В старом свете - Владимир Владмели

Убедить тёщу не удалось и несколько дней она ходила на работу, заражая детей, но её трудовой энтузиазм не спас директора и Поланский, вернувшись из командировки, уже должен был отчитываться новому начальнику.

Звали его Александр Владимирович Трушин, было ему сорок два года и во время первой встречи он внимательно приглядывался к руководителю юротдела. Лев Абрамович подробно рассказал о своей поездке на полигон, а потом перешёл к текущим делам, одним из которых была тяжба с подшефным колхозом, продолжавшаяся несколько лет. Колхоз «Путь к коммунизму» заказал на заводе дорогое оборудование и, воспользовавшись тем, что к оговоренному сроку оно не было сделано, отказался его покупать. Подобный трюк подопечные проделывали довольно часто и до сих пор им прощали долги, но на сей раз стоимость станков выражалась семизначными цифрами и Лев Абрамович решил не уступать.

Колхоз считался передовым и совсем отказаться от своих обязательств не мог. Он был одним из немногих рентабельных хозяйств, но разбогател не на молоке, мясе или картошке, а на скобяных товарах. Делали их в подсобном цеху, который был организован в конце 30-х годов как мастерская по изготовлению колючей проволоки. Тогда на неё был очень большой спрос и председатель, Егор Кузьмич Заречный, молодой, энергичный и очень осторожный человек, быстро уловил конъюнктуру и несмотря на то что сам сильно недовыполнил план по раскулачиванию местных богатеев, ухитрился остаться вне учреждений, использовавших его продукцию. Впоследствии колхоз стал выпускать гвозди, а совсем недавно Егор Кузьмич решил перейти на изготовление шурупов и метчиков с помощью новейших станков с числовым программным управлением. Эти станки он и заказал заводу, но вскоре выяснил, что в обслуживании они весьма капризны, эффективно работать на них могут только высококвалифицированные специалисты, а ремонт их безумно дорог. Лев Абрамович, встречаясь с председателем на партхозактивах, пытался убедить его вернуть долг, но тот всё время находил уважительные причины отсрочить платежи. У него была простецкая физиономия курского крестьянина, под которой скрывался очень хитрый мужик и отличный хозяин. Он никогда не избегал Поланского, но если тому удавалось перевести разговор на невыплаченные долги, всегда рассказывал ему, почему именно сейчас у него нет ни копейки и приходится экономить на мелочах. Недавно, например, он нанял шабашников для постройки жилого дома и поскольку они себя очень хорошо зарекомендовали, заключил с ними договор на строительство свинарника. Конечно, они заломили бешеную цену, но иметь с ними дело всё равно выгодно ибо они работают быстро и свинарник окупится за пару лет, так что нынешнее поколение советских свиней хоть и не доживёт до коммунизма, но зато пойдёт на убой из современного, оборудованного по последнему слову техники помещения, а не из старого и грязного, построенного ещё при культе личности и больше похожего на один из лагерей Гулага. Строительство выгоднее всего начать именно сейчас, потому что под «Продовольственную программу» у государства можно получить большой заём на очень выгодных условиях. «Выгодные условия» на его языке означали, что долг он отдавать не собирается.

В следующий раз он оправдывался тем, что приобрёл дорогущее медицинское оборудование для колхозной больницы и вынужден был повысить зарплату врачам. Ведь если у них не будет стимула остаться в деревне, они сбегут в Москву, которая находится всего в часе езды. Так что лишних денег у него нет и в данный момент он долг отдать никак не может.

Судиться с ним было безнадёжно, потому что органы власти всегда поддерживали хромающее сельское хозяйство и Лев Абрамович обратился за помощью в своё Министерство. Завязалась война авторитетов, а судья, не зная чью сторону принять, всё время откладывал слушание.

– Сделайте, всё возможное, чтобы вернуть затраченные деньги, – сказал директор, выслушав рассказ, – а то они нам вообще на голову сядут. Что у вас ещё?

– Ещё… есть у меня одно запутанное дело. – И он рассказал о Горюнове, выразив сомнения в правильности собственных действий.

– Дело закрыто? – спросил Трушин.

– Да.

– Ну так и оставьте его в покое, у вас, наверное, и без того много работы.

На этом они расстались и некоторое время новый директор Льва Абрамовича не беспокоил. Поланский к этому не привык: предыдущий руководитель очень часто с ним советовался. Он не хотел неприятностей и по мере возможности перекладывал ответственность на начальника юротдела. Трушин же относился к своему теперешнему назначению, как к промежуточной ступени. Ему нужно было показать, что он провёл реорганизацию, в результате которой работа завода значительно улучшилась, а для того чтобы его реформы выглядели более весомо, он стал отправлять на пенсию руководителей высшего и среднего звена. Лев Абрамович иногда встречал своих бывших сотрудников у гаражей, где они проводили целые дни, не зная чем себя занять. Он несколько раз приходил туда, чтобы поддержать их, но кроме горьких упрёков и жалоб на директора, ничего не слышал. Это действовало на него угнетающе и он отгонял от себя мысли о надвигающихся неприятностях. Он считал, что бороться с ними надо по мере их поступления. Вскоре, однако, неизбежное произошло.

Директор вызвал Поланского, сказал, что прекрасно понимает, как ему трудно работать после облучения. Конечно, это не значит, что Лев Абрамович должен сразу закончить свою трудовую деятельность, но ему пора подумать о постепенном уменьшении нагрузки.

– Для начала мне надо подумать о том, на что я буду жить, – ответил Поланский.

– Я гарантирую вам персональную пенсию, – сказал директор и через несколько дней издал приказ о назначении нового начальника юротдела. Роль Поланского оговорена не была и Трушин полагал, что Лев Абрамович уйдёт сам, однако Поланский продолжал работать и не уступал своего места в кабинете. Теперь больше чем когда бы то ни было он хотел быть среди людей, в привычной обстановке. Он понимал, что сидеть дома, вспоминать о последней командировке и думать о будущем, которого осталось не так уж много, слишком тяжело. Он и сейчас продолжал сторониться своих бывших коллег, устроивших своеобразный мужской клуб у гаражей. Он не хотел становиться членом этого клуба, считая что общение с неудачниками и пенсионерами сделает и его неудачником и пенсионером, пусть даже и персональным. А может, и ещё хуже – брюзжащим и всегда недовольным стариком.

Его упрямство неприятно удивило Трушина и он издал новый приказ, в котором освобождал Льва Абрамовича от занимаемой должности в связи с плохим состоянием здоровья и уходом на заслуженный отдых. Поланский доработал до конца дня, а уходя демонстративно ничего не взял из своих вещей. Дома он рассказал о случившемся жене. Она ждала этого, и, как могла, старалась его успокоить. Она предложила ему самую действенную с её точки зрения меру – нянчить внучку. До сих пор он был лишён этого удовольствия и теперь мог наверстать упущенное, а потом что-нибудь наверняка подвернётся.

– Нет, – решительно возразил он, – я буду добиваться восстановления в должности. На меня весь завод смотрит и каждый мой шаг доносят директору. Город у нас маленький и если я соглашусь на роль деда, Трушин решит, что я сдался.