.

— Ты мне веришь? — спросил Безбородов, продолжая орудовать мышкой.

— А что мне остается? — уклончиво ответила Люся, переминаясь с ноги на ногу.

— Все с тобой ясно, — тон Мити не предвещал ничего хорошего. — До свидания.

— А ключи от машины?

Безбородов положил на столик перед г-жой Можаевой ключи, и она потрусила к выходу.

— Стой! — окликнул ее Безбородов.

— Что еще? — нехотя обернулась Люся.

— А тебе не приходило в голову… У меня есть такая мысль… Возможно, там, на небе, ошиблись, выдав три одинаковых знака… А потом решили исправить ошибку, попросту убрав один из них вместе с человеком…

— Убралось-то сразу два, — не согласилась Люся.

— Почему тот, кто ошибся единожды, не может ошибиться дважды?

* * *

Уставшая, как будто после изнурительного труда, г-жа Можаева поплелась за своим автомобилем. Больше всего ей хотелось поскорей попасть домой, принять душистую ванну и завалиться с картами на кровать.

Когда она уже завела мотор, зазвонил мобильник. Это был Андрей.

— Хай! — деловито выпалил он. — Какие у тебя сегодня планы на вечер?

— Вообще-то я сейчас собиралась домой, принять ванну и улечься спать. А ты разве не во Франции?

— Спать в такую рань? — проигнорировал вопрос Андрей. — Неужели ты так плоха, моя старушка? — удивился Артемьев. — Давай лучше подъезжай ммм… Ты где вообще территориально?

— Я на Новослободской.

— Отлично. Давай тогда встретимся в интернет-кафе…

— Нет, только не там! — взмолилась Люся, которой стало плохо от одного этого словосочетания.

— Ну ладно, — с недоумением согласился Андрей. — Тогда в «Елках-Палках» через минут сорок, устроит?

— И что дальше? Зачем? Мне правда хотелось бы полежать. Сначала в ванной, а потом в постельке.

— Подруга, нельзя так деградировать. Не будешь делать над собой усилий — скоро состаришься. И вообще, обещаю, что дома ты будешь к передаче «Спокойной ночи, малыши».

— Ладно, согласна, — заинтересовалась г-жа Можаева. — Приезжай в «Палки».

Андрей, как и обещал, появился в «Елках-Палках» ровно через сорок минут. Люся скромно пила уже второй стакан кваса. Влетевший в зал Андрей ограничился осетриной на гриле, тортом «Наполеон» и гороховым супом, заботливо поинтересовавшись у Люси, чего это она ничего не ест. Когда г-жа Можаева безыскусно сослалась на строгую диету, одобрительно хмыкнул в том смысле, что сбросить пару-тройку килограммов ей совсем не повредит. И приступил к беседе:

— Как ты смотришь, чтобы на выходные в загородный пансионат съездить? Может, подружек еще каких-нибудь позвать твоих?

— Каждый опять платит сам за себя? — с нехорошей улыбочкой спросила Люся.

— Ну да, а ты что, не можешь, что ли? — совершенно серьезно спросил Артемьев. — У тебя дефицит времени или денег?

— Вообще-то и того и другого, — почти правдиво ответила Люся. — Так что извини, тебе, наверное, придется найти какую-нибудь другую, более располагающую… располагающую ресурсами девушку.

— Да, скверно, что ты меня заранее не предупредила, что у тебя все так плохо, теперь времени-то до выходных совершенно в обрез, — даже не потрудившись прикинуться джентльменом, сказал Андрей.

— А что Франция обломилась? Визу не дали? — с притворным сочувствием спросила г-жа Можаева.

— Да, там сложности кое-какие, непредвиденные обстоятельства, — вяло отмахнулся Андрей.

— Не сказали, почему отказ?

— Да виза у меня уже давно на руках. И билеты. Просто меня сегодня прямо в институте следователь посетил и взял подписку о невыезде.

— О как! — изумилась Люся. — В чем тебя подозревают?

— Но-но! Пожалуйста, не надо вот этого. Я — свидетель. Всего-навсего свидетель. Причем вообще не очень понимаю, свидетель чего.

— То есть как это? Неужели тебе даже не объяснили, в чем дело?

— Объяснили. Но как можно было записать меня в свидетели убийства, если меня там вовсе не было? Если есть десяток людей, которые могут подтвердить, что как минимум часа четыре перед убийством, включая сам его момент, я был совсем в другом районе города? Профессионализм следственных органов вызывает определенные сомнения.

— Но почему-то же все-таки с тебя взяли подписку? — прервала его поток сознания Люся.

— Просто часа за два до… инцидента я разговаривал с покойницей по мобильному телефону.

— Ну это тоже немало, она могла тебе что-то сказать, — предположила Люся. — А о ком идет речь, если не секрет?

— Да так, ничего особенного. Одноклассница бывшая.

— И о чем вы разговаривали? — живо заинтересовалась г-жа Можаева, тут же догадавшаяся, что речь идет о Зайцевой.

— Да ничего особенного, тривиальный девчачий бред. Типа «ты отравил мне жизнь», «я без тебя умру», «вернись, я все прощу» и тому подобное.

— В смысле «вернись»? У вас с ней что-то было?

— В том-то и дело, что ничего. В школе даже за одной партой не сидели. А в понедельник она мне звонит: надо срочно встретиться. Ну встретились. Она мне давай в лицо своей рукой тыкать, мол, у нее такой же знак на запястье, как у меня, и теперь я обязан на ней жениться. Но это же несерьезно!

— Как это несерьезно? А для чего же тогда вообще эти знаки, если не для этого самого? — оторопело спросила Люся.

— Ну не так же категорично все, Люсенька, — Артемьев даже посмотрел на г-жу Можаеву с некоторым сочувствием, как на больного ребенка. — Это же мы как бы консультацию и рекомендацию у специалистов получили. Но если уж очень противно — можно и не следовать советам. Я так понимаю. Ведь, выдавая знак, нам не отключили голову. Разве нет? Мало, что ли, Оттуда уже ценных указаний поступало: типа не убий, не укради, не возжелай. Но все как-то не особо прислушиваются…

— Мне так не казалось, — не согласилась Люся. — Мне казалось, если ты соглашаешься, что за тебя примут решение, то как бы обещаешь голову-то, да даже не голову, а сердце, или не знаю, что уж там, больше на эту тему не напрягать.