Не называй меня по имени - Анастасия Франц

— Малютка, — шепчет она, так же нежно, ласково, как и Марк и улыбка озаряет меня. Она вытирает руками моё лицо. — Не плачь, — я только лишь киваю, улыбаясь.

Мне так нужна была эта теплота, эта любовь от родного человека, от матери, но оказывается матерью я называла не ту, что на самом деле ею являлась. Значит и Кира мне не родная, в основном пока я так думаю, не зная всей ситуации.

— Теперь мы можем поговорить? — я киваю, и она начинает. — Меня зовут Вика. Много лет назад я влюбилась в Виталия. Эта была любовь с первого взгляда, — об упоминании об отце, на её лице появляется лучистая улыбка, освящая всё вокруг. — Но на тот момент он был уже женат на Марии и у них была девочка, Кира кажется. Так же, как и я, Витя полюбил меня, но я не могла разрушить их семью. И тогда на моём пути встретился Дмитрий Бажов, — я удивлённо на неё смотрю.

— Отец Марка?

— Да. На тот момент он был в разводе со своей женой, хоть и был у них сын. Виталий вместе с Дмитрием вместе пытались заслужить моё внимание, любовь, но досталась она твоему отцу. Я всегда любила его, даже на расстоянии. Та ночь была волшебной, я никогда её не забуду, — по её щеке потекла капелька слезы. Я поддалась мимолётному желанию и смахнула её, поцеловав в левую щёку.

— Не плачь.

— Не буду, доченька. Ты самое дорогое, что у меня было и есть, — погладила она меня по щеке, а я на мгновение прикрыла глаза. — Тогда-то и произошёл раздор между друзьями Асаева и Бажова. Они возненавидели друг друга. Ведь твоему отцу досталась я, хоть эта и была всего лишь одна ночь, а потом я исчезла. Беременность протекала тяжело. Постоянные боли, рвота не давали мне нормально есть и жить, но я знала, что скоро у меня появиться моя крошка, которую я буду любить всем сердцем. Лишь совсем перед родами я нашла твоего отца и всё рассказала. Ты не представляешь, — покачала она головой, — как он злился, как кричал. Ведь всё могло быть по-другому, но я ни о чём не жалею. В моей жизни был Витя, которого любила я и который любил меня.

— А что потом?

— А потом, роды прошли очень тяжело, и я не прожила и полу часа. Только и смогла лишь раз поддержать тебя на руках и заглянуть в глаза Вити, которые горели любовью и счастьем. В тот день он потерял меня, но приобрёл тебя. Частичку меня, нашей любви. Он взял тебя в семью, хоть и Марина была против. Он любит тебя. Очень. И там он переживает, поверь. Ты напоминаешь ему меня, ведь почти копия, поэтому ему иногда больно, но ты не сердись на него. Он любит. Очень, — погладила она по щеке. — И я тебя очень люблю. Я всегда оберегаю тебя.

— Мамочка, — сорвалось с моих губ, и я крепко её обняла.

— Доченька, маленькая моя, всё будет хорошо, — шепчет на ухо. — но тебе здесь нельзя быть. Тебе нужно на свет. Тебя ждёт Марк, отец, Влад и Яна. Они тебя любят и больше не позволят чему-либо случится плохому. Ты должна проснуться.

— Но мама, а как же ты? Я хочу быть здесь, с тобой, — она качает головой.

— Нет, родная. Тебе здесь нельзя. Там тебя ждёт Марк. А я буду рядом всегда, родная моя малютка, — я крепко её обняла. По щекам вновь потекли слёзы. Я только нашла свою маму, только почувствовала любовь, и она исчезает, но теперь я знаю кто есть кто. — Я люблю тебя, медвежонок, — и она стала исчезать.

— Нет мама, пожалуйста не исчезает, не оставляй меня тут одну, — кричала, звала её. Меня вновь окутала тьма и мне стало страшно.

Я упала на колени, обнимая себя за плечи.

