Хроника стрижки овец - Максим Кантор

Сейчас Маяковского решили реабилитировать – но так бездарно и беспардонно, что лучше бы ему оставаться забытым.

А это самый главный поэт двадцатого века. И благородный человек.

Уважайте, пожалуйста, его память.

Вот так и получается: пока лечишься от сифилиса, подхватишь чуму.

Пока ругаешь либеральных оппортунистов, подрастают фашисты и похлопывают тебя по плечу: хорошо ты этим мещанам врезал.

И вдруг обернешься – а у тебя в друзьях упыри.

Да, по плечам либерального мещанства приходит фашизм. Это случалось в истории неоднократно.

Да, фашизм приходит, вооруженный правотой момента, поскольку демократическое компрадорство грабит народ. Так уже было. Повторяется.

Да, интеллигенция оказалась безоружной, растратила себя на кривлянье в современном искусстве. Так тоже было.

Фашизму очень помогла фултоновская речь: союзники, не переобув сапог, решили бороться с коммунизмом – и началось перевооружение идеологических подразделений. Все то, что вчера адресовали фашистам, уже говорили России, а в это время фашистов и нацистов записывали в союзники.

Черчилль личными приказами освобождал приговоренных к смертной казни, мясник Клаус Барбье стал сотрудничать с ЦРУ, Гелен – разведчик Рейха – перешел в ведомство либерального Запада и т. д. Отпускали сотнями, тысячами.

Стандартная процедура была такова: приговор к пожизненному – заменяют на 25 лет – этот приговор на 15 – в 52-м выпустили баснословное количество убийц.

Я уж не говорю о том, что показательно разделили Вермахт и Нацизм. Вермахт и айнзацкоманды. А это было вранье.

Есть архивы – с ними надо работать.

А их закрывали.

Параллельно с этим публиковали вопиющие фальшивки про Советский Союз – Солженицын преувеличил число жертв на 55 миллионов, не шутка. Конквист – на 25 миллионов. И т. д.

Так – спустя десять лет! – переписали историю, сделали Гитлера жертвой Сталина, рыцарем Запада.

Затем появился ревизионист – историк Эрнст Нольте, написавший еще до Резуна, что нацизм есть ответ на большевизм. Этот историк был осужден своими соплеменниками (Франкфуртской школой), но осуждение забылось, разбор не помнят – а вот крючок был закинут.

Нольте не мог опираться на факты российской истории, он с ними знаком не был и не стал знакомиться, опирался на идеологемы и плакаты – а факты немецкой истории умалчивал. Это был исторический, идеологический подлог.

Я знаком с Нольте и много раз говорил с ним, мне было важно знать, как формировался этот взгляд. Об этом пишу подробно в книге. Здесь не место. Это стенгазета – а не монография.

Просто обозначаю, как развивался процесс.

Скажу коротко: нацизм и гитлеризм есть производное от фашизма. Называю все вместе «фашизмом» – не по ошибке. Обдуманно. Персонажей, питающихся статьями из Википедий – развелось таких полуграмотных, елозящих по Интернету много – и пришедших к убеждению на основании цитаты из брошюры сомнительного автора, не работавшего с источником, – о том, что жертвы холокоста преувеличены, – я не могу считать за людей, доискивающихся до истины. Для краткости – считаю подонками.

Хотя возможны градации, но времени нет различать оттенки дерьма. Жизнь одна. И загромождать ее небольшое пространство общением с мразью – не желаю. К выяснению истины этот диалог не ведет.

В социальных сетях много мрази, это не новость.

А Википедия дает им некое подобие знаний.

Обыкновенный русский фашист – некто Можегов – мне писал, ссылаясь на брошюры, осужденные ООН, про то, что 6 млн евреев не убивали и приказов об уничтожении евреев и их детей не было. «Отрицатели холокоста» – это известная группа в современном мире. Их тезис прост: геноцида не было – евреи все выдумали, чтобы получить деньги с Германии. Евреи в количестве шести миллионов просто исчезли – уехали в Африку, например, и газовых камер не было. Есть люди, которые именно это утверждают. Следует обсуждать такие заявления публично – с привлечением архивов и документальных свидетельств.

Нагнетать романтическую историю фашизма – опасно.

Делать мучеников из пропагандистов расовых теорий – неумно.

Все это следует подробно разбирать.

Но не каждому же выродку индивидуально рассказывать? Есть протокол Ванзейской конференции – но мало этого: в каждом концлагере имелись приказы, их во многих случаях сохранили. Хотя немцы, уходя, уничтожали лагеря смерти и сжигали документы. Но пока что – есть свидетели, пока что – есть те жертвы, которые рассказывают, пока что есть фотографии, пока что есть архивы – а ведь их могут уничтожить. Вот, например, когда Бормана судили, то столкнулись с тем, что ему нечего инкриминировать, кроме подписи под расстрельным приговором английским летчикам, – за это и приговорили. Хотя все знали, что его участие в геноциде прямое. Какой-то болван назвал меня националистом на основании того, что я подсчитываю жертвы и, мол, пришел к выводу, что шесть миллионов евреев – это много.

Это так, да, я пришел к такому выводу. И всякий раз, когда вижу фашиста, вспоминаю, что я – еврей.

Вероятно, кому-то может прийти в голову, что, осуждая еврейских банкиров и декадентское искусство, я захочу пожимать руки разным мерзавцам из фашистских отрядов? Напрасно. Как раз наоборот. Повторю слова историка Марка Блока, героя Сопротивления: «Евреем себя чувствую только перед лицом антисемита».

Кому-то надо доказывать, что я сочувствую не только евреям? Доказывать не буду – смотрите на то, что делаю, слушайте, что говорю.

Фашистов ненавижу.

Задумайтесь кстати и о том, что фашизм никогда не был финальной станцией истории: его всегда выращивали искусственно – для прагматических целей. Разложить нравственно страну – и получить моральное оправдание для ее раздела. Это одна из возможных политических комбинаций.

И дурень, который борется за чистоту своей расы в поединке с мировым капитализмом, не подозревает, что это мировой капитализм финансирует его борьбу, чтобы потом одним разом прихлопнуть и его, и его нацию. Впрочем, как всегда, прихлопнут только бабок по деревням – а расисты и нацисты перейдут на службу к новым хозяевам.

Так всегда было.

А ничему не научились.

Всякий раз, публикуя заметку, я получаю отклики, выявляющие незаурядность читателей. Даже гневные реакции радуют: сознание читателей не спит, совесть бурлит – значит, подозрения, будто интеллигенция прекратила существование свое, неосновательны. Особи умственного склада, наделенные желанием сказать свое мнение, на Руси не переведутся.

Именно такие умственные люди затеяли перестройку, это их усилиями свергали тиранов, устраивали галереи и биржи, торили пути в прогресс. И вообще, выражаясь словами поэта, «беспокойная жилка» русской интеллигенции вечно бьется в вялом теле Отчизны.