Проклятие Матери гор - Ростислав

их слушать и собрался в дорогу.

– Вас проводить? – спросил неслышно подошедший Маландро.

– Валяй.

– Вам в ту сторону. Пойдемте, я вам покажу.

И они неторопливо двинулись в направлении, указанном юношей.

– Вы ведь не будете искать книгу, правда?

– Не буду. А может, и буду. Кто его знает, как там обернется. Может, в ней вся соль. – Грогар взглянул на парнишку. – Вы ведь так и не рассказали мне о колдуне. Ночь прошла, считай, зря.

– Да, наверное, так и есть, – кротко согласился Маландро. – Простите нас. За сто лет братья, похоже, потеряли разум.

Грогар усмехнулся.

– Опасайтесь лабиринта, – неожиданно горячо сказал юноша. – Он… он живой.

Грогар остановился.

– Не спрашивайте меня больше ни о чем, – виновато проговорил Маландро, опустив глаза. – Я мало что знаю. Да, многие из нас пытались проникнуть туда и больше не возвращались. А некоторые предпочитали другой выход – стать смертной птицей и умереть ею, полностью утратив связь со своей человеческой сущностью. И я стоял на пороге этого. На краю бездны. Но бездна – это не смерть, как многие думали. Не очищение, а погружение в грязь, в пустоту, в ничто. Вновь и вновь возрождаться в теле вороны. Это ужасно. Вы знаете, я ненавижу себя в обличье птицы. Я не могу смириться с этим. Я хочу умереть как человек. Господин, – Маландро с мольбой взглянул на ярла, – молю вас, уничтожьте все это. Колдуна и замок. В этом случае – уверен – мы, безумцы, исчезнем, обратимся в прах. Я жажду этого! Вы не представляете себе, какая это мука – сто лет находиться между жизнью и смертью. Мне все равно, попаду я в рай или сольюсь со Светом Вечным, но я умру. Как человек.

Грогар до глубины души растрогался откровением юноши.

– У меня нет слов, – сказал он в ответ. – Не знаю, куда иду и с чем мне придется иметь дело. Поэтому и не обещаю ничего. Прощай. Хотелось бы пожать тебе руку, но… сам понимаешь.

– Да.

Грогар еще помедлил, словно хотел что-нибудь добавить к сказанному, но передумал и зашагал прочь.

– Идите по этой дороге прямо! – крикнул ему вослед Маландро. – Пока не дойдете до моста!

Глава 32 - 34

32

Невеселые мысли одолевали Грогара. Он шел по каменной дороге, почти незаметной взгляду, – так сильно затянуло ее землей. Лишь кое-где поблескивали серебром в необычайно ярком свете луны круглые гладкие камни.

То, о чем поведал Маландро, только утвердило Грогара в мысли относительно причины, по которой так недолюбливали секту нечтопоклонников. Из-за большого количества самоубийц, хотя, конечно, отдаленная связь с учением Гогоша все же имелась. Пантеон строжайше запрещал накладывать на себя руки, грозя разнообразными карами, увещевая, наставляя. Нечтецы – другое дело. Ни дня не проходит без войн, моровых поветрий и прочих бед, а это значит, что Непознанный чернеет и наливается злом. Человек, упорствуя в стремлении самоистребляться, не желает внимать проповедям адептов Света Вечного. Где же выход? А он один – пожертвовать собой, и благодаря этому Неведомый хоть ненадолго, но воссияет, и мир станет чище и добрей.

Но мы-то знаем, что добрее не станет.

Часто бывало так, что нечтецы отправлялись на тот свет толпами. Сто пятьдесят лет назад в столице, на площади, прямо перед королевским дворцом тысяча нечтопоклонников устроила самосожжение, надеясь таким образом не только спасти мир от зла, но и выразить протест против жестоких репрессий, развернутых королем Михаилом Свирепым, отцом легендарного Кнуда Смутьяна, в отношении их единоверцев. Постепенно в ряды секты стали вливаться люди, желавшие примирить свою совесть с желанием самоубийства. Они гибли по своим причинам, потакали своим слабостям и считали, что обманули… кого? Богов?

Маландро из их числа. Интересно, почему же он не полетел в замок колдуна? Если там желанная смерть, то не лучше ли улететь туда перед закатом?

Значит, что-то его останавливало. Страх? А чего можно бояться, кроме смерти? Нечтопоклонники смерти не страшатся, а ад отрицают.

– М-да… – усмехнулся Грогар. – Отрицают, но все-таки страшатся.

Между тем рассвело. Наступил промозглый, пасмурный день. Накрапывал мелкий дождик. Дорога исчезла окончательно, а дебри стали практически непроходимыми. Впереди громоздились дичайшие заросли. Черные, искривленные, точно пораженные страшной болезнью, растения переплелись между собой самым причудливым образом. Грогар без устали махал импровизированным копьем, прорубая себе путь, весь исцарапался, разодрал одежду и спустя два часа, совсем выбившись из сил, пробился к мосту.

Слева, метрах в ста, виднелось круглое, как монета, озеро, окруженное стоящими в воде вязами, тополями и дубами. Оно ярлу показалось невероятно глубоким из-за черной и неподвижной глади – притягательная и устрашающая картина.

Из него выходила речушка, а может, и ров, ибо тянулась эта полоса воды вдоль лабиринта, окружавшего замок со всех сторон. Через нее вел затонувший мост – его смутные очертания выступали под темной гладью реки. Две широкие линии массивных каменных перил находились почти на поверхности – по ним Грогар и решил пройти. Он оторвал длинную палку и осторожно ступил на них.

Пока он медленно, боком, шаг за шагом перебирался на другую сторону, постукивая перед собой палкой, его охватил такой страх, что ярл чуть не упал в воду. Ему стали мерещиться жуткие твари, глядящие на него с ненавистью из бездонной глубины, даже почудились какие-то огоньки, блеснувшие неподалеку. Мучительно долго текли минуты, Грогар хотел зажмуриться, закричать…

Едва ступив на другой берег, Хтойрдик с превеликим облегчением растянулся на земле. Пожалуй, это слишком. Он никогда так не боялся. Было в этом страхе что-то… колдовское. Страх лип к нему, как паутина, проникал внутрь, заставляя каждую клеточку организма съеживаться и замирать.

Лабиринт находился в двадцати шагах от реки. Грогара удивила свежесть вьющихся растений, густо облепивших стену, сложенную из плохо обработанного кирпича. Но, присмотревшись, он поразился: растения расцветали и увядали прямо на глазах. Из-под влажной комковатой глины выползали червеобразные корни, змеей струились к стене, и вскоре тысячи листочков, шелестя и трепыхаясь, пожирали так стремительно увядшие стебли, которые пеплом опадали на землю, впитываясь в нее и даря жизнь новым росткам.

«Вот в чем дело, – подумал Грогар. – Лабиринт и впрямь живой. Он пьет соки земли и за сто лет так преуспел в этом, что всё вокруг вымерло».

Колдун, судя