Тайна "Красной Москвы" - Ольга Тарасевич

Когда я вошла в прихожую, меня встретил Снап. Как всегда, радостно завилял хвостом. И положил к моим ногам сверкающий флакон. Я сразу же узнала его, он выглядел в точности так же, как на снимке в телефоне Сергея Давыдова.

Получается, этот флакон не был украден из парфюмерной мастерской?

Стас Орехов меня обманул?

Решил спрятать артефакт в нашем доме?

И это именно его искал странный грабитель…

Вот Орехов гад! А если бы преступник меня убил? А я еще спасала гнусного парфюмера и выгораживала его интересы в своих показаниях!

Ну и что мне сейчас делать с этим произведением ювелирного искусства? Оставить его дома и отправиться к соседям? А если преступник решит залезть и в соседский дом? Там двое малолетних детей. Он же не церемонится с теми, кто ему мешает! Я не имею права так подставлять ни в чем не повинную семью…

Мы проводим ночь со Снапиком на диване в гостиной.

Снимать одежду и отправляться в спальню мне страшно. Идти к соседям с учетом всего произошедшего — стыдно. Звонить Седову и плакаться ему на жизнь — неудобно.

Поэтому мы со Снапуней растянулись на диване. Я смотрю на красивый старинный флакон, стоящий на столике, и борюсь с желанием его открыть и понюхать винтажный запах.

— Нет, Снап, не надо увеличивать количество моих отпечатков пальцев, — объясняю я собаке. Снапуня радостно улыбается во всю свою огромную пасть и, похоже, очень счастлив. Когда еще хозяйка уделит ему столько внимания! — Ты моя умница! Нашел мне флакончик, хороший пес!

Снап довольно скалит зубы, я глажу его рыжую головушку и, кажется, даже вижу, как развивались события.

Орехов спрятал флакон в нашем доме.

Где именно — понятия не имею, но это и не суть важно.

Почему именно у меня, когда арендовать банковскую ячейку проще простого? Не знаю, мне сложно понять логику Орехова. Вообще, чем дольше длится вся эта история — тем больше он мне кажется дядечкой с приветом. Подозреваю, активное вдыхание парфюмерных композиций — дело для логичного мышления и адекватных действий вредное. Может, это даже в чем-то сродни токсикомании. С мозгами у Орехова неважно, это точно! Боже, какой же он гадкий, лживый, противный! А ведь, наверное, сам собой очень доволен — думает, всех обхитрил и использовал! Но это же наивно, вести себя, как ребенок, не понимать своей ответственности! И чего парфюмер добился всей этой хитростью? Разве что пары ножевых ранений грудной клетки!

Впрочем, ладно, вернемся к нашим баранам. Итак, продолжаем восстанавливать события. Орехов уехал, следом отправилась я. А Снапик, которому гнусный парфюмер понравился, остался в одиночестве (вот не зря говорят, что питомцы похожи на своих хозяев; мы со Снапуней оба — такие доверчивые лопушки). Пес быстро придумал, чем заняться: по запаху Орехова он нашел запрятанную вещичку, достал ее. И отнес на свою лежаночку, закопал в плед (Снапуня любит припрятывать там свои сокровища — косточки, мячики, носки Андрея, которые он никогда не грызет, но всегда почему-то прихватывает).

Затем пришел грабитель. Мой приветливый песик радостно помахал ему хвостиком. Должно быть, понаблюдал с печальным выражением рыжей морды, как тот разносит дом. И чтобы не видеть этого плачевного зрелища, отправился на участок погулять (для того чтобы закрыть нашу дверь, ею надо как следует хлопнуть. Преступник этого не знал, просто притворил — и Снапику в этом случае выйти на участок проще простого). Тот, кто охотился за флаконом, вывернул все шкафы, но собачью лежанку перетряхнуть, естественно, не додумался.

Потом, когда я появилась дома и стала бегать как сумасшедшая, по комнатам, оценивая причиненный ущерб, Снапуня чувствовал себя виноватым. Действительно, остался на хозяйстве — и не уберег. Стыдно. Очень-очень стыдно было рыжей собаке!

