Интимная история человечества - Теодор Зельдин

похоже на жизнь на Диком Западе среди ковбоев, и мне это нравилось. То, что я женщина, было необычно, но мне просто нужно было обернуть эту особенность себе на пользу, в хорошем смысле. Прежде всего это означало, что я должна следить, чтобы никто не вмешивался в мою личную жизнь, и добиться уважения мужчин».

Чтобы войти в элиту, нужно знать, что с ней не так, но при этом учитывать, что в твоей власти найти решения, и не разочаровываться, когда эти решения неожиданно оборачиваются катастрофами. Радость инженера в том, чтобы создавать что-то из ничего. «Вы начинаете с идеи клиента, который не знает точно, чего хочет, а через два-три года воплощаете ее в жизнь. Именно это помогает мне не бросать работу инженером». В технологиях она уверена. Правда, инженеры погубили то же Аральское море. «Спрашиваешь себя, как они могли допустить такие ужасные ошибки?» Ее объяснение таково: «Нужно стараться не повторять ошибок». Рост промышленности неумолим. Цель – получить прибыль, а также повысить уровень жизни, улучшить коммуникации и приобрести новые увлекательные знания». Может быть, люди не стали жить лучше с психологической точки зрения, но и не стали жить хуже. Однако невозможно повернуть назад, к земле. Люди должны просто применить свой интеллект, чтобы изощренные планы, исполненные благих намерений, гарантированно не приводили к катастрофам. Возможны технические решения. Правительства – это не просто препятствия на пути инициативы; у них есть и хорошая сторона, потому что они не ставят прибыль на первое место. Благодаря технологиям не нужно стоять в очереди утром, чтобы купить билет в театр на вечер, – можно забронировать его по интернету. «Люди слишком держатся за прошлое».

Однако теперь, «поскольку я хороший инженер, я занимаюсь кое-чем другим». Быть наверху теперь значит не отдавать приказы, а быть посредником. Будучи руководителем, она значительную часть времени тратит на переговоры с профсоюзами. «Раньше я считала, что истина – это техническая истина. Теперь я понимаю, что есть и человеческая правда». Ее никогда не учили думать о поведении людей. Она учится менеджменту, изучая именно это, а не читая книги по менеджменту, смысл которых обычно можно уместить на нескольких страницах. Принадлежность к управленческой элите приводит к ссорам с другими членами этой элиты. По ее мнению, наибольшей властью обладают те, кого научили смотреть на мир как на совокупность систем, а не отдельных личностей и кто способен вырабатывать систематические решения. Именно поэтому компаниями управляют выпускники Национальной школы управления, а не инженеры. Она предпочитает оппортунизм, ее метод – слушать и адаптироваться. «Я хочу, чтобы отношения были сердечными, хотя у меня репутация несколько отстраненного человека. Это не так. Просто, когда я иду по коридору, я думаю о чем-то своем».

Три года спустя я обнаружил, что она больше не занимается организацией и ведением переговоров с 300 инженерами, а назначена техническим директором всей группы, и перед ней стоит задача сделать компанию более эффективной в условиях экономического кризиса. Проблема в том, что у каждого в фирме разные идеи. «Я поражена тем, насколько свободно высказываются инженеры, мы никогда так себя не вели, когда были молоды. У них на все есть свое мнение, не то что у нас в их возрасте. Молодые хотят сразу стать руководителями и заставить других работать за них». В технической сфере все больше внимания уделяется людям, а не только технике. Катрин Делькруа стала посредником между людьми и жизненными обстоятельствами и следит, чтобы ее инженеры поддерживали моральный дух на высоте, а молодежь не унывала из-за того, что во время рецессии меньше возможностей для больших приключений.

Быть женщиной иногда полезно, говорит она, потому что это дает ей возможность шутить. Но порой это становится недостатком, потому что «женщина не так авторитетна». Один клиент из Техаса, пожав руки всем, кроме нее (он подумал, что она секретарша), задал какой-то глупый технический вопрос. «Я не удержалась и показала ему, насколько он технически невежественен. Он воспринял это спокойно, понимая, насколько оскорбительно себя повел, но, даже если бы я была секретаршей, это не причина не пожелать доброго утра».

