Тебя ждёт наказание - Ронни Траумер

только не было, разве всё упомнишь, – говорит в ответ, но я вижу, что он понял, о чём речь.

– Думаю, это дело… – открываю сумочку, достаю приготовленную заранее толстую пачку денег и ставлю на стол перед ним. – Вы запомнили.

Мужчина смотрит на деньги, поднимает глаза на меня и отворачивается.

– Я старый человек, мне помирать скоро, зачем мне ваши деньги? – откинувшись на спинку стула, спрашивает он с кривой ухмылкой.

– В приватной клинике, в онкологическом отделение лежит девушка, – говорю я обыденным тоном, и ухмылки на его лице как и не было. – Ей осталось пройти реабилитацию, что стоит недёшево, а потом начать жизнь с начала.

– Откуда ты всё это знаешь? – подавшись вперёд, мужчина смотрит на меня злобным взглядом.

– Это совершено не важно, – мотаю головой и, почувствовав, что он попался на крючок, расслабляюсь и откидываюсь на спинку стула. – Так что? – выгибаю бровь.

Мужчина хватает пачку со стодолларовыми купюрами и прячет ее в карман.

– Было такое, – кивает и, скрестив руки на столе, смотрит на свои дрожащие пальцы. – Нашли девку за городом в канаве. Голая, избитая и изнасилованная. После вскрытия результаты показали, что у неё больное сердце, и оно просто не выдержало надругательства над ней. Хорошая девка была, из приличной семьи, студентка, которая подрабатывала уборщицей в одном ресторане.

Мужчина замолчал, словно перед ним развернулась картина из прошлого.

– Вы нашли их? – спрашиваю, не выдержав его долгой паузы.

– Нашёл, – кивает со вздохом. – Они не особо прятались и наследили, мама не горюй!

– И что случилось потом? Вы ведь не посадили их, – сжав кулаки от напряжения, я жду его ответа.

– Знаешь, девочка, тогда и время было такое, люди помирали как мухи, и вопросов мало кто задавал. А когда к этому причастны люди из администрации… Можешь и сам оказаться на металлическом столе в морге.

– Вас напугали?

– Нет, – мотает головой, горько усмехнувшись. – Кризис всем пояса затянул, а у меня семья и…

– Я поняла, – сжав губы в тонкую линию, я киваю. – Дело с уликами уничтожено? – надежда, что у меня будет, чем прижать Горюнова-старшего, висит на волоске.

– Я что, похож на идиота? – злобно посмотрев на меня, старик поднимается со стула. – Я, может, и продажный, но всегда умел подстраховаться, – сказав это, он открывает тот самый комод, достаёт оттуда пару книжек, а потом дно ящика, и, наконец, я вижу в его руках потрёпанную желтоватую папку. – Если это всплывёт, ты понимаешь, что моей жизни грозит опасность? – спрашивает он, так и не вручив мне желаемое.

– Прекрасно понимаю, – поспешно отвечаю и словно загипнотизированная смотрю на вещь в его руке. – Вам не о чем беспокоиться, никто вас и вашу семью не тронет.

– И я должен верить словам? – иронично на меня взглянув, он прячет папку, за которой я уже потянулась, за спину. – Я никогда и никому не верил.

– Думаю, выбора-то у вас особо нету, – вздёрнув нос к потолку, говорю я. – Вспомните о внучке.

– Сучка! – бубнит себе под нос мужчина и бросает папку на стол.

Тут же вцепившись в неё, я засовываю её в сумку.

– Спасибо, – искренне благодарю его и, не дожидаясь, когда меня проводят, сама иду на выход.

Крепко держа сумку, словно там сокровища, я спускаюсь к машине и, сев на заднее сидение, говорю водителю ехать домой.

У меня теперь очень важное дело.

Глава 18

Филипп

Моя жизнь давно не та, что прежде, а сейчас и подавно. Я словно застрял в чёртовом дне сурка. Работа, где я избегаю Анну, и пустой дом, где, если крикнуть, эхо неделю ещё будет гулять по просторам.

Именно с появлением этой женщины я понял, что не будет в моей жизни ничего, кроме фирмы и пустого дома. Отец предал, Арину стало просто невыносимо терпеть, друзей и друзьями не назовёшь, мать давно умерла, а больше никого и нет.

Ещё никогда не чувствовал себя так паршиво.

В моём возрасте надо уже жениться, детей родить, чтобы было для кого жить и кому эти чёртовы деньги тратить. А как это сделать, когда перед глазами девочка с заплетёнными в косу волосами и невинными горящими глазами.

Вернуть бы время, исправить всё, послать идиотов, что предложили тот чёртов спор, и… Поздно об этом думать. Всё, что я могу на сегодняшний день – это поговорить с Анной. Поставить точку в этой истории и выдохнуть уже. Может, после разговора и жизнь пойдёт по-другому?..

Правда меня жутко раздражает, что у неё-то жизнь сложилась. Мужика богатого отхватила, сорок процентов моего бизнеса цапнула, живёт и радуется. А у меня вечерами в ушах звенит от гробовой тишины.

Нет, я, конечно, сам во всем виноват. Своими руками довёл свою жизнь до такого, но где же справедливость?! Разве я недостаточно заплатил за свои деяния? Разве для меня не приготовлена долька счастья?

Ною как баба, но все мы люди, и независимо от пола одиночество, боль и разочарование чувствуют все.

Собравшись с мыслями, я встаю со своего кресла и направляюсь на выход из кабинета. Мы взрослые люди и разговор нам жизненно необходим, и он будет сейчас.

Но не успеваю дойти до двери, как та распахивается, и в помещение влетает запыхавшаяся Арина. Тяжёлый вздох вырвался сам собой, она всегда появляется в «нужный» момент. Будь проклят тот день, когда я связался с ней.

– Фил, – обращается ко мне. – Ты почему на звонки не отвечаешь? – обвиняющий тон предвещает истерику.

– Потому что занят был, – со вздохом отвечаю и возвращаюсь в кресло.

Разговор с Анной откладывается.

– Весь день? – писклявый голос бьёт по ушным перепонкам.

– Весь день, – киваю и начинаю копаться в бумагах.

Цокая каблуками по паркету, Арина подходит к столу и, опершись руками в твёрдую поверхность, наклоняется ко мне.

– А если бы со мной что-нибудь случилось?

Запах алкоголя проникает в нос, и я резко поднимаю голову на любовницу.

– Ты опять пьяна? – прищуриваюсь я.

– Не меняй тему! – кричит так, что я морщусь. И да, она опять выпила. – Это из-за той шлюхи? Ты с ней весь день проводишь? Где ты уже успел её поиметь? На этом столе? – тараторит как сумасшедшая, и я едва сдерживаю гнев.

– Не сходи с ума, Арина, – стараюсь говорить спокойно больше для себя, чем для неё.

– Ты даже отрицать не будешь? – пищит, словно ей кто-то горло сдавил.

– Это и было отрицание, – смотрю на неё и только сейчас понимаю, что она растрёпанная и выглядит печально.

– Это ты меня дурой назвал?

– О, Господи, Арина, ты чего