Но долго грустить Снапи не умеет.

И когда я вернулась после спасения Орехова, Снапи уже пришел в себя, повеселел и с гордостью принес мне находку. На самом деле в глубине души пес понимает, что по породным качествам он у нас не охранник. И лажанулся в том плане, что не разорвал грабителя на мелкие кусочки. Но вот, смотри, мама, от меня хоть какая-то польза, я нахожу потерявшиеся вещи, авось в хозяйстве пригодится…

Что ж, Снап — молодец. Невольно вывел парфюмера на чистую воду. Орехов хотел меня подставить! Мне сейчас дико противно, как и всякому человеку, которого используют втемную.

И я не знаю, что предпринять дальше.

Вернуть флакон? Кому? Орехову — чтобы парфюмера окончательно добил преступник? В музей, Тимофею Веремееву? Чтобы тот при случае его еще раз выгодно продал? А может, следователю Миронову — а пусть привлечет меня за сокрытие информации от следствия…

Под утро, как ни странно, я все-таки задремала.

Пришла в себя от того, что Снапи требует прогулки, активно тычет в меня мордой с зажатым в зубах поводком.

— Хорошо, солнце, пошли гулять. Только я кофе сначала выпью, ладно? У меня такое чувство, что по мне танки ездили!

Мы с собакой пошли на кухню, я включила кофеварку, и уже скоро весь дом наполнился бодрящим горьковатым ароматом.

После чашки кофе у меня в голове вдруг прояснился план предстоящих действий.

1. Надо посмотреть изображение с камер соседских домов. Возможно, коттедж вскрыл кто-то из клиентов Орехова. Причем не обязательно тех, с кем я еще не встречалась. У того же Сергея Давыдова запросто могла быть такая возможность. Я отправилась к следующему собеседнику, а он приехал ко мне за флаконом.

2. Предстоит встретиться с моим приятелем Пашей. Он очень хороший компьютерщик, которому хакнуть почту или акаунт в соцсети проще простого. Еще он легко и непринужденно установит «жучки» где угодно — в помещении, салоне авто, даже одежде. И он так же прекрасно их обнаружит. Паша мне нужен в связи с тем, что за Ореховым явно велось наблюдение — возможно, видеонаблюдение, возможно, прослушка. Я не очень сильна во всех этих технических спецэффектах. Но преступник как-то подозрительно быстро узнал о планах Орехова спрятать флакон в моем доме, вычислил мой адрес, не побоялся лезть в дом. А откуда он знал, что кроме меня в коттедже никого нет? В подобных домах обычно живут семьями, с кучей детишек, часто — бабушек-дедушек в придачу…

3. Имеет смысл продолжить встречаться с людьми из «списка клиентов Орехова». Их там осталось не так уж и много: актриса Екатерина Савицкая, с которой я так и не побеседовала; спортсменка Елена Соколова, бизнес-леди Полина Уткина и одинокая дама Ирина Бодягина. Томящуюся на больничной койке блогершу Нику Иванову буду беспокоить в последнюю очередь; все-таки шансы на то, что больной человек наворотит столько дел, невелики.

Прогулявшись со Снапом, я даже поняла, к каким соседям я в первую очередь отправлюсь ради просмотра видео. Со стороны нашей улицы камерами оборудованы два коттеджа — розовенький гламурный дом Павлика и Насти и кирпичный дом в английском стиле, где живет семья бизнесмена Сергея. Правда, там камеры установлены очень явно. Будь я преступник — капюшон на лицо, чтоб уж точно не опознали. Но вот прямо за нашим домом находится высокий коттедж, спроектированный в виде круглой летающей тарелки, — архитектор Павлов решил выпендриться, как-никак профессия обязывает. Его камеры замаскированы под футуристическую отделку. Я сама об их наличии долгое время даже не подозревала. Но однажды архитектор как-то с улыбкой сказал, что ему нравится моя привычка загорать топлес. Я заподозрила его в активном использовании бинокля. А Павлов сообщил, что бинокля у него нет, есть камеры, одна захватывает наш участок, и отказаться от просмотра эротичного видео он, несмотря на соседскую дружбу, не может.