Манускрипт - Анастасия Андрианова

– Ну… у вас сумки, – промямлил юный астроном. Он не собирался рассказывать об этой своей недавно обнаруженной странности.

– Да ты наблюдательный, – скривился Кайл.

Кто-то хихикнул. Белобрысый Джереми громко расхохотался.

– Нет, не поэтому, – ответила Эмма. – Мастер Дивидус сказал нам, что мы остаемся хранителями страниц до возвращения Главы. Кроме него никто не имеет власти собирать страницы. Так что мы пока ждем.

Она слегка улыбнулась, и Ричмольд уставился в пол, смутившись.

Дождь шел уже третий день, не переставая, и Ричмольд откровенно скучал, переписывая книгу за книгой в бесконечной Библиотеке. Ему начало даже казаться, будто он сходит с ума. Как иначе можно объяснить ту странную перемену, которая начала с ним происходить?

Он мог поклясться, что слышит книги. Различает сотни тысяч, если не миллионы, разных книжных голосов, и они звучат в его голове то как нежные колокольчики, то гремят натужными басами. Он усмехнулся, представив себе, что сказал бы Герт, если бы он заявил ему об этом. «Такое лечат, и весьма успешно. Но только в домах, чьи стены окрашены в желтый цвет», – сказал бы учитель и ободряюще похлопал бы Рича по плечу.

Это не было галлюцинацией или наваждением. Наверное, не было. Сейчас, узнав Алиду, так искренне верящую в сказки и волшебство, встретив Вольфзунда и, наконец, услышав от самого Магистра, что магия теперь все-таки занимает какое-то место в мире, Ричмольд почти не удивился, когда впервые услышал эти голоса. Сначала тихие и робкие, они пробивались, как подснежники сквозь корку льда, с каждым часом становясь все крепче и сильнее. И теперь, на пятый день своей службы при Библиотеке, Ричмольд уже мог отличить голос старинного фолианта от писка какого-нибудь садоводческого календаря. Он даже почти не обращал на них внимания, как не обращают внимания на тиканье часов или шелест ветра в листве. Голоса стали его привычными спутниками, иногда даже помогающими работать.

Но странно было другое.

Помимо голосов, Ричмольд слышал и даже чувствовал глухое, влажное биение сердец. И эти сердца не принадлежали людям. Одно из них билось совсем рядом – в его собственной сумке.

Не надо быть умником, чтобы догадаться, что это оживают страницы, исписанные «птичьими» рунами. Что Манускрипт набирает силу, напитывается магией, словно хлебный мякиш, опущенный в бульон. Ричмольд не знал, слышат ли вольные хранители это сердцебиение, но трое старых Магистров, с которыми он пересекался в трапезной, явно были чем-то встревожены и постоянно переговаривались шепотом.

Сегодня он шел не переписывать книги, а убираться в конуре дряхлого Дивидуса. Старик отбыл по делам, и Ричмольд почему-то подозревал, что эти дела как-то связаны с отсутствием Главы Магистрата. Очевидно, Глава выехал куда-то и пропал, оставив своих коллег-Магистров ломать головы и над поисками страниц, и над его исчезновением.

Ричмольд вошел в кабинет Дивидуса и со вздохом осмотрел комнату, оценивая масштаб работ. Магистр просил прибраться на его столе и навести порядок на книжных полках, однако Ричмольд решил, что этого будет явно недостаточно: чтобы кабинет принял более-менее опрятный вид, придется попотеть.

Рич не был ярым блюстителем чистоты, напротив, нередко именно он устраивал жуткий бардак в астрономической башне, за что получал от Герта нагоняй. Но сейчас ему хотелось отличиться, завоевать доверие старика. Пора бы ближе подобраться к истинной цели его пребывания в Библиотеке. Выяснить, наконец, для себя и Алиды, что Магистрат собирается делать с Манускриптом и чем это может обернуться.

Ричмольд распахнул окна, впустив в кабинет свежий воздух. Перестук капель по каменному подоконнику немного заглушил голоса книг в его голове, и он довольно улыбнулся. С улицы тянуло влажной землей, мокрым камнем мостовых, островатым ароматом напоенной коры, листьями и свежестью. Интересно, там, где сейчас Алида, тоже идет дождь?

Он принялся раскладывать книги и бумаги на столе Дивидуса, предусмотрительно убрав чернильницу на полку, чтобы не залить ничего важного. Ворох пыли заставил Ричмольда расчихаться, и он пожалел, что не догадался захватить ведро с водой и тряпку, чтобы протереть стол и полки.

Вольные хранители все эти дни слонялись по Библиотеке без дела, как тени, задумчивые и несмелые. Ричмольд тихо ухмылялся, радуясь, что их спесь мигом опала, как осенняя листва. Им не запрещали выходить, но они все равно постоянно торчали в Библиотеке, частенько на том же этаже, где переписывал книги Рич, и отвлекали его своими разговорами. Он не сомневался, что они в открытую наблюдают за ним, чтобы подловить его на чем-то. Ричмольд не собирался ничего им доказывать и просто молча переписывал книги в альбом.

Он перебрал стопку ветхих изданий на столе, смахнул пыль с канделябра и выдвинул ящик. Там были сложены птичьи перья для письма, запасные баночки чернил, стопки чистого пергамента и какие-то страницы, вырванные из книги. Ричмольд бросил на них беглый взгляд и похолодел, различив слова «Договор», «альюды», «Магистрат». Он выхватил страницы из ящика и быстро пробежался по ним глазами. Так и есть. Недостающие страницы Демонодиума! Ричмольд опустился в кресло Магистра и погрузился в чтение.