Вестник на Кавказе - Revan

собой, — не думайте, что так легко отделаетесь сегодня, Вадим.

Она прошла в центр боевой формации, где девушки плечом к плечу выстроились в клин.

— Черт, того и гляди, сейчас в атаку пойдут, — шепнул Вадим Анатолию и обратился к дамам: — Уважаемые, а по какому поводу осада?

— Вадим Борисович, у нас на ваш счет есть серьезные подозрения, — заявила Дарья, скорчив серьезное лицо, — мы подозреваем, что за время путешествий по горам вам удалось перенять часть поэтической мудрости у Михаила Юрьевича. Настало время перейти из слушателей в поэта!

Из всего женского коллектива первой не выдержала Варя и захихикала. Вадим повернулся к Анатолию за поддержкой, но встретил взгляд предателя. Заговор — подумал Вадим. Пришла нужда пускать тяжелую артиллерию:

— Ну хорошо, я спою!

— Не надо! — первым спохватился именно Анатолий, видимо, вспомнив один из совместных застольных вечеров, — нам хватит стихотворения.

— Ну хорошо. Стих о спасителях! — Вадим прочистил горло и на память вспомнил строки:

Они спустились с небес,

Разрывая железные горы

Жгли города,

Дланью своей, стирая народы

Под взором злодеев дрогнули страны

Пал легион, последнюю кровь проливая

Дым от кострищ скрыл от нас солнце

Люди как крысы укрылись по норам

Мы собрались в единый прорыв

В острейший удар загнанных в угол

Они нас не ждали,

Пока ночью все спали

Мы били,

Мы жгли

Ведь мы не простили

Мы всех их добили

Ненависть въелась под кожу как грязь

Рукояти мечей меж пальцев застряли

Отчаяние, боль — доспехами стали

Нет здесь прощения

Да оно и не нужно

Их кровь как вода

нам слаще нектара

Новая жизнь наступила внезапно

Вчера проходимцы, сегодня герои

Сегодня герои, завтра убийцы

Мы не смогли остаться с людьми

Ушли в большой мир, весть доставляя

Спасители слабых

Герои мечты

— Эх, солдафон, — еле слышно вздохнула Дарья.

Девушки ожидали поэму о пылкой любви или очерк о кавказских красавицах, но Вадим не мог рассказать о том, что не испытывал, по крайней мере, в привычном здесь смысле. Расходились все в смешанных чувствах.

Анатолий долго прощался с Варей, прежде чем заскочил в карету к Вадиму.

— Тебя давно не было, а в городе открылось такое место! — Анатолий со знанием дела указал дорогу до одного театра.

Изначально здание построили как театр, но пока Вадим воевал на благо родины, место сильно изменилось. У входа стояли дорогие кареты, а шумная детвора зазывала прохожих на показ мод.

— Сегодня, сегодня! Новая коллекция от самой Гертруды Ренах! Передовая мода из Пруссии!

Анатолий хитро подмигнул Вадиму и повел его внутрь. Служащий у двери поклонился господам и провел до гардероба.

— Сюда пускают только очень, очень приличных людей.

Анатолий взял у служащего программку на вечер и повел Вадим на галерку. Оттуда открывался совершенно потрясающий вид на забитый битком зал и длинный подиум, который тянулся между рядов зрителей. Скромный по размерам оркестр обеспечивал музыкальное сопровождение под громкий голос ведущего. Сегодня девушки дефилировали в разноцветных платьях для балов и костюмов для прогулок на улице. Работы Гертруды отличались не уникальным кроем, а подбором аксессуаров к цвету ткани.

Зал сидел спокойно, привычный к ходу показов, сопровождая выходы аплодисментами. Из всего действия выделялся только один человек. Бывший бандит по кличке Музыкант выступал дирижером для моделей. Он из-за кулис контролировал процесс, подгоняя моделей, активно ругаясь одними жестами. Вадим улыбнулся, стоило им только встретиться взглядами. Музыкант сначала отвернулся, а потом замер с глазами обезьянки, которой под хвост засунули раскаленную кочергу. Убедившись, что это действительно Беркутов сидит среди зрителей, Музыкант кивнул и спрятался.

— А здесь неплохо, но я не представляю, чтобы в нашем консервативном Петербурге так спокойно проходили показы мод.

— Шумели первые пару месяцев, — подтвердил Анатолий, разглядывая моделей в театральный бинокль, — только потом сюда заглянули Его императорское величество с Ее императорским величеством. А потом ушли с заказом у мадам Ренах на новые наряды.

После окончания показа, Вадим и Анатолий зашли в рабочую зону. Не к моделям, а в кабинет Музыканта. Он как раз сидел за деревянным столом и обсуждал что-то с человеком в больших очках на цепочке.

— Не помешаем? — Вадим постучал по косяку открытой двери.

— Вадим Борисович, я так рад, — Музыкант приложил руки к груди. Он носил подобие персидского халата и сидел за рабочим столом в тапочках. Собственно в кабинете на полу лежал персидский ковер, а в углу стоял кальян, — мы закончим потом.

Мужчина в очках поклонился и заспешил к выходу.

— Наш бухгалтер, — пояснил Музыкант и встал, чтобы поприветствовать гостей, — что-нибудь будете?

Он указал на комод с ножками из слоновой кости, на котором стояли бутылки вина и шампанского.

— Я откажусь, — Вадим прошел внутрь, чтобы осмотреться, — как идут дела?

— Все отлично, на следующую неделю запланировано два показа, — у Музыканта дрожали руки, пока он наливал Анатолию шампанского, отчего по комнате раздавался звон стекла.

— Проблемы с церковью? — Вадим подошел к большой картине с изображением Клеопатры на стене.

— Были, но я… — Музыкант замялся, — я договорился, больше таких проблем нет.

— Похвально, — кивнул Вадим.

В дверь постучали. Из коридора заглянула Гертруда в строгом костюме приличной женщины из Пруссии, больше напоминавшем мундир чем платье.

— Вадим! Анатолий! Что же вы не сказали, что придете? — вспыхнувшая радость быстро покинула Гертруду, сменившись меланхолией.

Вадим не столько понял, сколько прочувствовал ее тоску. Такое гнетущее чувство в груди, которое засасывало как черная дыра.

— Гертруда?

— Простите, я рада вас видеть, просто, — мадам Рейнах грустно улыбнулась, — пройдемте ко мне, я познакомлю вас с одним человеком!

— Конечно, — Вадим переглянулся с Анатолием и получил от него кивок, — с вами же мы пока прощаемся.

— Х-хорошо, — выдавил Музыкант и закрыл за посетителями дверь.

— Я рада, что вы вернулись в целости, — Гертруда показывала дорогу до своего кабинет, разглядывая свои руки. Вадим заметил пожелтевшие ногти, характерные для заядлых курильщиков.

— Война, — односложно ответил Вадим, прежде чем зашел в открытую дверь.

Кабинет Гертруды напоминал ее мастерскую в ателье, только в меньших размерах. У стен стояли деревянные манекены для постройки костюмов, на огромном столе, напоминающем верстак с зажимами, лежали рулоны ткани и кусочки мела.

— Здравствуйте, — поздоровался Анатолий на французском с девушкой, которая сидела на диване рядом с кофейным столиком из лакированного дерева. На столике у дам стояла пепельница под длинные сигаретные мундштуки. Вокруг горели ароматизированные свечи и палочки