Лакей и я - Валери Боумен

— Это мог сказать только человек, которому наплевать, сколько новых врагов у него появится, — заметил Клейтон.

Белл почесал подбородок.

— Меня никто не спрашивал, но я бы на твоем месте послал сэра Реджинальда ко всем чертям.

— Такое решение вряд ли можно назвать разумным, — возразил Клейтон.

— Именно поэтому ты лучший политик среди нас, — согласился Уорт и ухмыльнулся.

Лукас подался вперед, уперся локтями в колени и потряс головой, разглядывая деревянные половицы.

— Мне противно смотреть на этого ублюдка, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним.

— Так что ты ему скажешь завтра? — заинтересованно спросил Клейтон.

Лукас поднял голову.

— Вот завтра и узнаете.

— Ну, с этим ясно, — протянул Белл. — Если относительно сэра Реджинальда ты уже принял решение, скажи тогда, что намерен делать с мисс Уортон.

Лукас с шумом выдохнул.

— Придется солгать ей еще раз.

Всего один раз — пообещал себе Лукас, торопясь в библиотеку на следующее утро с намерением объявить Фрэнсис о своем отъезде. Отец мистера Вуда, который живет в Нортумберленде, тяжело заболел и нуждается в сыне. Это будет его последняя ложь Фрэнсис, которая уже присоединилась к тем, что тяжким грузом давили на его совесть.

Он уедет во второй половине дня, сразу после встречи с сэром Реджинальдом. Отъезд — единственное правильное решение, в этом Лукас не сомневался. Ему необходимо время и место. Время — чтобы осознать события последних дней и решить, каким образом можно сказать Фрэнсис правду, не разрушив их хрупкие отношения, а место — подходящее место — чтобы не совершать больше ошибок — к примеру, не наброситься на нее с поцелуями. Лукас принял решение отправиться в свое поместье в Кенте, где ему никто не помешает спокойно все обдумать, а к осени вернуться в Лондон для голосования в парламенте и урегулирования отношений с Фрэнсис. В данный момент ему ничего не хотелось — только остаться одному.

Кендалл обещал Фрэнсис, что они встретятся сегодня, поэтому шел в библиотеку, хотя испытывал сильное искушение сбежать, но не мог же он уехать, не простившись.

Он уже написал Фрэнсис записку от имени графа Кендалла, что не сможет с ней встретиться. Ночь он провел в клетушке на четвертом этаже, опасаясь, что она снова будет караулить его под дверью. Он непременно попросит Джеймса передать ей записку в тот самый момент, когда экипаж Кендалла отъедет от крыльца дома Клейтона.

Лукас, конечно, рисковал, отправляясь на встречу с Фрэнсис сегодня. Ее горничная, явившаяся накануне, стала напоминанием об опасной игре, которую он вел. Зайди она в библиотеку мгновением позже, могла бы застать их целующимися, причем они оба ее даже не заметили. Вероятно, она все равно что-то заподозрила. Прошлой ночью Лукас не мог спать, снова и снова прокручивая в голове случившееся.

Что, если бы Альбина застала их в компрометирующей ситуации? Они могли бы попросить ее молчать, только можно ли ей доверять? Вероятнее всего, результатом стал бы скандал, в котором репутация Фрэнсис погибла бы безвозвратно. Если бы разнесли сплетни о ее связи с лакеем, все мужчины в обществе отвернулись бы от нее, и первым стал бы сэр Реджинальд.

Разумеется, Лукас мог предложить ей защиту своего имени и титула — жениться на ней. Вот только как назвать ей это имя? Ведь она возненавидела графа Кендалла, даже не зная его, и вряд ли сумеет полюбить, даже оказавшись в безвыходном положении.

Он должен был прервать поцелуй, а еще лучше — вообще не допускать его. Он решил сопротивляться ее желанию, и у него почти получилось. Только ощущение ее теплого мягкого тела, прижимающегося к нему, ее настойчивых требовательных губ стало его погибелью. Он хотел ее, всегда хотел, и она прекрасно чувствовала себя в его объятиях, и понятно, что желания покидать ее, как того требовал долг, у него не было.

Когда Лукас вошел в библиотеку, комната была пуста. И он сразу почувствовал тревогу. Неужели Альбина все же что-нибудь видела и рассказала матери Фрэнсис?

В соответствии с обычной рутиной он положил дрова на пол у камина, снял ливрею и стал разжигать огонь.

Возможно, она опаздывает или опять караулит лорда Кендалла у двери его комнаты. Лукас мысленно усмехнулся. Что ж, слава богу, его там нет.

Он покончил с делами, снова надел ливрею и медленно подошел к столу, где всегда сидела Фрэнсис. Сунув руки в карманы, он невидящим взглядом уставился в окно, где буйно цвел сад, но тут услышал странный шум из ниши с правовой литературой, насторожился, обернулся и увидел выглянувшую оттуда Фрэнсис. На ней было прелестное белое платье, в волосах — розовый цветок.

— Ты присоединишься ко мне наконец или нет? — спросила она кокетливо, и Лукас не смог сдержать улыбку.

— Мне и в голову не пришло бы, что ты там.

Он хотел было к ней подойти, но вовремя остановился, не дойдя до ниши: здесь было безопаснее, меньше искушений.

— Должна заметить, — заговорила Фрэнсис, — сегодня ты что-то слишком долго возился с дровами. А что было во вчерашней записке лорда Клейтона?

Лукас опустил голову и почесал затылок.

— Ничего особенного: как всегда, очередное поручение.

Это была правда. Почти.

— Жаль, что тебя не было вчера вечером в столовой, — сообщила Фрэнсис.

Лукас поднял голову и посмотрел на нее.

— Меня отправили… хм… в другое место.

Это тоже было близко к правде. Лукас просто не уточнил, что это «другое место» было его собственной спальней, где он сидел взаперти.

Фрэнсис стала накручивать на палец локон.

— Ты ничего не пропустил. Разговор велся исключительно о графе Кендалле, которому так и не хватило смелости появиться.

— Правда? — Лукас скрипнул зубами, не в силах преодолеть чувство вины. — Чем объяснили хозяева его отсутствие?

— Ничем. — Фрэнсис пожала плечами. — Я слышала только, как лорд Клейтон сказал, что граф приезжал ненадолго. Только это не помешало юным леди болтать о нем весь вечер, причем уже второй.

— Этот разговор был интереснее, чем монолог сэра Реджинальда о принце? — попытался пошутить Лукас.

— Едва ли. Но мне пришлось выслушать и его. Сэр Реджинальд опять сидел рядом со мной и пытался очаровать, а потом пригласил сегодня на утреннюю прогулку в сад.

— Ты согласилась?

— Нет. Я сказала, что уже приглашена. Видишь у меня в волосах цветок? — И она ткнула пальчиком в маленький розовый бутончик.

— Ты очень красива, Фрэнсис, а цветы в волосах делают тебя похожей на фею.

Не сводя с него глаз, девушка вышла из ниши: теперь их разделяло не больше дюйма — и прошептала: