Рождество каждый день - Милли Джонсон

– Как я могла забыть?

– Ха. «Мальчик-саженец» было прекрасным названием для компании. К слову, я не солгал адвокату о стоимости компании. Я не пытался ничего скрыть.

– Да, но и я не лгала о «Бридж Холдинг».

– Никогда бы не подумал о тебе так.

– Ха. Тогда ты ошибаешься, потому что я действительно об этом думала, – сказала Бридж.

И она думала. Сначала она хотела преследовать его до конца его жизни, продолжать использовать фамилию Палфриман, чтобы разозлить его любую будущую жену, претендовать на кусок его пенсии, поиметь с него все до последнего, даже если она в этом не нуждалась. Она просматривала его счета в поисках суммы, которую могла бы перевести в свой собственный банк, собираясь надрать ему если не реальную, то финансовую задницу. Но потом поняла, что если она это сделает, он будет сопротивляться еще сильнее, а она не хотела отдавать состояние, над которым так упорно работала. В конце концов, разум возобладал. Разум и порядочность.

– Итак, ты по-прежнему называешь себя миссис Палфриман? – спросил он.

– Все мои документы теперь оформлены на мою девичью фамилию. Я снова мисс Бридж Беатрис Винтерман. Я… я не думала, что это будет честно по отношению к Кармен.

– Могу себе представить, что Бен тоже обрадовался этому.

– Конечно, – быстро ответила она.

– Чем он занимается? Я имею в виду, чем зарабатывает на жизнь?

– Не лезь не в свое дело. Придурок. – Она порвала одну из полосок.

– О, Бридж, опусти оружие, ради всего святого.

– Хорошо, тогда он в IT, – сказала Бридж. – Люди советуются с ним по важным вопросам. Он очень умный и работает на себя. Так пойдет?

– А он делает тебя счастливой? – Голос Люка был нежным, искренним.

Он увидел, как она сглотнула, прежде чем ответить односложно.

– Да.

– Так какой будет твоя новая фамилия?

– Я не уверена, что хочу брать чужую фамилию. Даже Бена.

В голове Люка возникла картина, как он сидит с ней за кухонным столом и отрабатывает новую подпись: «Бридж Беатрис Палфриман».

Она никогда не использовала «Бриджит», потому что это напоминало ей о прошлом, несчастливом, неблагополучном и полном самых ужасных ошибок, которые отразились на всей ее жизни. Наблюдая за тем, как она тщательно выводит буквы, как сосредоточенно высовывает язычок у края своего прекрасного рта, он чувствовал себе околдованным феей счастья. Он был уверен, что это навсегда.

– Почему так? – Люк усмехнулся. – У него смешное имя? Ты станешь Бридж Задница, Бридж Член или Бридж Над-Рекой-Квай?

Несмотря на нежелание, Бридж улыбнулась.

– Нет, ничего подобного, – ответила она. – Я просто думаю, что мне следует сохранить свое имя. Оно мне очень помогло.

– Возможно, тебе было бы лучше, если бы ты назвала свою компанию «Толстушки Холдинг»[33]?

– Боже мой, только представь, – сказала Бридж, и они оба рассмеялись, легко и открыто. Впервые за долгое время они так смеялись вместе. А ведь раньше они смеялись очень часто.

– Когда развод будет окончательно оформлен, мы должны сходить куда-нибудь – вчетвером. Кармен, я, ты и Бен, – предложил Люк. – На ужин.

– Э, нет, – сказала Бридж. – Не надо.

– Может быть, ты права.

Чарли громко всхрапнул, проснулся и тут же снова заснул. Бридж и Люк улыбнулись ему, как будто он был пожилым дядей, которого они оба любили.

– У нас были хорошие времена, правда, Бридж? – произнес Люк. – Я имею в виду, конечно, мы жили бедно как церковные мыши, но мы получали огромное удовольствие от мелочей.

– Получали? – спросила Бридж. Ей совсем не хотелось отправляться в путешествие по переулку памяти. Там было слишком много домов, где за блестящими дверями скрывалось много боли.

– Тот ковер, который отдала нам старушка через дорогу, когда купила новый, помнишь? Коричневый, оранжевый и желтый. Он был уродлив, как горелый пирог, но на ощупь все же гораздо лучше, чем голый пол.

Бридж помнила. Ему, наверное, было лет двадцать, но выглядел он практически новым. Старушка даже отдала им подложку, и когда они с Люком установили ее, по сравнению с холодным цементным полом ковер показался упругим, как батут. Затем в тот же день они окрестили его, занимаясь на нем любовью и сминая бумажную цепочку.

– Я помню, как твоя приемная мать отдала нам свой старый гарнитур, – сказала Бридж.

Обитый синим вельветом, он ничуть не подходил ни ковру, ни розовому креслу, которое она купила на распродаже.

– У нас было что-нибудь сочетающееся? – захохотал Люк.

– Не уверена, – ответила Бридж.

Включая их самих. Они тоже не подходили друг другу, но, как и мебель, прекрасно работали вместе. Какое-то время.

– Помнишь, какие странные и удивительные блюда мы готовили? – спросил Люк. – Они всегда были такими вкусными.

– Мы все время чертовски голодали, потому нам так и казалось.

– Горячий тост с маслом, сыром «Смеющаяся корова» и кольцами красного лука.

– Хлеб, обмакнутый в чашку с Боврилом[34].

– Консервированные помидоры и дешевый белый хлеб.

Бридж была уверена, что ее рот начал понемногу наполняться влагой.

– Такое ощущение, что это было целую жизнь назад.

– Тогда у нас было все, но мы об этом не знали, – сказал Люк, его улыбка померкла. – Все это ждало внутри нас, чтобы расцвести.

Бридж видела, как его кадык поднимается и опускается, когда он опускал руки. Солнечный свет в их разговоре скрылся за облаками.

– Ну, то было тогда, а это сейчас, – подытожила она, когда Джек и Мэри появились из кухни.

– Я рад, что мы оба нашли новое счастье, – произнес Люк.

– Я рада, что ты рад.

Мелькнула улыбка, но не больше.

Люк отодвинул образ, как они оба лежат на пружинистом ковре в гостиной, сминая бумажные цепочки, на создание которых потратили большую часть дня. Она не вспомнила, а значит, и он не должен вспоминать. Это не должно было храниться в его голове.

Радио Брайана позволило себе отдохнуть от рождественских гимнов и включило мамбо Переса Прадо[35], которое нарушило сон Чарли и Робина и разбудило их. Они синхронно потянулись, как сиамские кошки.