Мой беглец. Стокгольм - Яна Егорова

Возможно, Ивантеев просто хочет с ним поговорить о более ценном вознаграждении? Связи? Да, наверное, это так.

Янссон старший заставил себя отвлечься на сына, и временно забыть о том, на что минуту назад так лихо подписался. Хоть и не мог отказаться от мыслей и воспоминаний и красивой внешности Ивана. Он не похож на Белова — это факт, но Иван и вправду весьма красив. Аристократической красотой, где-то лишь капельку, но все-таки схожей с красотой его собственного сына. Их было не сравнить, но все же… Большие карие глаза парня, выразительная линия тонкого носа и выразительно припухлых губ. Все это, как ни крути…

Леннарт дернул головой и поежился от собственных мыслей, прогоняя и прогоняя навязчивые думы о возможной встрече не на деловую тему. С чего этому парню так захотелось…

— Ты уже заказал, пап?

Кристоф опустился в стильное черное кресло напротив него. Их разделял небольшой стеклянный столик, позволявший отцу смотреть на сына без каких-либо преград. Это уж точно, Ивантеев никак не может быть сравним с Кристофом. Именно поэтому Белов даже не смотрит на других. О чем речь! Никто бы не смотрел. Небесно-голубые глаза его сына и перламутровая кожа, притягивали к себе все внимание любого собеседника.

— Нет, сынок, давай вместе посмотрим, что лучше выбрать, — услышал Леннарт свой задумчивый голос. — Я слышал, что здесь хорошо готовят твой любимый Коттбуллар, Лукас говорил, что их шеф-повар оригинальный состав приправ разработал. Ты же знаешь, он в эту сторону часто ездит, здесь его мама покоится.

— Да, пап, знаю, конечно. Да, давай закажем.

Все шло совсем неплохо. Им с сыном удалось вернуться к нормальной тональности разговора, вспомнить что-то хорошее из детских времен, например, совместный с матерью отдых. Леннарт тянул время. Должен был прийти сигнал от Ивантеева. Фото упало на телефон в последний момент, когда его сын собирался уже сам оплатить счет, лишь бы отправиться поскорее в сторону дома. Отличное фото! Леннарту даже не пришлось надевать на себя маску сочувствия или скорби. Залпом допив второй кофе, он молча положил телефон с фотографией на экране на стол прямо перед Кристофом.

Мгновения полетели одно за другим. Он ждал этого, но прекрасное лицо его наследника не выражало ничего. Только его глаза, небесно-голубые глаза внезапно изменили свой цвет, стали оттенка грозовой тучи! На фотографии был запечатлен Белов. В одних плавках он отдыхал на лежаке у бассейна. В этот же момент его спину намазывал чем-то на подобии крема точно такой же обнажённый Иван.

Янссон рассчитал все. Кроме того, что его сын вытворил в реальности. Сначала он резко вскочил на ноги и молча направился к выходу из заведения. Но… Через долю секунды уже вернулся и молниеносным движением его кулак полетев сверху вниз пробил тонкую стеклянную поверхность эксклюзивного обеденного стола. Кристоф, по всей видимости, хотел нанести вред только телефону — но получилось все гораздо прискорбнее, с размаха его рука почти по самую подмышку прошла через разбитую поверхность. Стекло и кровь были везде! Леннарт в ужасе вскочил, чтобы помочь сыну, однако Кристофа было не удержать. Прямо как был, с кровоточащей рукой, местами с осколками торчавшими из его конечности, он все-таки устремился на выход!

Отец вместе с медиками поймал его уже на шоссе. Парень направлялся в город. По пути в больницу он потерял сознание — большая потеря крови, как позже уже констатирует доктор. Это будет много позже, спустя бесконечные десятки минут гонки в клинику…

Меня сморило. На час, возможно больше. Открыл глаза и первым же делом наткнулся на Белова. Он сидел на том же месте, в той же позе и с тем же взглядом.

— Твою же мать…

Сказал это в воздух, моментально вспомнив все, с чем так мучительно засыпал.

— Когда же ты оставишь меня в покое? Вот скажи, Белов, какого хрена? Если ты готов трахать все, что попадается тебе в руки, какого хрена ты постоянно преследуешь меня? Вали к своему Ивантееву, пока я не выздоровел окончательно, и не разукрасил его до неузнаваемости.

Виктор угрюмо упер свою ногу в мою кровать.

— Спасибо детективу, я хотя бы знаю, о чем ты говоришь. Сам бы никогда не снизошел прежде психовать, пояснить из-за чего. Кристоф, я тебе сколько раз говорил, что это все…

— Случайность? Интересная случайность! — вспылил я. — Он к тебе в постель залез — случайность, он виноват. Окей. А как же ты объяснишь то, что было на той фотографии? В бане ты тоже случайно оказался? Спину он тебе кремом мазал случайно — шел мимо и упал на тебя?

Еще больше, чем итак уже было, придурок взбесил меня своим молчанием. И чрезмерно довольным видом!!!

— Ты знаешь, — в результате сказал Белов, — если бы не твоя рука и все это, я бы даже обрадовался твоей ревности. В кои-то веки мой неуловимый Кристоф испугался потерять своего придурка.

— Нет, после выздоровления, я сначала убью тебя! — прорычал ему прямо в лицо.

— Убивай, — владелец бургерных и мой начальник развеселился не на шутку. — Меня убивай, сколько хочешь! И в любой позе, — понизив голос, усмехнулся Виктор.

— Пошел ты.

— Не пойду. А поеду вместе с тобой, — вмиг став серьезным и почти деловым, таким, каким он бывает только у себя в офисе, сказал Белов. — А что касается фотографии. Ну, считай, что это была моя небольшая провокация. Правда, я никак не мог предположить, что ты отреагируешь на нее именно так.

— А как я на нее должен был отреагировать?! — по-моему, тогда я понял русское выражение «искры из глаз». Еще немного и я убью его даже прооперированной рукой!

— Кристоф, — Виктор рассмеялся! — Ты настолько разозлился из-за того, что увидел, что даже не подумал о том, как удобно была сделана эта фотография, вовремя и, главное, кем?

— Ты…

У меня челюсть свело от злости и досады! Только теперь, в этот момент, когда болван обратил внимание на это, я осознал, насколько лоханулся! А ведь и правда. Ну, допустим, пошел Виктор в бани. Фотография была сделана на расстоянии, кем-то третьим и мгновенно упала на телефон моего отца. А я… Вместо того, чтобы подумать…

— Дальше объяснять? — стерев свою улыбку с лица, Белов вернулся к своему обеспокоенному тону.

— Нет, — недовольно сказал я себе под нос, — понял уже. Дьявол!

— Ничего не было, Кристоф. Ты все прекрасно знаешь. Я тоже заметил фотографа ровно тогда, когда подошел Иван. Мне даже стало интересно, насколько много ему заплатили, ведь он знал, что я могу размазать его по стенке.

— Почему же не размазал? — я все еще цедил слова сквозь зубы. Отвратительное чувство стыда продолжало душить меня за горло, хоть умом я и признал его очевидную правоту. Я идиот. Нет смысла делать вид, что это не моя ошибка.

Белов поднялся со своего стула, впервые за сегодняшний день, и склонился надо мной, так, чтобы я не смог отвернуться от его взгляда.