Тебя ждёт наказание - Ронни Траумер

с ней и с прошлым, главное сейчас моя фирма. Да и от Арины надо как-то мягко избавиться, что вряд ли получится без последствий, если вспомнить, кто её отец.

– Это кто такая была? – толкает меня в плечо Арина, тем самым вырывая из мыслей.

– Успокойся, – бросаю на неё недовольный взгляд.

– Я тебе успокоюсь! – орёт и начинает лупить меня куда ни попадя. – Изменяешь мне? Перед свадьбой? Скотина!

Резко даю по тормозам, и это не пристегнутая дура врезается лбом в приборную панель.

– Этот ребёнок и так много повидал сегодня, – шиплю ей в лицо, пока она потирает ушибленный лоб. – Так что сядь смирно и прекрати вести себя как истеричка. Поняла меня? – дожидаюсь кивка и, повернувшись к мальчику, подмигиваю ему, на что он сдержано улыбается.

Дальше едем в тишине, слышно только недовольное сопение Арины, что предвещает скандал, когда мы останемся вдвоём. Доехав до её дома, охранник у ворот, узнав мою машину, пропускает сразу, и, кивнув ему, я паркуюсь у самых ступенек.

– Приехали, – говорю я и, заглушив мотор, выхожу.

Обхожу автомобиль и открываю заднюю дверь, расстёгиваю мальчика и, взяв его на руки, несу в дом. В спину мне прилетает бормотание недовольной Арины, и громкий хлопок, видимо, из-за того, что не проявил джентльменство и не открыл ей.

– Здравствуйте, – в доме меня встречает экономка.

– Добрый день, – отвечаю вежливо. – Кто-то из взрослых дома? – спрашиваю женщину лет пятидесяти.

– Да, все, – кивает она и идёт в сторону гостиной.

Иду за ней с мальчиком на руках и уже слышу голос отца Арины и ещё два женских.

– Кирюша, о Господи! – подбегает ко мне сестра Арины и выхватывает мальчика у меня из рук.

– Филипп? – удивлённо уставился на меня Беляев.

– Здравствуйте, – киваю в знак приветствия всем присутствующим.

– А где моя дочь? – спрашивает мужчина, но ответить мне не даёт сама Арина.

– О! Все в сборе, – говорит она и, бросив сумку на пол, семенит к дивану и плюхается на него.

– Арина! – обращается к ней Беляев. – Это что за неподобающий вид? – спрашивает и подходит ближе к ней. – Ты… Ты выпила?

Её мать, ахнув, прикрывает рот рукой, а сестра отходит на несколько шагов, продолжая держать сына у своей груди.

– Филипп? – поворачивается ко мне недотесть и, судя по выражению лица, ждёт объяснений.

Скрывать что-то я не намерен, для меня так даже лучше будет.

– Её привели ко мне в офис сотрудники ДПС, пьяную в стельку и с ребёнком в машине, – отвечаю, ничего не утаив. – Почему вы вообще доверили ей ребёнка? – смотрю на испуганную сестру.

– Мне нужно было отъехать по делам, попросила Арину отвезти Кирюшу к маме, – всхлипнув, она целует сына в макушку.

На миг я представил себя на месте женщины, и, если бы моего сына нашли в машине с пьяной девушкой, я бы её убил.

– Я ей полдня пытаюсь дозвониться, – новый всхлип и брошенный в сторону скривившейся Арины злобный взгляд. – Ты могла его убить! Дура неадекватная!

– Ой, да брось, он же в порядке, – вздыхает Арина, и я понимаю, как же она мне противна.

«Или дело в другом, Филипп?», – всплывает мысль, и сразу же образ ледяной Анны.

Нет! Не в ней! Так не должно быть!

– Это уже ни в какие рамки, Арина, – мотает головой её отец. – Ты думаешь, такому уважаемому человеку, как Филипп, нужна такая жена?! – неожиданно слышать такие слова от чиновника в мой адрес, но буду врать, если скажу, что мне неприятно.

– У этого ужава… уважма… Да чёрт! – вздыхает устало. – Он мне изменяет! – почти криком и переводит взгляд на меня. – Кто она? Новая секретарша? – спрашивает Арина, подавшись вперёд.

– О чём она, Филипп? – интересуется её мать, впервые подав голос за время моего присутствия в этом доме.

– Бредит она, – отмахиваюсь я. – Мне пора, прошу простить, думаю, дальше сами разберётесь со своей дочерью, – говорю и направляюсь на выход.

Сажусь в свою машину, уверенный, что связываться с этой семейкой я точно не хочу. Но Арина другого мнения, мне даже в голову не пришло, что она может натворить.

Не успел толком зайти в дом отца, как до меня донеслись его возмущённые крики, и, судя по паузам, он разговаривает по телефону. Не собирался делать вид, что меня здесь нет, но его фраза резким тоном заставила застыть на месте. Остановившись в двух шагах от арки, что разделят просторный холл и гостиную, я внимательно слушаю его.

– Ты должен был числиться на бумагах, тебе, чёрт возьми, не надо было ничего делать… Мне плевать! У нас был уговор, ты регулярно получал обговорённые суммы. Что тебе не хватало? Какого хрена ты продал мои акции?!

Чего?! Т-а-ак, становится интересно.

– Сколько они тебе предложили? Много, – горько усмехается. – Пришёл бы ко мне, я бы дал в два раза больше, а теперь, мать твою, моей фирмой управляет эта сука…

– Твоей фирмой? – не выдержав, я выхожу из-за угла и встречаюсь глазами с удивлённым взглядом.

– Филипп? – уставившись на меня, отец отключает звонок и быстро прячет телефон в карман. – Ты… Давно тут стоишь? – откашлявшись, спрашивает он.

– Достаточно, – отвечаю и медленным шагом направляюсь к нему.

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, о чём был разговор, и с кем.

– Так значит Титов не появился случайно именно тогда, когда мне нужен был совладелец? – сажусь на диван и, закинув руку на спинку, смотрю на своего отца, у которого заметно задрожали руки.

– Сынок, пойми…

– Я не хочу ничего понимать. Ответь на вопрос! – требую, прожигая его взглядом.

– Нет, не случайно, – с выдохом говорит он и садится в кресло напротив.

– Теперь всё встало на свои места, – киваю несколько раз, сжав губы в тонкую линию. – И почему Титов появлялся раз в месяц в фирме, и почему ему было плевать на компанию. Как и то, почему ты так печёшься о судьбе бизнеса. Ловко, – хмыкаю и встаю на ноги.

– Филипп, – отец встаёт следом. – Ты бы не взял деньги у меня, а так я смог помочь, – тараторит он, семеня за мной к выходу.

– Ты меня водил за нос все эти годы! – рявкаю, развернувшись к нему лицом. – И выходит, что все принятые решения, касающиеся дел фирмы, принимал не Титов, а ты. Он просто выполнял роль, за которую ты платил. Чем ты, мать твою, мне помог? Тем, что лезешь в мою жизнь постоянно? Свадьбой этой мозги мне проел. Белозёрова под нос совал, несмотря на все сопутствующие факты. В тебе нет ни капли гордости и достоинства. Всё, что ты делал за