Почти идеальный герой - Андрей Владимирович Кивинов

class="p1">— Но почему? — задал вопрос защитник. — Станислав Сергеевич ничего не нарушал, является по первому вызову, без разрешения не уезжает и следствию не мешает. Какие основания?

Не любил Панфилов подобные вопросы. И адвокатов не любил, хотя предполагал, что после завершения службы именно в адвокаты и пойдет.

— Попытка скрыться от следствия.

Стас испуганно посмотрел на защитника. Бежать он точно не планировал.

— И в чем это выражается? — не унимался Сулейманов.

— Он подал документы на оформление загранпаспорта.

— Да у меня просто старый закончился! — тут же пояснил Стас.

— А зачем вам новый? Куда вы собрались? Подрастерялся подследственный.

— Да я так… Чтобы был… Разве нельзя?

— Это у судьи спросите. Если вам слово дадут. Готовьте ногу для браслета.

Панфилов не блефовал. Месть будет страшна. Ибо ничего нет сильнее закона. Кроме личных связей.

* * *

Вернувшись из Управления, Матвей заперся в кабинете. С добрыми коллегами почти не общался. Да и те особо не комментировали случившееся с ним. То ли примеряли ситуацию на себя, то ли по-тихому злорадствовали. По крайней мере, никто не кричал: «Ну ты и гад!», — но и обычных разговоров за жизнь не заводили. Гуляев, перебравшийся вслед за ним в новый кабинет, как-то занервничал, узнав из-за чего сыр-бор. Неудивительно: к посадке Миронова он имел непосредственное отношение и неизвестно, успокоится ли тот.

Майора Хрома в тонкости дела Матвей не посвящал. Рассказал, что вышел на след Миронова, но попал в ловушку. Майор по обыкновению обошелся одним словом, но из подтекста становилось понятно, что Мотя — мудак. Не доложил и не взял людей. А потом подтвердил, что его внучка отдыхает в Перемякино.

Ничего не хотелось делать. Казалось, позвонит сейчас старший оперуполномоченный кому-нибудь, чтобы вызвать по материалу, а в ответ услышит: «Чтоб ты сдох, детоубийца!» Поэтому и не звонил, и не вызывал. Листал, не читая, накопившиеся материалы по кругу, словно робот. Звонили репортеры, просили комментарий. Матвей сразу сбрасывал. Какие тут комментарии? После обеда, на который Мотя не ходил, прискакала Эльвира. Заныла, что Стасу нацепят браслет, и, естественно, обвинила во всем любовника.

— Откуда я мог знать, что этот боров в рабочее время потащится к проститу… В «Кудесницу»? — вяло оправдывался тот, узнав о случившемся. — Чистая накладка.

— Нам-то что делать? У Стаса турнир на носу, а какой с браслетом турнир?

— А хочешь, я просто набью ему морду?

— Кому, Стасу?

— Панфилову.

— Серьезно? А зачем? Сам же сядешь.

— Да и пофиг. Зато хоть что-то сделаю от чистого сердца.

Эльвира призадумалась. Разум взял верх.

— Так другому дело отдадут.

Мотя встал, подошел к сидящей секретарше сзади и приобнял ее за плечо, словно Ленин плачущую матушку на известной картине.

— Тогда пойдем другим путем. Домашний арест — ерунда. Панфилов на деньги не намекал?

— Нет. Просто сказал, что ему жопа, если будет раздел имущества. Мол, все на жену записано.

— Так это и есть намек! Даже не намек, а открытое предложение! Ищи деньги.

— А много? — захлопала ресницами Эльвира чуть не взлетев.

— В даркнете есть прайс. Но чем больше, тем надежней. В таких вопросах главное — не продешевить. И все будет хорошо. А может, даже лучше.

— Придется тачку продавать. А он точно возьмет?

— Он на «Крузаке» ездит. При его-то жаловании. Значит, берет. Только всю сумму сразу не предлагай. Половину до, половину после. Если упрется — накинь. Нормальные люди всегда так поступают.

«Что ты делаешь, Матвей Александрович! Опомнись! Забыл про домино?»

— А если он возьмет, но не отпустит? — продолжала пытку Эльвира.

— Риск всегда есть. И расписку вряд ли напишет.

— А как предложить? Просто я ни разу… Тоже в даркнете посмотреть?

— Не надо. Там ничего сложного. Говори иносказательно, его могут слушать. Нас всех сейчас слушают…

— Это как?

— Эль, ну ты как будто не в системе… Метафоры.

Эльвира опять захлопала ресницами.

— Которые на дне моря?

— На дне моря — амфоры. А это метафоры. Погугли.

Ночевать Мотя остался у Татьяны. Во-первых, никто не отменял ее охрану и аллергию на котов. А во-вторых, она была на его стороне.

Подмывало рассказать правду. Про брата и про Трефилова. Он даже выпил для храбрости. Но в последнюю секунду передумал. Ему сейчас очень нужна ее поддержка, а как она отреагирует на подобный расклад? Скорей всего, жестко. Ударом в печень, которая и так пострадала. А потом в нос.

В затею с ловлей на живца он не очень верил. Да, после видео угрожать будут, но настоящий убийца залег на дно. И прекрасно понимает, что его с этого дна пытаются выманить. Даже если сейчас найдут останки несчастного блогера, убийцу никто ловить не бросится. Пойман он. И благополучно умер.

Не выходили из головы слова Миронова. Про картонку. Он следил за Матвеем, в этом никаких сомнений. И наверняка собирал информацию. Мог добраться и до Кати. Как сложилась ее судьба — Матвей не знал. Боялся узнать. Зато Миронов узнал. И, выходит, даже пообщался. Как и Панфилов, опер не верил в подобные совпадения.

Уснул только под утро, но и то всего на полчаса. Разбудил беспокойный дежурный. Сообщил радостную весть, что только что совершен вооруженный налет на «Кудесницу». Гуляев, дежуривший от оперов по району, оформляет кражу из магазина, поэтому разбираться придется Матвею — «Кудесница» находится на его территории.

— Хорошо. Приеду, — мрачно ответил он, автоматически прикидывая, не Панфилов ли отомстил за конфуз?

«Кудесница» массировала клиентов двадцать четыре часа в сутки, Матвей не удивился времени налета.

Татьяна тоже проснулась от звонка, спросила, что случилось? Он объяснил.

— Это надолго?

— Не знаю… Как пойдет.

— Я приготовлю что-нибудь. Возьми с собой.

Забота — это приятно. Но жрать не хотелось совершенно.

— Не надо, я где-нибудь попью кофе. Спи.

Глава третья

Алла «Кудесница» Телегина, отношения которой с Бердяевым нельзя было назвать исключительно деловыми, уже примчалась к своему предприятию. Ее подняли по тревоге беспокойные подчиненные. С их слов она и спела оперу о драме.

Часов в шесть, то есть с первыми петухами, ворвались в салон двое демонов. По всей видимости, сидели они в засаде за углом, куда не выведена камера наблюдения. И едва пожилой охранник выпустил удовлетворенного клиента, выскочили, затолкали обоих внутрь и заперли за собой дверь. Почему демонов? Потому что в демонских масках. Из оружия — биты и большие страшные мачете. Сопротивление бесполезно и даже чревато.

В салоне положили на пол стоящую за стойкой Жанну — молодую ночную фею-администраторшу, немолодых охранника и клиента. Охраннику на всякий случай пробили голову битой. Девушкам-массажисткам, выписанным из