Ленин. Дорисованный портрет - Сергей Кремлев

Мартын Лядов-Мандельштам (1872–1947) — искровец большинства, агент ЦК, вёл активную борьбу с меньшевиками, в 1917 году стоял на меньшевистских позициях, но с 1923 года стал ректором Коммунистического университета имени Свердлова, в 1930 году заведовал архивом Октябрьской революции и в 1932 году тихо ушёл на пенсию.

Андрей Бубнов (1883–1938) до революции был деятельным партийным работником, в 1917 году вошёл в первый, ещё дооктябрьский состав Политбюро ЦК РСДРП(б), примыкал к Троцкому, потом отошёл от него, был начальником Политуправления РККА, но кончил антисталинским заговором и в 1938 году был расстрелян.

Михаил Покровский (1868–1932), в 1891 году окончивший историко-филологический факультет Московского университета, работал с Лениным, в 1912 году примыкал к Троцкому, затем вернулся к Ленину, редактировал его труд «Империализм как высшая стадия капитализма»… После Октября 1917 года Покровский стал одним из основателей советской исторической школы, хотя дров порой наламывал… Прах его тоже погребён в Кремлёвской стене.

А. В. Соколов (1880–?) («С. Вольский» — не путать с Вольским-«Валентиновым», «Станислав») вёл партийную работу в Москве, участвовал в декабрьском восстании 1905 года, был делегатом V съезда, в годы реакции от Ленина отошёл, принимал участие в организации фракционных школ на Капри и в Болонье, входил в антиленинскую группу «Вперёд». После Февральской революции Соколов работал в военной секции Петросовета, к Октябрьской революции отнёсся враждебно, боролся против Советской власти, эмигрировал, вскоре вернулся, работал в Госплане и Наркомторге, а с 1927 года занимался литературной работой, окончательно канув в неизвестность…

Сколько было их на пути Ленина — поддерживавших, а потом предавших… Поддерживавших, а потом отколовшихся… Колебавшихся, уходивших и возвращавшихся… Об этой стороне истории партии в СССР говорили мало, а уж применительно к политической судьбе Ленина и вообще не говорили. А ведь всё это отступничество, полуотступничество, четвертьотступничество окрашивало судьбу и жизнь Ленина в тона не очень-то весёлые, приносило в душу много горечи…

Не зная этого, не очень-то Ленина и поймёшь.

В феврале 1909 года он писал в газете «Пролетарий»:

«Поскольку отзовизм возводится в теорию, — а это делается небольшой группой, мнящей себя представительницей истинной „революционности“, — постольку непримиримая идейная война! Отзовизм как направление равен меньшевизму наизнанку…

Отзовизм — не большевизм, а худшая политическая карикатура на него, которую только мог бы придумать злейший его политический противник. Мы считаем необходимым, чтобы все большевики, до последнего кружка, дали себе ясный отчёт в истинном значении отзовизма и поставили бы перед собой вопрос: не проводится ли под флагом „революционности“ и „левизны“ явный отказ от славных традиций старого большевизма, как он сложился в предреволюционную эпоху и в огне революции»[110].

Непросто объявлять войну — хотя бы и идейную — старым друзьям и товарищам по партийной работе, ещё недавно входившим в «компанийку хороших друзей»… Тот же Богданов, с которым так славно было бродить и спорить в Куоккале… В 1898 году, в ссылке, Ленин познакомился с ним заочно — по популярной книге Богданова «Краткий курс экономической науки». Книга Ленину понравилась, он говорил о ней как о «замечательном явлении в нашей экономической литературе», написал на неё рецензию. В 1904 году Богданов после ряда высылок — в Калугу, в Вологду, в Бежецк — выехал за границу, и в Женеве он и Ленин познакомились уже «живьём» и пошли рядом, к плечу плечо…

В конце 1907 года Богданов опубликовал роман-утопию о Марсе «Красная звезда», и летом 1908 года Ленин написал из Женевы матери письмо, от которого сохранился только любопытный постскриптум, который приведу полностью:

«P. S. Сегодня прочёл один забавный фельетон о жителях Марса, по новой английской книге Lowell’я — „Марс и его каналы“. Этот Lowell — астроном, долго работавший в специальной обсерватории и, кажется, лучшей в мире (Америка).

Труд научный. Доказывает, что Марс обитаем, что каналы — чудо техники, что люди там должны быть в 2 1/2 раза больше здешних, притом с хоботами, и покрыты перьями или звериной шкурой, с четырьмя или шестью ногами. Н…да, наш автор (А. А. Богданов. — С. К.) нас поднадул, описавши марсианских красавиц неполно, должно быть, по рецепту: „тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман“…

Вышла новая повесть Горького: „Последние“»[111].

Отношения Ленина с Горьким развивались ровнее, хотя и Горький после 1917 года очень помешал делу Ленина своей серией «Несвоевременных писем». Но кончилось всё тем, что Горький в итоге поддержал послеоктябрьского Ленина.

В апреле 1908 года Ленин гостил на острове Капри у Горького, и есть известная серия фотографий: Ленин и Богданов играют в шахматы на вилле Горького.

Как всё это было славно! По-человечески, по-простому, по-душевному славно… И вот приходится отставлять шутки и товарищество в сторону и начинать с Богдановым идейную войну.

Вместе они так уже и не сойдутся… Богданов с Луначарским, Алексинским, Горьким и Вилоновым организует каприйскую «партийную» школу в 1909 году и позднее, в 1911 году, аналогичную школу в Болонье, а в декабре 1909 года вместе с Григорием Алексинским станет организатором группы «левых большевиков» «Вперёд»…

Казалось бы — сколько пыла… В то время Богданов замахнётся на собственную философскую систему! Он явно будет считать себя правым, а Ленина неправым. И тут надо говорить, скорее, не о пыле, а об апломбе.

Полезно сопоставить Богданова со Сталиным. Сталин уловил масштаб Ленина сразу и, даром что сам был гением, не стал — в отличие от Богданова — изображать из себя фигуру как минимум равновеликую Ленину, а пошёл под руку Ленина и всю свою жизнь шёл под знаменем Ленина и был верен делу Ленина. Богданов же, обладая талантом вполне сумбурным, с какого-то момента стал отвергать Ленина, пытался потрясать небеса…

А что затем?

А затем Богданов в 1913 году тихо вернётся в Россию, будет одно время сотрудничать в «Правде», в интеллигентских изданиях… В 1914 году его как врача мобилизуют на фронт, но в 1915 году откомандируют на работу в госпиталь в Москве. Тогда он уже будет считать себя «вне политики».

Ленинский Октябрь бывший ленинский соратник не примет, Октябрьскую революцию оценит как «демагогию-диктатуру». Богданов много рассуждал о некой «всеобщей организационной науке», названной им «тектологией», но заниматься организацией строительства новой России не спешил. После Октября 1917 года он отказался от всех предложений работать в Наркомпросе у своего же зятя Луначарского, но стал основателем недолговечного «Пролетарского университета» и с 1918-го по 1921 годы был одним из руководителей Пролеткульта — дело не так чтобы очень ответственное…