Сбежать от Питбуля и Булочки - Янка Рам

— И… Бах! — убирает палец, направляя горлышко мне на живот.

Взвизгнув, сжимаюсь от потока прохладной пены на мой живот. Шокированно наблюдаю, как она течёт вниз… Тонкие штанишки и трусики — насквозь.

— Доходчиво? — самодовольно.

— Эм…

— Давай-ка снимем мокрое… — тянет мои штаны с трусиками вниз.

Хватаю растерянно его за руки. Но игнорируя, он подхватывает под колени, заваливая меня на спину.

Стягивает так низко, что видна тонкая ниточка на лобке.

— Мм… — поглаживает пальцами.

Раздвигая мои бёдра коленом, придавливает телом.

Вскрикнув, застываю.

Руки, губы, язык… Я впечатана и распята!

Ну вот! Меня едят… Смачненько так, со стонами наслаждения. Или это мои?! Боги…

Горячие пальцы ныряют под резинку трусиков. Меня бесконтрольно и бестыже выгибает навстречу этому ощущению.

Он что-то шепчет в губы между поцелуями, но в моих ушах колотится пульс. Его пальцы двигаются… там!!

— Детка… — перехватывая мою руку, кладёт на пояс своих штанов. Мне в ладонь упирается обжигающая плоть.

Ошеломленно замираю, позволяя ему управлять моей рукой. Вниз… вверх… Ствол разжимает пальцы. Мокро, твердо…

Затылок немеет. В низ живота бьёт горячей волной, словно мне воткнули хлористый! Мне ставили как-то…

Какой к чёрту хлористый?! У меня член в руке! От этой мысли меня накрывает ещё одной горячей волной. Лёгкие судорожно и громко втягивают воздух, бёдра вздрагивают. Пузырьки, мурашки, тараканы и прочая нечисть, оглушая, взрываются под черепной коробкой. Мой экран на мгновение гаснет.

— Вот так!.. — довольно мурлычит мне в ушко Богдан.

А потом садится верхом, и оскаливаясь, показывает мне ещё раз фокус с бутылкой, но теперь без бутылки, а с членом в руке. И открыв от шока рот, я смотрю на блестящую бордовую головку и как "пена" повторно летит на мой обнажённый живот.

Горячая… И специфический запах… Который пугает, смущает и не позволяет вынырнуть в реальность. Оооо….

Зажмуриваюсь.

Можно теперь прикинуться мертвецки пьяной? Мои глаза вытекут от стыда, смотреть в его глаза!

— Ну вот… — хрипит он. — Мой кролик возможно доживёт до утра неистерзанным. Но не факт…

— Кролик умер, — закрываю ладонями лицо. — Немного почтения к усопшим.

Смеётся… Размазывая по моему животу сперму.

Сперму?! Кролик умирает ещё раз…

Богдан

Будильник, будь он не ладен. Мы же только уснули… Отключаю. Самое главное — не закрыть сейчас глаза. Тёплый запах Синички не отпускает. Веду носом по волосам…

Мой несъеденный, но прилично покусанный кролик сладко сопит.

Низ её пижамы я беспощадно стащил, потому что он был мокрый. Не только поэтому, конечно. Но благородно не воспользовался его отсутствием. Повесьте мне на грудь медаль. А лучше орден. "За выдержку".

Я же опоздаю… А там — Лобов. Скорее всего с лютого бодуна и злой как собака.

Целую Асю в плечо и выбираюсь из под одеяла.

Дочка тоже ещё спит. На всякий случай скидываю смс тёще, чтобы пришла и подстраховала Асю. Няня она конечно прелестная, но вдвоём их оставлять пока страшно. Ариша — хулиганка.

Кофе варить некогда, выпиваю молока из бутылки, надеваю китель.

И… Ещё раз захожу в спальню. Ася спит, обнимая подушку и закинув бедро на одеяло, волосы разметались. Ааа… Ррр… Веду пальцами по кружевам трусиков. Мне кажется, мои пальцы заучили за ночь каждый стежок на них как азбуку Брайля.

Как уйти? Только на мысли, что доем надкусанное, когда вернусь.

Нам категорически не нужно никакой неопределённости. Мне нужно, чтобы всё точки над "i" были расставлены.

Пишу на листочке ей: "Как проснёшься, набери меня", и мой номер.

Ты скажешь ей. Скажешь ей что-то такое, чтобы у неё не было сомнений, неловкости и опасений.

Что?

Что влюблён…

Ну а по телефону-то зачем?

Потому что, в глаза ты не скажешь. Скажешь — "хочунемогу". А она ещё совсем девчонка, ей твои "хочу"…

Черт!

Ухожу.

Спать хочется до головной боли. Боли… Меня накрыло от вчерашних ласк, как будто в первый мой раз. Я так долго не ощущал полноценно. И я очень надеюсь, что это не временно. Прислушиваясь к болезненным ощущениям, ложусь раскалённой щекой на холодный стол.

Сотрясение, алкоголь и недосып — страшный микс. Закрываю глаза.

— Богдан, Брагин отчёт требует за декабрь, — слышу над головой баритон Медведева.

Не открывая глаз и не поднимая, головы, выдвигаю второй ящик в столе. На ощупь достаю файлик. Не глядя протягиваю.

— Здесь всё есть, добавь своё, посади Кролькова напечатать общий. Потом обязательно перечитай.

— Хреново, капитан?

— Угу.

— Пил с утра?

— Нет.

— Ну а что ж ты тогда хотел? — ржут мужики.

Оболдуи…

Только отрубаюсь на мгновение под тихий ржач и стёб оперов, опять кто-то будит.

— Касьянов, там дежурка привезла "пациента", — Крольков.

— А я то чего? Допросите…

— По твоему делу подозреваемый.

— М. Пусть в пытошной ждёт, — бормочу сонно. — Заплечных дел мастер почивать изволит.

— Пусть в комнату допросов отведут… — слышу словно издали.

— Медведев, беги… — голос Айдарова.

Он-то что здесь делает? Прокуратура сегодня еще отдыхает вроде бы.

— А чего опять?

— Брагину снова твою пьяную объяснительную кто-то слил, по внутренней сети даже у нас в прокуратуре ходит. "В ходе допроса, сотрудниками полиции были представлены обвиняемому неопровержимые доказательства, в результате чего у него от волнения пошла носом кровь, выпало два зуба, сломалось ребро…"

Хохот. Разлепляя глаза, поднимаю голову.

— Медведев, ну ты как пацан! Тебе прошлого года мало? Оо… — хватаюсь за голову. — Щелкните чайником. А то сейчас Брагин орать придёт, а у меня голова не готова.

Пожимаю руку Айдарова.

— Не выспался, капитан? — ехидненько подкалывает. — Няня, поди, не дала?

Не дала, ага… Не выспаться, не в принципе. Надеюсь, отсыпается за двоих. Не звонит что-то…

— Лобов до прокуратуры не дошёл? — негромко уточняю я.

— Пока нет.

— Может его благоверная прибила?