Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

и раздумывают.

– Нечто подобное уже существует, – говорит Гуго. – Это орден госпитальеров святого Иоанна, им заправляет брат Жерар, повинующийся нашему святому папе Паскалю Второму. Ты опоздал с твоим предложением, дружище, идея витала в воздухе, ее претворили в жизнь до тебя.

– Штаб-квартира госпитальеров расположена в Риме, – возражает Гаспар Юмель, – а мы могли бы учредить наш орден монашествующих воинов прямо в Иерусалиме, где был распят Христос.

– Здесь есть над чем подумать, – соглашается Гуго де Пейн. – Но нам все равно не обойтись без разрешения короля Балдуина[16] или папы Паскаля[17].

Закипает горячий спор. Внезапно о лицо Сальвена разбивается гнилой плод. Его метнули от ближнего стола. Сальвен и Гаспар без труда опознают обидчика, рыжего бородача с перевязанным глазом.

Барон Урсулен де Гравлен!

Несмотря на прошедшие годы, он не простил им того давнего вмешательства. Он встает и направляется к ним, сопровождаемый дюжиной рыцарей.

– Это они, – громыхает он, – те самые негодники, защитники евреев, спящие с их женщинами!

Гуго де Пейн силится его унять:

– У тебя один глаз, рыцарь. Вдруг ты ошибся, вдруг обознался?

Сальвен вытирает лицо и помалкивает.

– Когда мы отбивали город у нехристей, меня ужалила в глаз пчела, – рычит Урсулен. – Но знай, я счастлив заплатить эту цену во славу Господа нашего. Мне довольно и одного глаза, чтобы разглядеть этих плутов. До чего же мне охота пронзить этих изменников моим собственным острым жалом!

Урсулен де Гравлен выхватывает из ножен меч, его спутники поступают так же и грозно наступают.

– Успокойтесь, мессиры, – требует Гуго де Пейн. – Все мы рыцари. Нам хватает турок, негоже ссориться между собой.

– Не встревай, Гуго, дай нам разобраться с этими вероотступниками! – требует Урсулен.

– Мессиры! Не станете же вы, тринадцать человек, драться всего с двумя!

– Я тоже его узнал, – вставляет свое веское слово Гаспар. – Этот трусливый рыцарь предпочитает драться с безоружными женщинами, стариками и детьми.

– А еще от него разит духами! – добавляет Сальвен де Бьенн.

Урсулен делает вид, что поджимает хвост, но уже в следующее мгновение нападает, отталкивает Гуго де Пейна, еще не извлекшего свой меч, и кидается на Гаспара, застигая его врасплох. Стремительнее остальных оказывается Сальвен: он отбивает удар, который, если бы не его прыть, раскроил бы его другу череп. Но у Урсулена припасен в рукаве кинжал, и он с размаху всаживает его в левую руку Сальвена.

Сообщники Урсулена окружают Сальвена и Гаспара. На помощь к этим двоим приходит Гуго де Пейн вместе с шестью рыцарями.

Бой идет почти на равных и сопровождается опрокидыванием столов, табуреток и скамей, разбиванием глиняных тарелок и кубков. Испуганные посетители таверны жмутся к стенам. Заведение представляет собой печальное зрелище, бою не видно конца.

Раздается свисток, в таверну вбегают два десятка солдат с гербами короля Балдуина. Взяв дерущихся на прицел арбалетов, они требуют, чтобы те бросили оружие.

Через несколько минут две группы крестоносцев запирают в двух разных камерах тюрьмы, устроенной во дворце короля, а дворец этот – бывшая мечеть Аль-Акса на Храмовой горе.

– Порой вражда позволяет добиться того, чего не дождешься от дипломатии, – рассуждает Гуго де Пейн. – Эта стычка навела меня на полезные мысли. Полагаю, Сальвен, твое предложение создать военно-монашеский орден заслуживает рассмотрения.

Сальвен кое-как остановил кровотечение из пронзенной кинжалом руки и, превозмогая боль, отвечает слабым голосом:

– Благодарю.

