Дикарка Жасмин - Бертрис Смолл

— Хозяйка здесь ты, принцесса, — заверил он жену. — Этот дом и все, что в нем находится, — в твоем распоряжении. Знай, я не позволю непочтительно относиться к тебе. Ты не только дочь Могола Ясаман Кама Бегум. Ты моя жена.

Они вступили в его покои, где было также темно и по-прежнему не видно слуг. Но в комнату светила луна, и было достаточно светло, чтобы найти дорогу.

— Где я буду спать? — спросила девушка мужа.

— Кровать там. — Он указал на поднятый балдахин. Она устало села на постель.

— А где будешь спать ты, мой господин?

— Здесь только одна кровать, принцесса. Нам придется ее разделить.

Ясаман вскочила на ноги.

— Ты обещал, что… — Она вспыхнула, стараясь подобрать нужные слова.

Ямал-хан подошел к жене и приподнял лицо так, чтобы видеть глаза.

— Свое обещание, принцесса, я сдержу, — сказал он серьезно. — И все же в комнате только одна кровать. А на полу я спать не намерен.

— Тогда на полу буду спать я, — упрямо заявила девушка.

— Нет, и ты не будешь. Послушай, госпожа. Неужели ты считаешь меня похотливым чудовищем, неспособным и ночи пережить, чтобы не отведать твоего сладкого тела? Если угодно, — насмешливо заметил он, — я вернусь в гарем и оставлю комнату в полном твоем распоряжении.

— Нет! — вскрикнула Ясаман, которая скорее бы умерла, чем позволила этим испорченным женщинам из гарема узнать, что произошло или не произошло между ней и ее супругом. И он это знал. — Не будь таким самодовольным, — едко сказала она. — Даже в темноте я вижу, как ты ухмыляешься.

Ямал-хан усмехнулся, продолжая снимать свадебной наряд.

— Что ты делаешь? — взволнованно спросила Ясаман.

— Я не привык спать в одежде, — ласково ответил он и, отвернувшись от нее, стал раздеваться дальше.

Довольно долго она оставалась неподвижной и не проронила ни слова, потом решила тоже раздеться. Она и не представляла, что ей так жарко, пока не сняла тяжелое расшитое свадебное платье. Сложив все на стуле, она добавила к аккуратной стопке туфли и украшения и наконец — сари.

— Мне нечем расчесать волосы, — проворчала она, распуская украшенную драгоценностями косу и проводя пальцами по волосам. — Даже нельзя помыться, — покачала она головой. — Обещаю тебе, господин, никогда больше тебя не будут принимать так в собственном доме. — Она легла в постель и повернулась к мужу спиной.

Ямал-хан из-под ресниц следил, как она раздевается. Смотреть на нее открыто — значит показать свою невоспитанность. Но он не забыл, как подглядывал в ванной, один краткий миг, достаточный, чтобы разбудить аппетит, но не для того, чтобы рассмотреть ее прелестные формы. Его поразили округлые линии тела и пышная грудь девушки, которая стала его женой. Как неосмотрительно, смущенно думал он, дать обещание уважать ее добродетель. Но это было прежде, чем он увидел ее во всей красе в своей постели.

Он лег на другой край кровати и тоже повернулся к ней спиной.

— Ты спишь? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила девушка.

— Прежде чем мы заснем, ты не сделаешь кое-что для меня?

— Что, господин? — Она немного повернулась к мужу.

— Назови меня по имени. Мы уже несколько часов как женаты, а я еще ни разу не слышал, как ты произносишь мое имя.

— Спокойной ночи, Ямал. Да ниспошлет тебе Бог приятный отдых.

— Спокойной ночи, Ясаман. Не думаю, что буду с тобой несчастным мужем, моя гордая принцесса.

На этом они уснули.

В первые минуты Ясаман не могла сообразить, где находится. Потом память начала восстанавливаться, она повернулась и обнаружила, что лежит в кровати одна. Неужели он ушел к одной из своих женщин? Она с удивлением обнаружила, что ревнует. Но как она может ревновать человека, которого почти не знает? Она поднялась, завернулась в сари и с раздражением вспомнила, что воды нет и снова не удастся умыться. Порядка в доме не было. Выйдя на соседнюю с комнатой террасу, девушка с радостью вдохнула свежий утренний воздух. Ямал сидел и завтракал совсем один.

— Здравствуй, господин. — Ясаман подошла к мужу. — Рада, что тебя хоть накормили. Может быть, и мне кто-нибудь окажет такую же услугу? — Она взяла со стола банан.

— У тебя и в самом деле будет много работы, принцесса, — признал Ямал, глядя, как она чистит фрукт.

— За этим я послежу. — Она грациозно обвела все рукой. — Ты ведь не будешь вмешиваться в мои распоряжения? Ты об этом сам вечером сказал, — переспросила девушка мужа, желая увериться, что правильно его поняла.

— Ты здесь хозяйка, принцесса, — подтвердил он и улыбнулся. — Во сне ты такая красивая, Ясаман.

— Только во сне? — Что заставило ее это сказать? Она флиртовала с ним? Ясаман покраснела. Ямал-хан рассмеялся.

— Ты красива всегда, — дипломатично поправился он и шутливо добавил:

— Так я по крайней мере заметил во время нашего короткого знакомства, принцесса.

Это он флиртовал с ней! Сердце забилось сильнее, щеки вспыхнули ярче. Ей сделалось неудобно, и она снова захотела оказаться у себя во дворце по ту сторону озера Вулар, чтобы играть с кошками. Но она была здесь — замужняя женщина, нет, еще не женщина, только невеста. И перед ней стояла огромная задача: привести в порядок дом мужа. Она видела, что он считает ее забавным ребенком. Она завоюет его уважение и со временем, вероятно, любовь.

— У меня много дел, господин, — сухо сказала она мужу. — Пожалуйста, извини меня, — и, повернувшись, поспешила обратно в маленький дворец.

Прекрасно ориентируясь, из покоев мужа она направилась в женскую половину. При свете дня комнаты показались ей еще более неприглядными, чем вечером: тусклые, старомодные, невероятно грязные. Когда-то они были изысканными — изразцы красивы, стены выложены сердоликом, лазуритом, малахитом, перламутром, кораллом, вулканическим стеклом. По всему было видно, что комнаты принадлежали матери принца и со дня ее смерти в них ни разу не убирались. Про себя Ясаман отметила, что здесь не хватает ковриков.

— Госпожа! — Голоса двух служанок-близнецов слились в одном возгласе. Торамалли обшарила взглядом комнату. — Ведь это не твои покои, принцесса, — воскликнула она, пораженная, в то время как у ее ног взметнулся ком пыли.

— Боюсь, что мои, — ответила Ясаман. — Но не стоит судить принца: его слугами и женщинами никто не управлял — не было твердой руки. Нам предстоит много дел, если мы хотим превратить этот дом в жилой.

— Госпожа! Выйди на террасу и посмотри! — возмущенно позвала девушку Рохана. — Сундуки, которые мы отправили сюда два дня назад, так и стоят там, где их оставили наши люди. Счастье, что не было дождя! Роса тоже нехороша для них, но, кажется, не причинила вреда. С радостью докладываю тебе об этом. Но разве не возмутительно, что с тобой обращаются таким позорным образом!