Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж

На лбу Данта проступила пульсирующая жилка, глаза сузились. Кэт сглотнула.

— Ты застал меня в ванной и предъявил список своих требований. Прекрасно. А вот мои. Не брать вещи из моего буфета, не спросив меня. Никогда не входить в ванную через вторую дверь без стука. И раз я не сообщаю твоей матери о твоем местонахождении, то и ты ничего не должен рассказывать моей невестке. Понятно?

Кэт постаралась подцепить как можно больше бобовых стручков, но все они соскользнули, кроме одного. Она самым небрежным движением отправила его в рот.

— Кстати, это очень вкусно. Ты должен рассказать мне, что положил сюда.

Зловещее молчание было прервано яростным царапаньем в дверь.

— Тысяча чертей, — выговорил Дант, глядя на Кэт, поднялся и впустил тощего черного кота.

— Ты уже видела Крыскиса? — беспечно спросил Гарри, словно сейчас они обсуждали вчерашнюю передачу по телевизору. — Он принадлежал одной из бывших квартиросъемщиц. Она тоже съехала.

— Неужто, — процедила Кэт.

Внутри у нее все дрожало, но она надеялась, что это незаметно.

— И аквариум тоже оставила она.

— Кончилась кошачья еда, — через плечо бросил Дант. Он гремел дверцами буфета.

— Должна быть, — ответил Гарри, поднимая Крыскиса себе на колено. Тот немедленно вывернулся и подбежал к ногам Данта. — Кресс привезла пачку на прошлой неделе, когда привозила ключи для Кэт.

— Да, но я не кормлю его этой дрянью. — Дант вытащил из кучи грязной одежды перед стиральной машиной дырявый синий свитер и натянул его. — Я иду в магазин.

Он подошел к столу, засунул в рот макароны и, шаркая, поплелся на улицу. Он хотел хлопнуть дверью, но Гарри повесил на нее сушиться несколько рубашек, и дверь мягко открылась вновь.

Кэт взглянула на Гарри:

— О, боже.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался тот, переливая вино Данта в свой стакан. — Я бы и сам не выразился лучше. Когда ты изображаешь из себя этакую мерзавку, ты великолепна. Еще никому из наших соседок такое не удавалось. А у тебя получается.

— Дант всегда так себя ведет? Он будет меня теперь ненавидеть? И сделает мою жизнь невыносимой?

— Ну, я знаю его со школы. У него всегда был скверный характер. Унаследовал от матери. Он поступает так, потому что люди ожидают этого, а затем безнаказанно спускают. Кроме того, ему же больше нечем заняться весь день напролет. — Гарри взглянул на остатки еды на тарелке Данта и после минутного размышления переложил их себе. — Жалко выбрасывать, правда?

— Я не хотела ничего начинать, честное слово. Я совсем не люблю спорить. — Кэт смущенно потягивала вино. Ей хотелось наконец уйти к себе. Она устала от стычек. — Кажется, я задела больное место.

— Да, пожалуй, так. Квартира записана на Кресс. Она вроде официального представителя матери. Она позволяет мне и Данту жить здесь на том условии, что будет еще один жилец — обязательно женщина. Это отчасти для того, чтоб получить денег, отчасти, чтобы квартира не выглядела как после бомбежки. Так мне кажется. — Гарри усмехнулся. — Крессида неглупа. Она устроила Данту грандиозную головомойку после того, как вы сюда приезжали и застали его непротрезвевшим после нашей футбольной вечеринки. Наверно, это еще не забылось. Крессида, можно не сомневаться, не сдерживалась. Она немного помешана на чистоте. Даже платит Терезе, домработнице.

Кэт подумала: «Неужели, по их представлениям, использование раз в год „Туалетного утенка" превращает человека в какого-то фашиста — ревнителя гигиены?»

— Почему же она сама здесь не живет?

— Жить с Дантом? Ты видела когда-нибудь уличные бои вблизи?

Несмотря на усталость, Кэт улыбнулась и покачала головой.

— Нет, Кресс живет в Сохо. Эта квартира — часть сложных махинаций их матери во время бракоразводного процесса. — Гарри махнул рукой. — Пока здесь живет бедный безработный малыш Дант, ей не приходится продавать эту квартиру согласно какому-то договору. Но если бедняжка Дант будет жить здесь один и без надзора, то стоимость квартиры вскоре сравнится с ценами на сараи у черта на куличках. Поэтому старуха Анна пообещала отдавать Кресс плату за аренду, чтобы дочь приглядывала за лондонскими делами. Сама же Анна сидит в Лос-Анджелесе на своей обезжиренной заднице и сочиняет какой-нибудь эксцентричный сценарий. А под кожу лба ей ввели эмбрионы телят.

Насколько Кэт помнила из «Роз смерти», эмбрионы телят способствуют успеху в работе.

— А чем занимается Кресс?

Ее стакан был почти пуст. Девушка чувствовала, что вино ударяет ей в голову. После долгого дня она потихоньку начала расслабляться.

Гарри гонял по тарелке последний стручок.

— Ты уже познакомилась с Кресс?

— Еще нет. Слышала на прошлой неделе, как она говорила с моей невесткой по телефону. Ужас. Я хочу сказать, они сговорились.

Он поднял глаза, и Кэт поняла, почему, наверное, Мэнди захотела здесь поселиться, несмотря на Данта. Светлая челка, как у Себастьяна Флайта[24], и карие телячьи глаза. Классический образец английского мальчика из частной школы. Увлекающийся регби красавчик. Она всегда насмехалась над такими, пока не встретила Джайлса. Но у Гарри не было той искорки, что делала Джайлса неотразимым. То ли амбиций Джайлса, то ли его космополитизма, то ли умения (когда сильно раздражают) ругаться на пяти европейских языках. Кэт не могла решить. «Тем не менее, — бесстрастно подумала она, — если Джайлс — это первое место, Гарри где-то в десятке лучших».

— Кресс немного пугает. Она очень, очень крутая, — сказал он после молчания, во время которого, казалось, обдумывал разные возможные описания. — Она знает всех на свете. Сейчас она работает… гм, встречает гостей в довольно модном баре в Клеркенвелле.

— Наверное, это престижнее, чем работать официанткой в коктейль-баре, — предположила Кэт.

Она подавила отрыжку и подозрительно посмотрела на свой стакан. Насколько она пьяна? Насколько она может опьянеть? Было всего лишь десять минут одиннадцатого.

— Ты с ней довольно скоро познакомишься, — сказал Гарри.

Нотки уныния прозвучали в его диалектном выговоре. Он поднялся, подошел к холодильнику и принялся шарить среди засохших овощей и редких банок с дешевым светлым пивом, в которых еще сохранились какие-то остатки.

— Ты заметила, что в холодильнике шесть пачек маргарина без холестерина? — окликнул Гарри через плечо. — Именно по ним мы считаем, сколько у нас было соседок. — Они въезжают, запасаются «Рамой», потом съезжают. — Он выпрямился. В руках у него была бутылка белого вина и коробка с подборкой элитных сыров. — Хочешь пожевать «Стилтон»?