– Не все крестоносцы мыслят одинаково, и мне кажется, что полезно собрать под одним стягом рыцарей, придерживающихся строгого кодекса морали. Раз нас собрали здесь, здесь и учредим этот орден. Предлагаю простое название – Militia Christi, Христово воинство.

Все согласны.

– Мессиры, предлагаю всем нам познакомиться, – предлагает великий предводитель. – Я Гуго де Пейн родом из Шампани.

– Годфруа де Сент-Омер из Бургундии.

– Пайен де Мондидье из Пикардии.

– Гондемар д’Амарант из Португалии.

– Жоффруа Бисоль из Эно.

– Аршамбо де Сент-Аман из Оверни.

Представляются и оба виновника свары:

– Сальвен де Бьенн из Франш-Конте.

– Гаспар Юмель из Эльзаса.

Рыцари разглядывают друг друга, чувствуя важность и торжественность момента. Гуго де Пейн с воодушевлением обращается ко всем:

– Лучше места, чем эта тюрьма, не придумать. Королевский дворец стоит на месте храма Соломона и синагоги, где проповедовал Христос, и здесь рождается христианское воинство. Пока мы не признаны королем или папой, предлагаю, братья, принести клятву не жалеть жизни ради нашего ордена.

Все с чувством клянутся.

– Я придумал символ для ордена, – говорит Гаспар Юмель.

Уколов острием ножа палец, он собственной кровью рисует на беленой стене крест с расширениями на всех четырех оконечностях.

– Красный, как кровь Христа, – объясняет он. – Широкие концы – символ могущества.

– Отлично придумано! – одобряет рисунок Пайен Мондидье. – Налицо наше отличие от госпитальеров с их белым крестом на черном фоне.

– А я придумал девиз, братья, – подхватывает Годфруа де Сент-Омер. – «Вера, Сила, Мудрость, Доблесть». Что скажете?

Девиз тоже все одобряют. Все девять режут себе ладони, берутся за руки, образуют круг и хором скандируют:

– ВЕРА! СИЛА! МУДРОСТЬ! ДОБЛЕСТЬ!

Гуго де Пейн закрывает глаза и произносит:

– Да родится ныне, 18 февраля года 1113, милостью Божьей на месте сём наш орден монашествующих воинов Militia Christi, и да живет он вечно, и да прогремит его неповторимый глас в бесконечности пространства и времени!

Входит солдат со связкой ключей, отпирает решетку и жестом предлагает пленникам выйти.

– Вам повезло: король Балдуин всех вас знает и чтит ваши заслуги, посему не намерен длить ваше пленение. Он считает случившееся следствием неумеренных возлияний. Мое мнение – что пьяные крестоносцы, дерущиеся в иерусалимских кабаках, подают христианам дурной пример. Вам вернут ваше оружие, но знайте: при малейшей попытке устроить новую потасовку вы надолго окажетесь в куда менее удобной тюрьме.

Гуго де Пейн предлагает отпраздновать освобождение все там же – в таверне «Бетесда». Они застают ее пустой, один лишь хозяин пытается навести порядок. Они помогают ему убрать с одного из столов, поднимают с пола табуреты.

– Братья, – берет слово Гуго, – предлагаю тост: за рождение нашего нового ордена монашествующих воинов!

Он поворачивается к кабатчику:

– Симон, вино теперь нам запрещено. Так подай нам твой мед, который отныне станет нашим излюбленным питьем.

Прибегает Дебора, узнавшая об их освобождении, и кидается на шею к Сальвену. Он морщится от боли в раненой руке.

– Покажи мне рану! – требует она.

Он разрывает рукав. Она разглядывает рану и удивляется, какая она глубокая.

– Я приведу отца, он поймет, как тут быть.

Спустя несколько минут рану Сальвена рассматривает бородатый старик.

– Выбора нет, если быстро не ампутировать руку, разовьется гангрена.

В считаные минуты благодаря помощи рыцарей таверна «Бетесда» превращается