Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - Маркиз Де Сад

Не усомнимся же, что религия - это колыбель деспотизма.Самым первым деспотом был священник, ибо первый царь и первый император Рима -Нума и Август - приобщились к сословию жрецов Константин и Кловис были скорееаббатами, нежели монархами Гелиогабалус был жрецом Солнца. Во все времена, вовсе века, во все эпохи между деспотизмом и религией существовала такаявзаимосвязь, что является совершенно очевидным, и это демонстрировалось тысячураз, что, разрушая одно, следует разрушать и другое, по той простой причине,что деспотизм всегда поставит законы на службу религии. Однако я не предлагаюустраивать резню или осуждать людей на изгнание - такие ужасные вещи чуждыпросвещённому уму. Нет, не нужно убивать, изгонять всё это зверства королей илибандитов, которые подражают королям. Если же вы будете поступать, как они,тогда вы не сможете заставить людей ужаснуться теми, кто совершает такиепреступления. Применяйте силу только по отношению к идолам, а для тех, кто имслужит, довольно лишь насмешки: злая ирония Юлиана нанесла больше вредахристианству, чем все пытки Нерона. Да, мы должны истребить всякую мысль о богеи сделать из священнослужителей солдат. Некоторые уже стали ими, и пусть онисовершенствуются в этом почётном для республиканца ремесле, но пусть они большене говорят ни об этом вымышленном существе, ни о его дурацкой религии, ибо онавызывает у нас только презрение.

Давайте же уличим первого из этих освящённых шарлатанов, ктоосмелится произнести слова о боге или религии давайте же посрамим его, высмеем,покроем грязью на всех перекрёстках и площадях крупнейших городов Франции атому, кто дважды допустит эту ошибку, наказанием будет пожизненное заключение.Затем пусть будут полностью узаконены самые оскорбительные богохульства, самыеатеистические произведения, чтобы до конца искоренить из сердца и из памяти этиужасные детские забавы. Пусть издадут сочинения наиболее талантливых писателей,чтобы, наконец, просветить европейцев в столь важном деле, и пусть будетназначена народом ценная премия, которая будет дана тому, кто высказал орелигии всё и продемонстрировал её суть и тем самым вручил своим согражданамкосу, чтобы подчистую скосить всех фантомов, утвердив в сердце согражданненависть к ним. Через шесть месяцев всё будет кончено, ваш гнусный богпревратится в ничто. И всё это вы сделаете без ущерба для справедливости,ревностно оберегая честь других и не жертвуя собственным достоинством, ибо все поймут,что истинный сын своего отечества не должен, подобно королевским рабам, быть вовласти химер и что, короче говоря, ни пустая надежда на лучший мир, ни страхперед великими бедами, что насылает на нас Природа, не должны руководитьреспубликанцем, а лишь добродетель, которая указывает нам дорогу, и совесть,которая очерчивает нам границы.

После того, как я показал, что теизм ни в коем случае неподходит республиканскому образу правления, мне кажется теперь необходимымдоказать, что французские нравы в той же степени неприемлемы. Этот пунктособенно важен, потому что законы, которые будут устанавливаться, будутисходить из нравов и в то же время отображать их.

Французы! Вы слишком разумны, чтобы не осознать, что новыйобраз правления потребует иных нравов. Граждане свободного государства не могутвести себя, как рабы жестокого короля: разница в их интересах, в обязанностях,в отношениях друг с другом определяет совершенно иное поведение в обществе.Множеству мелких заблуждений и незначительных общественных проступков, чтосчитались весьма серьёзными, когда правили монархи, которым нужно было вводитьмассу ограничений, чтобы внушать почтение и казаться недоступными для своихподданных - в республике им перестанут придавать значение. Другие преступления,известные под названиями цареубийство и святотатство, неизвестны в обществе,где никто не слышал о царях и религии, и поэтому их не должно существовать вреспублике. Подумайте, граждане, ведь предоставляя свободу совести и свободуслова, следует дать и свободу действий, ибо это, по сути дела, одно и то же.Исключение должны составлять прямые конфликты с основополагающими принципамигосударственного устройства. Трудно сказать, насколько меньше преступленийбудет подлежать наказаниям, потому что в государстве, основанном на свободе иравенстве, количество действий, которые можно назвать преступными, очень мало.Если хорошенько взвесить и проанализировать факты, можно прийти к выводу, чтоистинно преступно только то, что противоречит закону. Ведь Природа диктует нами пороки, и добродетели, в зависимости от нашей конституции, а говоряфилософским языком - в зависимости от своей потребности в том или другом, ибопо тому, что она внушает нам, становится возможным создать весьма надёжныйкритерий для определения добра и зла. Но для того, чтобы лучше изложить мыслипо этому вопросу, мы произведём классификацию различных поступков в жизничеловека, которые до настоящего времени было угодно именовать преступными, азатем мы соизмерим их с истинными обязанностями республиканца.

Испокон веков все обязанности человека разделялись наследующие три категории:

1. Те, что его совесть и легковерие навязывали человеку поотношению к всевышнему.

2. Его обязанности по отношению к ближнему.

3. И, наконец, обязанности по отношению к нему самому.

Наша убеждённость, что никакое божество не вмешивается внаши дела и что мы, подобно растениям и животным, являемся необходимымитворениями Природы, которым просто невозможно не существовать - этанепоколебимая убеждённость одним махом уничтожает первую категорию обязанностейпо отношению к божеству, перед которым мы, заблуждаясь, чувствуем себя в долгу.Вместе с ними исчезают все религиозные преступления, имеющие такие расплывчатыеназвания как нечестивость, святотатство, богохульство, атеизм и прочие, словом,все те, за которые в Афинах столь несправедливо наказали Алкивиада, а воФранции - несчастного Ля Барра. Если и есть в этом мире что-либо из ряда вонвыходящее, так это люди, которые из-за мелкости своих мыслей и худосочностисвоих идей доходят до понятия бога и пытаются ещё определить, чего этот бог отних требует, что нравится, а что не по нраву этому нелепому призраку, плоду ихвоображения. Так что дело вовсе не в терпимости ко всем культам, которые намсамим следует ограничивать я бы хотел, чтобы была предоставлена свободанасмехаться над ними, чтобы на тех, кто соберётся в каком-нибудь храме взыватьк своему человекоподобному богу, смотрели бы как на комедийных актёров, над кемвсякий может потешаться. При любом ином подходе религия будет выглядетьсерьёзным делом, и тогда она вновь приобретёт значимость, начнёт мутить воду,насаждать мнения, и, глядишь, люди затеят религиозные диспуты, и в головы имстанут вбивать господствующую религию. [16] Равенство, нарушенное предпочтениеми покровительством какой-либо религии, вскоре исчезнет, и восстановленнаятеократия возродит аристократию во мгновение ока. Я не устану вам повторять ещёи ещё: покончим с богами, французы, покончим с богами, если вы не хотите, чтобыих пагубное влияние вновь ввергло вас во все ужасы деспотизма. Но тольконасмешка может их уничтожить все опасности, их сопровождающие, тотчасвозродятся, едва вы станете с ними нянчиться или придавать им значение.Обуреваемые гневом, вы уничтожаете изображения богов - и напрасно: надовысмеять их, и тогда они распадутся на куски, а дискредитированноемировоззрение разрушится само собой.