Ястребы мира. Дневник русского посла - Дмитрий Рогозин

На феномене нашего мэра я хотел бы остановиться отдельно. Вклад, который этот «филантроп» и «опытный хозяйственник» внес в историю нашего города, а также в нравы элит и их взаимоотношений с бизнесом, требует особого исследования. Допускаю, что делами Лужкова в скором будущем заинтересуются не только журналисты, но и те органы, кто в этом компетентен.

А все началось в тот прекрасный день, когда Юрий Михайлович очень удачно женился. В силу недюжинных природных талантов супруги Лужкова — мадам Елены Батуриной — ее бизнес расцвел пышным цветом. Даже журналForbesне смог пройти мимо того, как ловко Елена Батурина перескочила из категории «миллионерш» в разряд «миллиардерш». Интересно, поспевает ли за ней не по годам жизнерадостный Лужков, получающий скромную зарплату мэра? Интересно, каково это — жить за счет предпринимательского гения своей удачливой супруги?

Но вот незадача — рано или поздно все тайное становится явным. Тринадцать лет спустя после расстрела Белого дома, 14 июля 2009 года, пала еще одна Бастилия — московская. В этот день газета «Ведомости» на первой полосе опубликовала откровения партнера британской юридической фирмы Lovells Кристофера Грисона, нанятого в качестве адвоката ближайшим бизнес-партнером Елены Батуриной господином Шалвой Чигиринским. Суть своих показаний Грисон изложил газетеFinancial Times,ознакомив издание с документом, представленным в Высоком суде Лондона. В нем со слов юриста описана история взаимоотношений Чигиринского с Батуриной. В частности, британский адвокат, ссылаясь на своего клиента, утверждает, что «сфера влияния г-жи Батуриной в Москве такова, что ни один крупный проект не может быть реализован без ее поддержки». И далее. «Партнерство между Чигиринским и Батуриной, "как предполагалось, будет работать по принципу 50/50", и партнеры будут "поровну делить всю прибыль и убытки", но Батурина никогда не финансировала ни один из проектов Чигиринского, в то время как сам бизнесмен обязан был тратить в ее интересах крупные суммы, всего около $12 млн, включая оплату счетов на содержание ее личного самолета». Так говорится в документе.

Далее газета «Ведомости» пишет, что в соответствии с подписанным между этими двумя дельцами соглашением Батурина облегчит ведение бизнеса, помогая на административном и политическом уровнях, а Чигиринский передаст ей половину своих активов. Но стоило двум «голубкам» поссориться, как тайна бизнеса семьи Лужкова всплыла наружу.

Интересно, а знает ли вообще наш мэр, что такое «коррупция» и сколько за нее дают?

И еще один любопытный факт из жизни этого гражданина. По официальным сведениям Московской избирательной комиссии за сентябрь 2009 года, в собственности московского градоначальника, помимо четырех земельных участков в Калужской области и старого «тарантаса» — ГАЗ-69Э 1964 года выпуска с прицепом для перевозки пчел (при прочтении этих сведений у нас наворачиваются слезы умиления), есть еще четверть (!) квартиры площадью 150 кв. метров в Москве.

Слава богу, что у Лужкова есть свой угол и он не ночует на вокзале! Но хотелось бы в связи с этим узнать: а почему у нашего любимого мэра нет отдельной квартиры и он должен ютиться в какой-то коммуналке? И кроме того, что вообще думает о нас, своих избирателях, дорогой наш градоначальник, публикуя такие сведения о своих доходах и собственности? Мы действительно производим впечатление дебилов?

Надо отдать должное Юрию Михайловичу — человек он энергичный. Вот и в сентябре 93-го, определившись, кому служить, Лужков энергично «взялся за дело». Здание Верховного Совета, как и в августе 1991 года, было вновь окружено баррикадами — только теперь эти баррикады возводили не защитники парламента, а те, кто решил его разогнать. С помощью этих заграждений и колючей проволоки Ельцин и Лужков пытались изолировать защитников конституции от внешнего мира.

С тяжелым сердцем я расстался с Андреем Федоровым и, спустившись этажом ниже, направился в кабинет Астафьева, где меня ожидали мои товарищи из Конституционно-демократической партии. Все бурно обсуждали ельцинский указ № 1400 о роспуске парламента и возможность скорого вооруженного штурма Белого дома. Настроение среди депутатов было боевое. Пахло жареным. Все ждали объявления о начале внеочередного, чрезвычайного заседания Верховного Совета и гадали, как отреагируют народные депутаты на попытку антиконституционного переворота.

Оперативно собравшиеся в коридоре напротив приемной Астафьева активисты «Союза возрождения России» и КРО подготовили заявление о создании Штаба общественных сил по преодолению кризиса. Желающие поддержать законный парламент в его противостоянии с Кремлем ставили подписи тут же в коридоре. Выстроилась целая очередь «общественников». Наверное, так должен был выглядеть настоящий штаб революции.

Пока патриоты писали воззвания и прокламации, левые радикалы проникли в радиорубку Верховного Совета. Вмонтированные в стену громкоговорители внутренней связи передавали радиоистерику лидера левых коммунистов Виктора Анпилова. «Эти придурки загубят все дело», — мрачно выдавил мой друг Андрей Савельев. Я кивнул.

Наконец Анпилов умолк и началась трансляция из зала заседаний Верховного Совета. Первым выступил председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов, потом председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, затем вице-президент Александр Руцкой. Их речи напоминали победные реляции. Такое впечатление, что они уже считали себя ферзями, а Ельцина — загнанным в угол королем, сделавшим необдуманный и роковой для себя ход.

За нарушение конституции вчерашние соратники Ельцина заочно отстранили его от занимаемой должности и под всеобщие овации привели к присяге Руцкого. «Народ» рванул к усатому «кесарю» за автографами. Член Верховного Совета «пламенный патриот» Сергей Бабурин потребовал тут же принять закон о применении смертной казни к «мятежникам», то есть тем, кто встанет на сторону Ельцина. Как говорится, «понеслось». Адреналин заглушал ощущение опасности, мешал принимать трезвые и правильные решения.

Самым необъяснимым в той ситуации для меня было поведение самого Руцкого. Вместо того чтобы попытаться принять на себя исполнение обязанностей президента страны, он решил «окопаться» в Доме Советов. Кем он там собирался руководить, кроме буфетчиц, непонятно. Общественное мнение и закон в тот момент были полностью на его стороне. Имея «в кармане» решение Конституционного суда и Верховного Совета об отстранении от власти главы государства и будучи законно избранным вице-президентом страны, Руцкой согласно конституции вступал в должность президента. Приняв всю полноту власти в свои руки, после приведения к присяге он должен был немедленно выехать в Кремль и занять президентский кабинет. Кто бы его остановил? Комендант Кремля?

Представить себе, что Руцкого могли арестовать верные Ельцину офицеры спецслужб, сложно. В той ситуации Александр Владимирович обладал намного большей легитимностью, чем Борис Николаевич. Вряд ли какой-нибудь командир спецподразделения, памятуя события двухгодичной давности, попытался бы взвалить на себя такую гигантскую ответственность. Именно к стенам Кремля надо было переносить акции народного протеста с единственным требованием — допустить нового и законно избранного президента Руцкого к исполнению своих обязанностей.