Интимная история человечества - Теодор Зельдин

маленький ингредиент может обладать таким же эффектом, как и большой. Посредники привносят в события элемент неожиданности, который может иметь отрицательные последствия, но может и стать стимулом; и они всегда испытывают соблазн потребовать слишком высокую плату за свои услуги. Но им выгоднее всего, когда они одинаково угождают всем сторонам и никого не угнетают.

Исторический образец посредника – Меценат, умерший в 8 году до н. э., чье имя стало синонимом щедрости. Он был богатым римским коммерсантом, преумножившим свои богатства благодаря связям с властями. Он устраивал свадьбу императора, примирял его с соперниками, вел переговоры о мире с его врагами, проявляя огромное обаяние, простоту, сердечность, обращаясь со всеми, кого он уважал, как с равными: «Он не знал сна и отдыха в минуты опасности, но отдыхать от дел он умел роскошнее и изящнее женщины», – говорил его современник. Ему доставляло удовольствие поощрять поэтов своего времени, хотя все смеялись над его собственными литературными потугами. Понимая, что своим состоянием он обязан дружбе с императором, он завещал все ему. Его метод, по сути, состоял в манере общения: он наслаждался компанией тех, кому помогал, и это было взаимно. Именно это отличает посредников: они работают с каждым человеком отдельно. Невозможно при помощи армии посредников уничтожить любые разногласия. Не каждый может быть лидером, но каждый может быть посредником.

Однако Меценат – одна разновидность модели посредника. Нельзя не сказать о математике и инженере Архимеде Сиракузском (287–212 гг. до н. э.), которого помнят благодаря тому, что он выпрыгнул из ванны и в восторге бегал голым по улицам Сиракуз, крича: «Эврика! Нашел!», когда внезапно понял, почему в воде его тело стало легче. Он заслуживает того, чтобы его помнили не только как математика, потому что при помощи логики он упрощал решение сложных задач, придумал небольшие приспособления для перемещения больших грузов, изобрел знаменитый винт, рычаг, катапульту, зубчатое колесо. «Дайте мне точку опоры, – сказал он, – и я смогу перевернуть Землю». Этому принципу следуют все посредники: слабые могут двигать сильными не силой, а путем влияния на их отношения, изменения угла зрения. Когда римляне вторглись на Сицилию, один солдат вошел в дом Архимеда, чтобы арестовать его, и математик попросил его подождать, пока он закончит решение задачи. Но солдат был нетерпелив и пронзил его мечом. Беда метода посредников в том, что он требует большого терпения и прежде всего умения преодолевать страх.

Глава 10. Как люди освободились от страха, найдя новые страхи

Женщины, надевающие мягкую вязаную одежду Givenchy, не чувствуют прикосновения руки Нины, хотя именно она связала ее и пришила пуговицы. Вряд ли они когда-нибудь хоть мельком увидят ее, придя на выставку великого дизайнера, потому что она работает на фабрике, расположенной более чем в 300 километрах оттуда. Нина никогда не была в Париже, не говоря уже о том, чтобы ее пригласили посмотреть, как ее одежду демонстрируют модели. «Если бы мне дали возможность присутствовать на показе мод, мне было бы некомфортно, потому что я никто: я всего лишь рабочая лошадка, маленький человек, я ничего не значу, получаю минимальную зарплату. Я бы чувствовала себя хуже рядом с богатыми, потому что они выше меня. Деньги решают все. Я некультурная. Я не знаю, как вести беседу. На показы мод ходит только высшее общество». Нина – элегантная женщина, теплая и живая, несмотря на свою сдержанность.

Она жаждет сбежать с мрачной фабрики, на которую поступила в семнадцать лет. Сейчас ей уже двадцать девять. «Мне это надоело до смерти». Получает ли она удовольствие от своей работы? Не особенно, если не считать гордости от того, что она отдаленно связана с великим брендом. Социологи скажут, что рабочим нравится общественная жизнь на заводах, но Нина жалуется именно на то, что на ее фабрике нет человеческого контакта. Она терпит это, потому что не знает, куда еще идти. «У меня нет диплома. Я больше ничего не умею делать. Мне никогда не нравилось учиться. Думаю, я могла бы заняться чем-то еще. В школе я была талантливой – не гением, конечно, но могла бы поступить в университет». Она сожалеет, что бросила школу, чтобы начать зарабатывать. Но потом сдается. «В университете, должно быть, очень тяжело учиться, я бы не справилась».