Обратная сторона пребывания на вершине – очень много работы и организация всей жизни вокруг работы. Когда ей предложили привлекательную должность в Париже, в то время как ее муж работал в Нанте, она согласилась, и они жили отдельно четыре года. «Я провожу очень мало времени с дочерью». Жаловаться смысла нет. Если бы она была занята неполный день, то никогда бы не нашла такую интересную работу. Женщины, которые могут позволить себе нанять помощницу по дому, должны быть благодарны, что у них есть только психологические проблемы. У тех, кто не может позволить себе помощь, нет выхода. Ей их очень жаль, но такова жизнь. К счастью, есть женщины, предпочитающие не работать. Им нравится заниматься детьми. «Хорошо, что мы все разные».

Не слишком самоуверенная и не слишком скептически настроенная, Катрин Делькруа сожалеет, что не очень религиозна: «Мне хотелось бы быть более уверенной в чем-то». Она испытывает некоторое беспокойство из-за того, что отдала дочь в католическую частную школу: «Мне не хотелось бы, чтобы она слишком верила догмам». Однако католицизм, как и другие религии, учит «духовным ценностям – например, самопожертвованию», а в духовные ценности она верит. Одна женщина сказала ей: «Слава богу, у нас есть вера, иначе мы бы бездельничали».

Вера Катрин Делькруа в успех так же идеально сбалансирована, как нефтяная вышка, настоящее чудо инженерной мысли. В ней нет ничего абсурдного и невозможного, но достаточно личного, чтобы придать ей элегантность. Что бы она хотела сделать из того, чего еще не сделала? Написать книгу. Только здесь она не так уж уверена в себе: «Я не чувствую, что мне хватит таланта, у меня мало мощных идей. Мне не хотелось бы писать как Жюль Ромен[13]. Я даже не могла бы писать как Колетт[14], у которой было много идей, но она могла лишь создавать восхитительные описания. Мои книги были бы никому не нужны». И добавляет: «Писать – самый интересный вид творчества». Она находит время для чтения. Еще на первом курсе инженерного института она прочитала всего Пруста за три месяца, и с тех пор она читает классику, сначала все книги одного писателя, потом берется за следующего. «Это помогает мне глубже понимать мир». В отпуске она катается на лыжах, собирает грибы; «всегда можно открыть для себя что-то новое», но «не знаю, смогла бы я жить так вольно круглый год».

Элита сегодня выступает в роли посредника между нациями. Катрин выросла в Тулузе, и ее считают тулузкой. Но она не согласна. «Я родом не из какого-то конкретного региона Франции. Я не принадлежу ни к одному региону, как и мои дедушка и отец, переезжавшие с места на место из-за работы». Корни ее мужа – на севере Франции, и она чувствовала себя иностранкой, когда вышла за него. По ее словам, в силу своей культуры и языка она француженка, а не европейка. Она не встречала ни одного человека, кто называл бы себя прежде всего европейцем. Но у нее нет проблем в общении с иностранцами: «Действительно, человек коснеет, если у него нет таких знакомств. Я бы не стала переживать, если бы мне предложили поработать в Нью-Йорке или Тимбукту. Я бы не отказалась пожить за границей. На самом деле я предпочитаю работать с иностранцами. Это интереснее, всегда открываешь для себя много нового». В течение семи лет она работала в филиале немецкой компании во Франции. «Мне нравится немецкая культура, и я говорю на этом языке».

Иногда элита выступает посредником, протягивающим руку помощи тем, кому повезло меньше. Пятьдесят лет назад бабушка Катрин, будучи женой директора фабрики, большую часть свободного времени посвящала помощи беднякам. Но сейчас отношение к этому неоднозначное. Сегодня в пригородах, и даже рядом с офисом Катрин Делькруа, расположены трущобы, там царят неграмотность и уличное насилие. Однако у директора промышленной фирмы, спешащего с одной встречи на другую, нет времени думать об этом, не говоря уже о решении социальных проблем. «В нашей фирме мы