— Мишель, — слышу голос. Резко поднимаю голову, кручу по сторонам ища источник голоса. — Вернись ко мне, — это голос Марка.

— Марк, — кричу, — я здесь любимый. Я здесь, — поднимаюсь и начинаю бежать, звать его. — Пожалуйста спаси меня, мне страшно. Марк…

— Любимая моя девочка, прости меня… Прости дурака, что не смог тебя уберечь, что не защитил. Позволил отравить, причинить боль… — нет, нет, любимый ты не в чём не виноват. Это я, я во всём… Если бы я раньше тебе всё сказала, ты бы не страдал. Прости любимый. — Родная, я готов понести любое наказание, только ты вернись ко мне. Вернись, любимая. Я без тебя не могу, не хочу, — потерпи любимый, я вернусь. Чёрт, пожалуйста, я хочу к нему… — Я жду тебя, Мишель. Жду и молюсь всем Богам за тебя! Я люблю тебя, — и я люблю тебя, родной. Самый мой любимый. Я здесь. Не уходи, не оставляй меня.

Чувствую касание к своим губам, такое нежное, что внутри всё замирает от той нежности, что дарит мне этот поцелуй. Слёзы текут по щекам, рваный всхлип. Сжимаю пальцами свитер в области сердца.

— Любимый, — ели шевеление губ.

— Всё будет хорошо, Мишутка. Ты только держись и вернись ко мне. Я люблю тебя.

— Люблю, — вспышка света озаряет меня, поднимаюсь с холодного пола и иду на тот свет. От него исходит тепло. Поднимаю руку, пытаясь схватить его.

— Я скоро буду, любимый… Ты только дождись меня…

Во круг темнота. Я сижу в полном бардаке в своей квартире, о которой никто не знает. По бокам от меня разбросаны осколки какого-то стекла. На против плазма разфигаченная полностью.

Шторы завешаны так, что не пропускает ни единого света. Так хорошо. Так спокойно.

Вдалеке раздаётся вновь мелодия телефона оповещая о новом звонке. Я не встаю, не иду к аппарату, а продолжаю сидеть на полу в полнейшей тьме. В руках почти пустая бутылка водки, какая по счёту не помню. Третья или пятая, разве это имеет значение, если в душе пробоина размером с весь земной шар. Какая к чёрту разница сколько я выпил, если нет в живых моей девочки. Моей маленькой малютки, что одной своей улыбкой возвращает меня к жизни. Я мёртв. Я умер в ту самую секунду, когда остановилась её сердце. Вместе с ней. Поэтому мне похер, что будет со мной сегодня, завтра или после завтра. Пусть даже меня переедет асфальтоукладчик. Я не закричу, не поднимусь с места. Я буду тихо лежать и ждать своей смерти.

Что есть мы без своих любимых? Ничто. Мы лишь машины, которые просто живут изо дня в день, проживая остаток жизни, желая поскорее чтобы она оборвалась.

Я чувствую одну лишь боль, разъедавшую мою чёрную душу. Хочется всё крушить, сметая всё на своём пути. Разломать и так разбитую, поломанную мебель в квартире.

Сегодня третий день, как нет моей Мишутки. Сегодня поминки, но я не хочу видеть её там. Видеть, как она лежит в гробу, зарываемой сырой землёй. У меня просто нет сил это видеть. Там лежит не она. Нет! Не она!

Я резко поднимаюсь, бутылка летит в стену, разбиваясь на мелкие осколки, разлетается, осколки которой врезаются мне в кожу. Похер. Я вновь крушу всё на свете. Всё, что попадается мне под руку, не жалея ни себя, ни мебель.

Бью кулаками по стене. Костяшки пальцев окрашены кровью, но мне всё равно. Я бью не жалея себя. Лишь бы заглушить эту боль.

Падаю на колени, сжимая окровавленные руки.

Я не могу поверить, что её больше нет. Что она умерла и больше никогда не скажет, что любит меня, что больше не обнимет. И я больше никогда не увижу её, не прикоснусь, не вдохну полной грудью запах ранней весны. Запах моей девочки.