Тайны Пантеона - Марина Суржевская

Каждая мысленно выбирает платье, цветы, украшения, видит в мечтах нарядных гостей и торжественно украшенный храм, в который она войдет невестой, а выйдет – женой.

И я тоже это представляла. В моих мечтах все было идеально и великолепно, роскошно – как и подобает королеве. Величественная и царственная Кассандра Вэйлинг в платье от Дюрана Моро с изящной орхидеей в руке медленно идет по лепесткам белым роз, выстилающим пол до самого образа с Истинным Духом. Играет музыка – торжественная и пленительная. Солнце сияет в золотых витражах, и святой отец в праздничном парчовом одеянии держит алую ленту – символ предстоящего единения. Я красива как никогда в жизни. Гости встают, когда мой силуэт, озаренный солнцем, появляется на пороге. И тот, кто стоит у алтаря, – улыбается, с обожанием во взгляде провожая каждый мой шаг…

Удивительно, но моя мечта сбылась целиком и полностью.

В день моей свадьбы действительно было и платье от великого кутюрье, и орхидея, и величественный храм, украшенный сотней белых цветов, и лепестки роз, и золотые витражи. И даже мужчина, жадно ожидающий меня в конце пути.

Только мое лицо кривилось от негодования, хрупкий стебель в руке был со злостью измят, а жених вызывал лишь одно горячее желание – придушить его алой лентой, символом предстоящего единения.

Похоже, с мечтами я сильно промахнулась.

Оказалось, что представлять надо было не платье и лепестки, а нечто совсем, совсем иное…

Я шла по проходу, глядя на Дамира. Лепестки белых роз сминались под каблуками моих туфель. Сок раздавленной орхидеи тек по пальцам. Сердце стучало, заглушая музыку.

Первый испуганный вздох прозвучал слева – кажется, ахнула сестра Дамира… Потом справа. Кто-то вскинул руку, закрывая себе рот, кто-то не выдержал:

– Ее платье! Посмотрите на ее платье!

Я опустила взгляд. Белоснежное творение Дюрана Моро менялось. Первая красная роза расцвела на корсете – возле сердца. Рядом распустилась вторая. И следом третья… Красное потекло на ребра, разлилось и расплескалось. Багряными лепестками брызнуло на юбку. И темным кровавым закатом охватило все платье. А потом красное стало черным, и я впервые улыбнулась.

Все-таки Дюран Моро истинный творец. И его наряды не просто шелк и атлас, его наряды – подстраиваются под Дух невесты.

К алтарю я подошла в черном траурном одеянии.

Высоко подняв голову, я швырнула орхидею на пол и наступила каблуком на хрупкий цветок.

В храме воцарилась тишина. Норингтон больше не улыбался.

Святой отец обескураженно откашлялся, неуверенно глянул на Дамира и начал:

– Мы присутствуем здесь, дабы сочетать узами священного брака две чистые души, возжелавшие соединиться…

Очнувшиеся от шока музыканты снова заиграли.

– Что ты сделал с Джемой? – спросила я проклятого жениха, игнорируя торжественную речь.

– Запер в ее комнате. – Норингтон склонил голову, рассматривая меня. – С каких пор ты переживаешь за Джему Ржаник?

Я не ответила, и мужчина усмехнулся.

– Верно, с тех, как вы решили объединиться против меня?

Святой отец попросил вытянуть руки, и наши ладони обвила лента.

– Неужели ты думала, что я не перестрахуюсь? Кэсс, я ведь говорил. Я слишком хорошо тебя знаю. Все твои хитрости и коварные уловки. Я оценил твои старания, любимая, но ты проиграла, смирись. Из этого храма мы выйдем законными супругами.

– …жене быть лозой, оборачивающейся вокруг мужа, а мужу быть крепким дубом, к которому приросла лоза… – бубнил святой отец, и музыка нарастала, как и стук моего сердца.

У меня кружилась голова. Перед глазами плыло. Я не верила, что все происходит на самом деле. Что еще немного – и я действительно стану госпожой Норингтон.

Проиграла. Проиграла. Проиграла! – стучало кровью в висках.

– … светлым путем Истинного Духа, благословляя и превознося…

Дамир снял с моей руки помолвочное кольцо. На пальце остался светлый ободок следа… А на алтаре возникла подушечка с кольцами обручальными. Я сделала глубокий вдох, но это не помогло. Я задыхалась.

Черт, а ведь я до последнего не верила, что это случится. Что меня на самом деле выдадут замуж!

– Я ведь говорил, что мы поженимся, – шепнул Дамир. – Все решено… Дай нам шанс, Кассандра. Я ведь по-настоящему люблю тебя… Позволь…

– … Духом Истинным и Единым, частица которого в каждом из нас, заклинаю и…

– Нет, – прошептала я внезапно осипшим горлом. Святой отец продолжал говорить, певчие затянули гимн новобрачных, музыка стала громче. И еще громче. Мне хотелось зажать уши ладонями, но мои руки обвивала алая лента.

Дамир улыбался. Торжествующе. С предвкушением.

Краем глаза я заметила напряженное бледное лицо отца и мрачный взгляд преподобной Агамены. Что она делает здесь? Почему так странно смотрит?

Нет!

Тьма внутри разрасталась бездной. И даже если я начну орать, что не согласна, проклятый священник все равно завершит церемонию.

Никто мне не поможет. Никто не спасет.

Я снова повернула голову к алтарю. Удивительно, но глядя на него, у меня не возникало ни одной мысли о святых. Глядя на свечи и ощущая тонкий запах ладана, я думала о человеке. Об одном особенном человеке. О его спине, исчерченной рубцами и строками из Писания. О черных крыльях. О редкой улыбке. О еще более редком прикосновении. О том, кто знает толк в искушении, кто стал им, не желая того. О том, кто стоит за моей спиной невидимой тенью.

О том, кто отдал мне часть своей души.

Солнце в витражах погасло. Силуэт Истинодуха побледнел.

Все было напрасно. Наши долгие разговоры с Джемой, наши планы и уловки. Мы так гордились собой. Мы верили, что получим если не отмену, то отсрочку. Мы то смеялись, то злились, разрабатывая наш глупый план, который Дамир разрушил, даже не напрягаясь. Норингтон действительно неплохо изучил нас обеих. Наверное, он тоже хорошо повеселился.

Сейчас Ржаник напрасно стучит в запертую дверь, пытаясь выбраться, а я стою у алтаря и вот-вот стану не невестой, а женой.

Все было напрасно.

Никто не поможет, королева пала. Топор палача завис в воздухе, ликует толпа.

Или?..

– Август, – побелевшими губами прошептала я.

– Кэсс? – нахмурился Дамир. И рявкнул священнику: – Завершайте церемонию! Сейчас же!

Он схватил с подушечки кольцо, попытался надеть на мой палец. Но я отдернула руку. Золотой ободок упал и покатился по светлым доскам. Как когда-то давно, на выпускном в Нью-Касле… Повторение ударило нас обоих, и Дамир тихо вскрикнул.

Но я уже не смотрела на него.

Я перевела взгляд на две наши тени, вытянувшиеся на досках возле алтаря. Моя казалась темнее, хотя это было невозможно. Но нет. Она точно была темнее! И вдруг начала разрастаться,