Ее интересует психология. Она много читает, по крайней мере, «легкие книги, потому что я неспособна читать сложные книги».

Я говорю, что многие работы по психологии непонятны никому.

– Я этого не знала, – говорит она.

– Вы не виноваты, что их невозможно читать, – говорю я.

– Мне это никогда не приходило в голову.

Кроме того, у нее проблемы с письмом. «Думать и писать одновременно я не могу. Я не умела этого делать в школе. Мне говорили, что мне не хватает воображения. [Ребенок никогда не забывает оскорблений от учителя. – Прим. авт.] Я пишу очень долго, потому что боюсь сделать ошибку».

Нина отрицает наличие у себя устремлений – и ненавидит себя за это. «Я считаю себя обычной». Ее мать, которая тоже работает на швейной фабрике, говорит, что ей следует довольствоваться тем, что у нее есть, потому что многие пытаются улучшить свое положение, но терпят неудачу. «Я боюсь, что у меня не получится, – говорит Нина. – Неудачи преследуют меня». Если бы невозможная мечта стала реальностью, если бы она пошла изучать психологию, что бы произошло, если бы у нее не получилось? Если бы она уволилась и оказалась без работы, что бы она сделала? В Роанне, где старые фабрики закрываются, а новые почти не открываются, работа – это почти сама жизнь. «Я довольна, насколько позволяют обстоятельства».

И все же как она может быть довольна, прогуливаясь мимо магазинов и не имея возможности позволить себе ту одежду, которая ей нравится, хотя у нее есть работа? «Я испытываю соблазн и не могу позволить себе купить ее». Это вовсе не та жизнь, о которой она мечтала: ее зарплата – минимум, который работодателю позволено платить по закону. Она была бы довольна вдвое большей суммой, что примерно приблизило бы ее к среднему показателю по стране. И все же будет ли она счастлива? Она бросила школу, чтобы зарабатывать, думая, что «с деньгами можно делать что угодно», но теперь она говорит: «Это неправда».

Она, как птица в клетке, машет крыльями, бьется о прутья, падает и вновь и вновь пытается улететь. Высказавшись о своих мечтах, она вспоминает, что мечты для нее исключены, потому что она всегда тревожна, у нее постоянно было так: «Я много думаю, много размышляю о пустяках. Я все думаю об одном и том же: и о страхе, и о страхе смерти, она меня очень пугает. В молодости было еще хуже. Я все время спрашиваю себя, почему мы приходим на эту землю, чтобы затем покинуть ее. Почему? Это несправедливо. Я не могу это принять. Но это жизнь. Потерять любимого человека – это ужасно. Я католичка, я не должна так думать, но я скептически отношусь к жизни после смерти. Два года назад я потеряла дедушку – это первая моя потеря. Это ужасно, что я не могу снова его увидеть».

К счастью, у нее есть родители, но книги по психологии утвердили ее во мнении, что она тревожный человек, потому что они тоже тревожны. «Все это родом из моего детства». Ее отец – плиточник, сейчас на пенсии. У него была очень тяжелая жизнь, и страдания настолько угнетали его, что он месяцами сидел в кресле и молчал: «Это было ужасно». Он лежал в больнице, и это тоже повлияло на Нину. Но она настаивает: «Я не несчастна, потому что есть те, кому еще хуже, чем мне». На вопрос, почему одни живут счастливее других, у нее нет ответа.

Ей хотелось бы иметь семью, но она «замкнутая, подозрительная, ревнивая». Мужчина ее мечты должен быть абсолютно надежным. У нее нет недостатка в тех, кого привлекает ее внешность. Когда она ходит на общественные балы, мужчины приглашают ее потанцевать, покупают ей