Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Иван Любенко

— Вы имеете в виду ту симпатичную мадам, что приносила нам кофе?

— Да. Она русская. Её зовут Анастасия. Вероятно, беженка. У неё грамотная речь. Вероятно, неплохо образованна.

Послышалось, как щёлкнул чей-то дверной замок. Ксендзовский замер на секунду, затем выскочил в коридор. Открыв дверь, он увидел тележку для уборки номеров и силуэт той самой горничной, о которой только что говорили.

Анастасия отодвинула занавески окна своей комнаты ровно в шесть тридцать вечера. На противоположном тротуаре стоял Ардашев. Он был в плаще и шляпе. Накинув лёгкое пальто, Варнавская вышла из дома. Она протянула Климу Пантелеевичу конверт.

— Вот возьмите, — сказала она. — Картонки не понадобились, потому что в камине обгорели только края. Вы всё прочтёте.

— Благодарю вас, — убирая во внутренний карман плаща конверт, выговорил частный сыщик. — Предлагаю прогуляться, а потом посидеть где-нибудь. Вечер сегодня замечательный.

— С удовольствием.

Ардашев и Анастасия шли некоторое время молча. Когда рядом не оказалась прохожих, Варнавская вдруг сообщила:

— Стародубский и тот второй по фамилии Ксендзовский — он тоже живёт в нашей гостинице, но этажом выше, в 38 номере — говорили о вас.

— Неужели вам удалось подслушать их разговор?

Анастасия кивнула.

— Я зашла в соседний номер, из него только что съехали постояльцы, и притаилась в чулане для багажа. Их и меня разделяла всего лишь замкнутая дверь.

— Господи, это же было опасно!

— Так вот, — продолжала Анастасия, — у меня сложилось впечатление, что Ксендзовский вас знает лично. Он утверждал, что погибший под колёсами автомобиля дипломат Минор заключал сделки от имени советского представительства в свою пользу. Другими словами — воровал. И на этом вы его и завербовали. Говорил он, что между Минором и органистом, убитым в храме Святого Олафа, существовали какие-то отношения, так как в записной книжке Минора он обнаружил телефонный номер органиста. Он протелефонировал и трубку подняла вдова Бартелсена. Он сказал, что видел вас в храме Святого Олафа.

Остановившись, Ардашев спросил:

— Вы точно это слышали? Вы не ошиблись?

— Совершенно точно.

— А вы не помните, какое у Ксендзовского имя отчество?

— Стародворский называл его Константином Юрьевичем.

Ардашев на миг задумался, а потом сказал:

— Нет, не может быть. Тот, о ком я подумал, никак не мог перейти к большевикам. Кто бы он ни был, но это чрезвычайно опасный противник.

Ардашев и Варнавская вновь пошли по тротуару.

— И умный, — добавила Анастасия. — Он легко разгадал, что значат эти четыре ноты, дописанные в партитуру убитого органиста. Вы, кстати, их расшифровали?

— Это эпитафия «VIXI» — «я жил», или «моя жизнь закончена». А откуда он узнал о них?

— Ассистент органиста проболтался, приняв его за полицейского. Ксендзовский ищет вас по городу. Он знает, что вы съехали с отеля и предполагает, что вы сняли квартиру или комнату. Он думает, что, следя за вами, выйдет на вашего агента в «Петербургской гостинице», или на того, кто вам рассказал про воровство Минора.

— Большое вас спасибо! О чём ещё они говорили?

— О том, что пароход «Парижская коммуна» придёт в Таллин пятого сентября в два пополудни. Но это есть и в тех обгорелых листах, которые я вам передала. Вы уж простите, я из любопытства их прочитала, — она смущённо опустила глаза.

— Правильно сделали. Продолжайте, пожалуйста.

— Они всё время упоминали, про этот золотой пароход и двух большевистских начальников: какого-то Совнаркома и Чи-Чи… — вспомнила! — Чичинина.

— Может, Чичерина?

— Точно!

— Вы удивительны и неповторимы! — рассмеялся Клим Пантелеевич.

— Я что-то не так сказала? — Анастасия обиженно захлопала крылами-ресницами.

— Всё так. Просто Совнарком — это Совет Народных Комиссаров. Их правительство. У большевиков мания всё сокращать.

— А, поняла — Анастасия улыбнулась. — Ещё они говорили, что отправили телеграмму в Стокгольм, какому-то Крафту, и что вас надо обязательно найти, потому что вы, вероятно, осведомлены об этом пароходе с золотом. Пожалуй, всё.

— Вы очень рисковали.

— Ничего, всё уже в прошлом. А этот Ксендзовский — опасный тип. То удивлялся, куда делся пепел из камина, то дёргал дверь чулана… Он даже в мой номер пытался войти, но я изнутри замкнулась. Боюсь, что он меня в чём-то подозревает.

— Во всяком случае, на людях нам больше видеться не стоит, — проговорил Клим Пантелеевич и, вынув из внутреннего кармана пальто увесистый конверт, протянул Анастасии.

— Что это?

— Деньги. Американские доллары. На сегодняшний день — самая надёжная валюта. Если не сильно шиковать, этой суммы хватит, примерно, на полгода жизни в Эстонии. Поменяете в любом банке. В «Золотом льве» больше не показывайтесь. Сегодня же съезжайте с квартиры. Ночь переночуйте в любом отеле, а лучше у знакомых. Завтра снимите комнату и обязательно с номером телефона, и завтра же оставьте письмо на Главпочтамте на предъявителя купюры в пятьдесят марок с номером, указанным внутри этого конверта. Я всё предусмотрел. В нём напишите ваш новый адрес и телефон. Я протелефонирую вам по нему и скажу, как обстоят дела с вашими документами. Меня узнаете по голосу. Возможно, вам протелефонирует другой человек, который назовёт пароль. Это будет номер вашего телефона наоборот. Если захотите перебраться в Прагу, то дайте телеграмму. Я вас встречу. Адрес моего детективного агентства так же написан на внутренней стороне этого конверта. Выучите его, перепишите себе номер купюры для почты и только после этого сожгите конверт. Вы всё запомнили?

— Съехать с квартиры, найти новую с телефоном, Главпочтамт, выучить адрес детективного агентства, переписать номер купюры, сжечь конверт… я… я вам очень благодарна. Скажите, пожалуйста, мы ещё увидимся? — вымолвила Анастасия и на её глазах навернулись слёзы.

— Не знаю. Нам пора расставаться. Давайте разойдёмся в противоположные стороны. Возьмите таксомотор или извозчика. У вас мало времени. Всего доброго!

— До свидания, — дрогнувшим голосом пролепетала Анастасия.

«Господи, эта девочка всё-таки в меня влюбилась, — подумал Ардашев, уходя от Варнавской. — И я, подвергая это прекрасное создание опасности, виноват перед ней. А она красавица. Наши отношения могли бы развиваться совсем по-другому, если бы… если бы у меня не было Вероники и… Павлуши».

I

День у инспектора Саара не задался с самого утра. В старом колодце на Морской улице обнаружили труп. Брошенное ведро ударилось обо что-то мягкое. Луч электрического фонаря высветил на дне тело. Вниз спустили верёвочную лестницу и рабочего. Покойника вытащили наверх. Его опознали сразу. Он держал слесарную мастерскую в доме под № 59, где и жил с семьёй. Жену, голосившую на всю округу, соседи увели домой, а труп отправили в морг для вскрытия.