Наследство Крэгхолда - Эдвина Нун

Для Энн Фэннер время остановилось.

Так же как и любовь.

Энн осторожно спускалась вниз по каменной тропе, ведущей к земной тверди. Она уже успокоилась; глаза ее были сухими. Ей понадобилось не меньше часа, прежде чем она смогла собраться с силами и отправиться в обратный путь. У Ведьминых пещер было холодно, и оставаться там было уже немыслимо. Да и вид мертвого тела Гая Вормсби — одного этого было достаточно для того, чтобы начать спуск. Она должна была вернуться в Крэгхолд-Хаус и рассказать Картрету или кому-нибудь другому о том, что случилось. Ее собственный разум еще не был способен осмыслить произошедшее. Энн была настолько расстроена и потрясена тремя смертями, постигшими ее друзей, что, спускаясь по каменным ступеням, она невольно смотрела только себе под ноги. Она не хотела видеть разбившиеся вдребезги тела двух человек, с которыми еще только сегодня завтракала и обедала, — Энн была уверена, что это сведет ее с ума.

По крайней мере, сейчас она была очень близка к этому.

А тут еще невероятное известие о том, что она — последняя из потомков ван Руиса и, возможно, хозяйка той самой гостиницы, в которой остановилась, — просто верх абсурда.

Показался конец каменной тропы; Энн приближалась к подножию гигантского монолита. Наверху, позади нее, остались огромные пещеры, но она даже не оглянулась. Теперь она больше никогда даже не посмотрит на них.

Когда Энн наконец ступила на холодную твердую почву и увидела слева от себя густую лесную чащу — Лес гоблинов, — она глубоко и радостно вздохнула, внезапно ощутив себя живой, беззаботной и свободной. Словно огромный груз свалился с ее груди и плеч! И вдруг неожиданно для себя она побежала. Это была реакция на пережитый шок; Энн казалось, что к ее ногам приделаны крылья. Она мчалась стрелой к дороге через огромное пространство, покрытое высохшей, бесплодной почвой, пока не показались первые деревья леса. Казалось, ее легкие вот-вот разорвутся, сердце бешено колотилось, и все же лучше было бежать, чтобы спрятаться, скрыться, подальше унести ноги от того, что превращало день в кошмар. В смерть.

Энн продиралась сквозь чащу, топча низкорослые кустики. Ветки цеплялись за куртку, но она не обращала на это внимания. Ей хотелось только одного: как можно скорее и как можно дальше уйти от Ведьминых пещер. И вдруг она прервала свой стремительный бег и перевела дыхание: на голой серо-зеленой поверхности земли стоял длинный деревянный ящик. Довольно странный предмет для такого дикого места. Ящик оказался прямо на пути, так что Энн пришлось бы преодолеть невысокий холм, чтобы его обойти и продолжить путь. Находка несколько смутила девушку, пытаясь понять, что все это может означать, она подошла поближе. Это был совершенно безобидный ящик с множеством небольших отверстий в крышке у одного конца. Снаружи он оказался заперт на простой замок, висевший сбоку.

Сердце тревожно замерло, но желание понять, что делает в этом месте этот предмет, оказалось сильнее инстинкта, подгонявшего ее в Крэгхолд-Хаус. Еще не вполне осознавая зачем, Энн открыла замок.

Дрожащими пальцами Энн легко, без особых усилий подняла крышку ящика. Его содержимое открылось яркому дневному свету. Энн Фэннер даже задохнулась от изумления.

В нем лежала женщина! У нее были светлые золотистые волосы. Красные губы и все черты ее красивого лица казались удивительно безмятежными. Тело женщины было завернуто в черные одежды, как в саван.

Руки ее были сложены на груди в положении, соответствующем какому-то религиозному обряду и, вероятно, означавшем покорность.

Энн поднесла руку к губам женщины и отдернула ее, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть.

Женщина в ящике спала. И она была ей знакома.

Это была Хильда, регистратор Крэгхолд-Хаус. На самом деле она лежала без сознания, уже приготовленная к закланию в честь бога пастора Подни. Она должна была стать невестой Люцифера после ужина, после того, как братья вернутся со своими семьями сюда, чтобы исполнить этот жестокий дьявольский ритуал.

Энн Фэннер, сама того не осознавая, уже была сегодня свидетелем жертвоприношения дьяволу. Он уже забрал троих. Но судьбе было угодно, чтобы эту жизнь она спасла.

Воистину, как говорится в Библии, пути Господни неисповедимы, как и чудны дела Его.

Только не господа пастора Подни.

Князь Тьмы жалости не знает.

— Мой багаж, кажется, готов? Как всегда, Вентворт, не так ли?

— Конечно, мисс Фэннер.

— Картрет, мне нужно вернуться в Бостон, чтобы разузнать кое-что о своей семье. Возможно, мы встретимся снова, несмотря на все ужасы, которые, как видно, иногда случаются в таких местах, как это.

— Надеемся, что вы вернетесь, и еще раз благодарим вас — если бы не вы, то я просто содрогаюсь от мысли о том, что могло произойти с Хильдой.

— Думаю, просто повезло. Честно говоря, мне больше не хочется говорить об этом, Картрет. Все было сплошным кошмаром.

— О да, я понимаю.

— Неужели? Интересно…

Даже в ярко освещенном электричеством холле со всем его датским убранством и обстановкой Энн никак не могла избавиться от мысли о том, что она оставляет что-то незавершенным. Причиной тому был этот темноволосый человек, склонившийся над регистрационной стойкой, — его зловещее лицо и осторожные, только ему присущие жесты, то, как он барабанил по стойке длинными аристократическими пальцами, его застывшая улыбка… И окаянный невидимка Вентворт, этот вездесущий гном — носильщик, который появлялся и исчезал незаметно для всех. Ее чемоданы снова были вынесены в холл и теперь стояли там готовые к появлению крэгхолдского такси, которое должно было доставить Энн на железнодорожную станцию. Эти чемоданы словно бы означали конец кошмара. Теперь после адских испытаний, выпавших ей на долю, ожидавший дома рояль казался Энн самым изумительным инструментом.

О других неизбежных делах тоже позаботились. Уилтон Максвелл, пославший телеграмму Гаю Вормсби, должен был получить трупы троих несчастных; в свидетельских показаниях, предоставленных Энн Фэннер крэгмурскому судье, говорилось об одном несчастном случае, одном убийстве и одной смерти из-за одного или нескольких неизвестных людей. Энн не пришлось объяснять этого судье — кажется, долгая жизнь в Крэгмуре приучила его жителей ко многим необъяснимым вещам. Что касается пастора Подии и его дьявольской братии, то сочли, что они не причинили Хильде никакого вреда и так далее. В Крэгмуре были такие законы, что девушка из большого города только покачала головой: пастора и его клан пожурили, предупредили и безо всякого наказания отпустили снова заниматься их делами. Все это приводило Энн в полное замешательство.

Однако оставалась еще одна, еще более смущавшая ее вещь: возможность претендовать на владение Крэгхолд-Хаус. Так была ли она ван Руис?

Энн Фэннер собиралась узнать это тем же путем, что и Питер Каулз. В номерах трех жертв не оказалось никаких доказательств, документов или записей, подтверждающих это, и, какой бы ни была причина их отсутствия, это заставляло побаиваться Крэгхолд-Хаус.