Я (не)твоя собственность - Надежда Марковна Борзакова

— Слушай, у Вячека моего сейчас в бизнесе проблемы из-за кризиса, а у твоего акции крупного банка. Возможно он мог бы помочь с займом? По-дружески…

— Конечно, дорогая. Я обязательно у него спрошу, — стараясь не рассмеяться, пообещала я.

Дальше было еще несколько подобных разговоров, в которых всечаще всего сводилось к «дружеской» поддержке, которую просили через меня у Макса и у него самого. Этот вполне привычный бал лицемерия бы забавлял, если бы я не видела, что Макс опрокидывает в себя рюмку за рюмкой, абсолютно не слыша моих просьб притормозить. Конечно, окружающие расценят такое как симптом скорби. Не лучшая ситуация, ведь свою уязвимость лучше никому из чужих не показывать, но не критичная. Ровно до момента, как алкоголь сделает свое черное дело, заставив сказать или сделать лишнее. Потому самое время уходить.

— Егор, пусть машину подгонят ко входу, сейчас поедем.

Он изогнул брови.

— Просто сделай то, что я прошу, пожалуйста, — ледяным тоном добавила я, и вернулась в залу.

Как раз вовремя потому, что Макс уже стоял вплотную к какому-то мужику, с угрозой нависая над ним, а Роман топтался рядом, готовый в любую минуту вступиться. Мужик был крупный, лишь немного его ниже и спортивного телосложения. Русые волосы, стильно оформленная борода, татуировка на груди, видневшаяся в расстегнутом вороте черной рубашки. По возрасту, лет тридцать пять-тридцать семь. И я точно помнила, на похоронах его не было.

— Милый, — я оплела руками предплечье Макса. Мышцы был напряжены так сильно, что на ощупь то казалось железным, — мне нехорошо, давай поедем?

Макс отступил на шаг от незнакомца, отвел руку назад, словно пряча меня за своей спиной.

— Сейчас поедем, — слегка рассеянно ответил Макс неотрывно глядя на оппонента. Глядя так, что я бы на его месте захотела залезть под стол, а еще лучше броситься наутек. Но незнакомец лишь перевел взгляд на меня. Зеленые с коричневыми вкраплениями цепкие глазки нагло прошлись по моему телу. И, хоть я была в полностью закрытом черном платье полуприлягающего силуэта, возникло мерзкое ощущение, что стою перед ним голая.

— А это она и есть. Твоя новая супруга, да, Бое… Максим? — ухмыльнулся незнакомец. — Юрий Бушуев, — протянул мне руку.

Сделав шаг в сторону — пусть не думает, что я от него прячусь за спиной Макса, я пожала его руку.

— Светлана Боева, — машинально я сделаал акцент на фамилии.

— Вот это новости! И когда только успели? — руки моей он не отпустил. Нарочно держал своей, сжимая крепко, почти до боли.

Макс с рыком отпихнул его, заставив это сделать и Бушуев отлетел на пару шагов и едва удержался на ногах. Макс рванулся к нему, но я буквально повисла на нем, мешая бросится в драку, а Роман вклинился между ними.

— Макс, идем! Просто уйдем, я тебя прошу.

— Нет-нет, что вы, — донесся до меня тихий голос Бушуева, — уйду я. А вы это… Привыкайте.

И, к счастью, быстро вышел. Макс стиснул меня руками.

— Все в норме.

— Угу, — я обняла его за пояс.

Какое там в норме. Кто такой этот Бушуев раз решился вот так себя вести с таким, как Макс?

Из-за его плеча видела обращенные на нас взгляды. Чудесно, просто здорово. Будет теперь о чем поговорить и в чем покопаться.

Ни с кем не прощаясь, Макс просто увел меня.

Глава 32

Вопросы так и рвались с языка, но я держала его за зубами. Сейчас не то время, не то место и не то состояние Макса. Он пьян и на взводе. А все, включая его людей и так слишком много видели. Папа говорил, никогда нельзя показывать свою слабость. Любой срыв и выход эмоций из под контроля как раз и попадал в эту категорию.

Так странно, теперь я намного чаще вспоминала его слова, принимала их, даже несмотря на предательство. Жизнь все-таки фантастическая штука.

Начался дождь. Холодные капли барабанили по черной крыше нашего автомобиля, слезами стекали по стеклам. В глубоких выбоинах на дороге собирались грязные лужи. Я чувствовала уличную промозглую сырость всем телом несмотря на то, что сидела в сухом и теплом салоне автомобиля в обнимку с Максом.

Он развалился на заднем сиденье, прижав меня к своему боку. Но расслабленная поза была обманчивой, ведь рука на моей талии была похожа на стальные тиски, а мышцы пресса под моей ладонью словно окаменели.

Стараясь хоть как-то его отогреть, расслабить, я льнула всем телом. Хотелось сказать что-то, но не при охране же. Хоть между нами разделитель, если начнет орать, услышат. А на переднем сиденье сейчас Дима и Глеб, Роман с Егором, неизвестно почему во второй машине… Я пялилась в окно, стараясь унять нервную дрожь и мысленно умоляя, чтоб мы поскорее приехали. И то ли кто-то там наверху услышал мои молитвы, то ли другие автовладельцы не поехали в ливень, то ли наши охранники умудрились обогнуть пробки, то ли все вместе, но домой мы добрались за полчаса.

— Я в душ, — сказал Макс и, сбросив прямо у порога пальто, направился в ванную.

Что ж, ладно. Я прошла в кухню, включила там свет и налила себе воды. Был уже восемь вечера, Ольга находилась в крыле для персонала, как и охранники, так что меня обволокла гулкая тишина. И от этого стало еще более не по себе. Точнее страшно. Как маленькому ребенку, проснувшемуся в пустой и темной комнате посреди ночи. Ужасно захотелось к Максу. Внутренний голос тихонько шептал, что возможно лучше сейчас дать ему побыть одному, но я не слушала.

Вышла из кухни и направилась в ванную. Там во всю шумела вода. Макс стоял в душевой кабинке спиной ко мне. Уперевшись руками в стену, он опустил голову, подставляя затылок под упругие струи воды. Они стекали по широченным плечам на прокачанную спину и крепкие округлые ягодицы. Мне было видно каждую, даже самую мелкую мышцу, словно передо мной не живой человек, а творение талантливого скульптора.

Извернувшись, я расстегнула молнию на платье и сняла его через ноги. Следом отправились колготки и нижнее белье. Сглотнув, открыла дверь кабинки и шагнула внутрь. Едва не вскрикнула, ведь вода была просто ледяной. Именно поэтому стекло и не запотело.

Макс обернулся. На бледном лице сверкали синие глаза. Бешеный взгляд разом охватил меня всю — обнаженную, хрупкую со светлой нежной кожей, покрытой мурашками от холода и сжавшимися в горошинки розовыми сосками. На дне мужских глаз вспыхнул безумный, всепоглощающий