Опоздавшие на поезд в Антарктиду - Наталья Труш

С одной стороны, вроде все верно он пишет: время такое было, особенное. Менты, бандиты – все они из одного теста были. Да и сажали в девяностых почем зря – это тоже ни для кого не секрет. Много чего читала про те времена.

Хотя послушаешь их, так все «ни за что» сидели. А в это как-то не верится. Ну, да бог с ними. Ну, рассказал ей этот неизвестный Илья свою историю, прочитала, как маленький детектив, да и ладно. Даже непонятно, отвечать на письмо или нет. Вроде так написано, что ответа-то и не требуется. Ну, пытается он ей доказать, что не бандит никакой. Вернее, время такое было, что всех, кто оступился, бандитами называли. Она выслушала. Даже поверить готова. Все бывает в жизни. Но это все как-то мимо нее прошло. У нее своя история, и если она возьмется писать ее своим почерком, который не держится на белом листе бумаги ровным и разборчивым до конца, то ей придется извести не меньше пачки канцелярской бумаги.

«…A ты говоришь – «бандиты»… Я понимаю, девочка, ты веришь в то, что все милиционеры хорошие, такие как участковый Аниськин, например. Любимый фильм моего детства, между прочим! Были и такие. Но не в девяностых… Не встречал я таких в те годы. Они ведь все тогда тоже понимали, что время благоприятное, данное для обогащения, это не навсегда. Вот и трудились в поте лица. Спроси, чем они от бандитов отличались? Увы, не моральным обликом и альтруизмом. У них в руках власть была. Мы могли стрелять друг в друга, но они за это ответственность не несли, а мы – да. А на деле-то и они, и мы были понимаешь кем…

Я не говорю, что я белый и пушистый. То, что делали мы, было за гранью дозволенного, и за это по закону полагалось наказание. То, что делали они, тоже было за той самой гранью дозволенного, только с другой стороны. Но они за это никакой ответственности не несли.

Знаешь ли ты, девочка, что такое «испанский сапог»? Наверняка знаешь из школьного учебника истории. Средневековая пытка, которую применяли к упрямым молчунам преступникам еще в XV веке. Надевали на ногу ему железный сапог и начинали закручивать болты с двух сторон. Редкий не развязывал при этом язык.

Инквизиторы современности не придумывали антураж для этой пытки.

Название прежнее – «испанский сапог», а на деле – простые слесарные тиски. Дешево и сердито. Зажимается голень ноги в тиски, как раз в том месте, где у человека «горячая косточка» находится, закручиваются тиски до упора, и дальше только затягивай рукоятку, пока у бедолаги глаза из орбит не вылезут и не заговорит он о том, чего от него ждут.

Ну, это так, вводная часть. Я обещал рассказать, чем закончилась наша харьковская история. Выполняю обещанное…

…Нас никто нигде не ждал в этом городе. Квартиру, которую мы снимали, пришлось сразу же бросить, как только все это случилось. Забрал я оттуда только деньги и личные вещи.

Был у нас один вариант…

Как-то я познакомился в ресторане с девушкой. Миловидная голубоглазая блондинка была симпатична мне. Мы пообщались с ней, поговорили о том, кто чем в жизни занимается. Я сказал, что мое занятие – коммерция. Она оказалась медицинским работником, трудилась в больнице Харьковского тракторного завода операционной сестрой. Мы с ней даже выпили за дружбу грамм по пятьдесят хорошего коньячку. Звали мою новую знакомую Викторией. Вот за победу и выпили!

Засиделись тогда до глубокого вечера. Потом я вызвался девушку проводить. Оставил свою машину на площадке у ресторана и вызвонил приятеля на колесах. Того самого Васю, который после со мной и Серегой ездил на ту злополучную разборку с ментами.

Вася приехал за нами к ресторану и доставил нас с Викторией почти к ее дому: мы вышли немного раньше – решили прогуляться парком. Почему я так подробно об этом незначительном моменте рассказываю? Да потому, что впоследствии это сыграло роковую роль во всей моей истории.

С Викторией я не то чтобы подружился, но поддерживал отношения, в основном – телефонными звонками. Как будто чувствовал, что придет день и эта девушка мне очень пригодится. Так и случилось. Когда я выкрал Сережу из больницы, я уже знал, куда мы с ним поедем. Сереже была нужна серьезная медицинская помощь, и умелые руки операционной сестры были как нельзя кстати. Вот к ней, к Виктории, мы и рванули в то осеннее утро.

Виктория немного опешила, увидев нас на пороге квартиры. Я объяснил ей в двух словах, что нам нужно срочно снять жилье, а мой друг нуждается в квалифицированной медицинской помощи и поэтому я прошу ее по-дружески нам помочь, чтобы, так сказать, получить и то и другое в одном флаконе. При этом я пообещал Виктории такой гонорар за ее услуги, что отказаться она не могла. Средняя зарплата в то время на Украине была равна тридцати американским «рублям», а я ей предложил в разы больше за стол, кров и сестринскую помощь.

Жилищные условия у Виктории были сносными – двухкомнатная квартира со всеми удобствами, холодильником и телевизором. Последний, кстати, совсем не радовал: местный телеканал каждый час транслировал обращение МВД к гражданам с просьбой проявить бдительность и помочь в поимке особо опасных преступников. Думаю, ты уже догадалась, что речь шла о нас с Сережей. А поскольку про нас никто толком ничего не знал, то и объявление было смешным. Если Сережин фоторобот еще кое-как походил на него, хотя бы описанием переломов и травм как особых примет, то себя я и сам бы никогда не узнал в том портрете, который придумали видевшие меня спросонья милиционеры: рост – сто восемьдесят, это при моем-то сто шестьдесят пять! И остальные параметры просто гигантские! Особенно мне понравился размер обуви – «пятьдесят последний»! А у меня он, извините, всего-то тридцать восьмой! Вот уж, правда: у страха глаза велики! Ну и все остальное описание действительности мало соответствовало. Была там какая-то дикая шевелюра, усы, как у Чапая, очки.

Но еще страшнее, чем описание внешностей преступников, была ориентировка, в которой описывались наши с Сережей «заслуги». «Прибывшие из-за рубежа особо опасные преступники, киллеры, на счету у которых огромное количество убийств, подготовили взрыв в областной больнице…» Ну и так далее. Ворох информации, которая, мягко говоря, не соответствовала действительности. Впрочем, простительно все это, мы ведь действительно были в этом городе «темными лошадками». Но и киллерами-убийцами мы тоже не были!

К счастью, наша хозяюшка Виктория телевизор не смотрела! Почти не смотрела. Работала она по графику сутки через трое. Когда она на работе, ей было не до телевизора. А дома мы ее развлекали по полной программе и следили четко за тем, чтобы местный телеканал никогда не включался в ее присутствии.

Виктория, приходя с дежурства из больницы, приносила разные новости: город бурлил, на каждом углу можно было услышать подробности дерзкого происшествия в областной больнице. Новость обрастала подробностями, от которых хотелось смеяться, если б не было все так страшно и опасно. По слухам, гуляющим на улицах города, бандитов было около десятка, и им, конечно, удалось скрутить милиционеров, которые пытались оказать сопротивление. Один из преступников был ранен и определен в больницу. И тогда остальные его подельники пошли на страшное преступление: заминировали больницу и выкрали раненого бандита. Вот такие слухи гуляли по городу.