Дело застенчивой подзащитной - Эрл Стенли Гарднер

Мейсон ухмыльнулся:

– Делла, дай Полу рассказать все со вкусом и по порядку.

Дрейк продолжил:

– У Мошера Хигли был партнер по бизнесу в строительнойкомпании, которого звали Уэсли Мэнн Дженнингс. Роуз Фарр была секретаршей иуправляющей делами в конторе. И надо сказать, она была очень ценной работницей.Роуз могла мгновенно выдать цифры, до которых бухгалтерии пришлось быдокапываться не менее часа. Она могла правильно провести телефонную беседу,принять решение, передать сообщение. Словом, все уладить за считаные секунды.Она лучше разбиралась в этом бизнесе, чем кто-либо другой.

– Не сокращай эту часть своего повествования, Пол, – встрялаДелла Стрит. – Мне нравятся пассажи, посвященные образцу секретарскойдобродетели. Я считаю, что нашу работу чаще всего не то что недооценивают, апопросту вообще не замечают.

– Но не в нашем случае, – возразил Дрейк. – И Хигли, иДженнингс высоко ее ценили. Мне кажется, оба были в нее влюблены. Роуз Фаррнравился Уэсли. Кто-то настучал об этом его жене. Та использовала этувозможность для того, чтобы наложить лапу на собственность Дженнингса, вынудивего продать свою долю в бизнесе. Вы знаете, как все это делается. Когда бракраспадается и мужчина рассказывает свою часть истории, у него это получаетсявесьма неловко и неубедительно, поскольку он попросту не запоминает всехпустяков, из которых складывается повседневная семейная жизнь. Но когда насвидетельское место выходит вторая половина, история получается весьмацветастой и драматической, ибо жена никогда не забывает случаев, когда мужрявкнул на нее из-за непришитой пуговицы или в сердцах врезал кулаком по столу.

Делла Стрит, улыбаясь, сказала:

– В этой части, Пол, ты можешь быть предельно краток.

– Черт, но ведь это правда! – воскликнул Дрейк. – Любаяженщина, заведя блокнот и занося, скажем, в течение двух месяцев всякие пустякииз обычной рутины семейной жизни, может выставить дражайшего супруга полнойскотиной и монстром, при этом лишь слегка приукрасив факты. Словом, как бы тони было, жена Уэсли Дженнингса оказалась именно такой сучкой. Ей нужны былиденьги, много денег, очень много денег. Она хотела, чтобы партнерство распалосьи чтобы Дженнингс ликвидировал свою часть, превратив ее в наличность, котораядосталась бы ей. И Дженнингс крутился как мог. С помощью Роуз Фарр он пыталсянакопить как можно больше денег в секретном фонде, чтобы заплатить женеприличные отступные. Роуз Фарр, хорошо знавшая все входы и выходы в их бизнесе,помогала Дженнингсу. Они, разумеется, планировали пожениться, как толькоДженнингс получит развод и уладит все имущественные и денежные дела с бывшейженой. А миссис Дженнингс в это время очень грамотно держала мужа за глотку,выкачивая из него все больше и больше денег.

– Продолжай, – сказал Мейсон. – И что же стряслось? Судя потому, что у Надин фамилия матери, можно предположить…

– Ты правильно предполагаешь, – заверил его Дрейк. – УэслиДженнингс покончил с собой. Застрелился. Спустя семь с половиной месяцевродилась Надин.

– Но почему, ради всех святых, он это сделал, оставив Роуз втаком положении?! – воскликнула Делла Стрит.

– Ну, – предположил Дрейк, – возможно, когда Дженнингсузнал, что Роуз беременна, он понял, что все кончено. Его жене как раз чего-тотакого и не хватало, чтобы предъявить обвинение в адюльтере в дополнение кпрежним обвинениям в скотском обращении.

– И что случилось после? – спросила Делла.

– Роуз Фарр оставила работу. Никто не знал, что с нейслучилось. Она родила ребенка и умерла через несколько месяцев. А теперьглавное, Перри: Роуз Фарр написала письмо. Она запечатала его и положила в банкс условием, что его должны переслать ее дочери, Надин Фарр, когда тойисполнится восемнадцать. Что было в письме, никто не знает. Письмо былоотправлено Надин в срок. По всей вероятности, Роуз Фарр рассказала в нем своейдочери, что та родилась вне брака, и, видимо, добавила еще много чего, чтозаставило Надин глубоко задуматься. Через тридцать дней после получения письмаНадин заглянула к Мошеру Хигли. Хигли поселил ее в своем доме и началоплачивать ее образование. Но теплоты в их отношениях не было. Фактически Хиглиненавидел ее и, в свете последних событий, возможно, побаивался.

– Другими словами, – сказал Мейсон, – в письме было что-тотакое, что полностью изменило всю картину.

Дрейк кивнул. Мейсон задумчиво произнес:

– Может быть так, что Хигли обманул своего партнера приразделе имущества и прочего достояния фирмы. Может быть, что-то нечисто с самойсмертью Дженнингса. Вполне возможно, что это не было самоубийством. Может, самХигли и спустил курок, выдав убийство за суицид. Черт возьми, Пол, мне позарезнужно знать, что было в письме!

– Окружному прокурору тоже, – сказал Дрейк.

Мейсон сказал:

– Сдается мне, Пол, что у нас на руках дело, в котором мы неможем использовать ни одну зацепку. Письмо нельзя использовать в качествесвидетельства для доказывания любых фактов, которые мы можем открыть, но еголегко использовать против Надин для объяснения мотива преступления. Посмотримна дело с точки зрения окружного прокурора. Вот незаконнорожденное дитя, плодпорочной связи. Оно достигает возраста восемнадцати лет. Вскрывает письмопокойной матушки. А в нем содержится информация, позволяющая ей шантажироватьМошера Хигли. Если бы Хигли был жив, мы, по крайней мере, могли бы попытатьсявыяснить истинность каких-то содержащихся в письме фактов. Но сейчас нам этонедоступно.

Мейсон на секунду прервался, затем продолжил:

– Исходя из точки зрения окружного прокурора, Мошер Хигли неиспытывает теплых чувств по отношению к Надин Фарр. Она отвечает емувзаимностью. У нее на руках информация, благодаря которой она поселилась в егодоме и заставила его оплачивать свое обучение в школе и колледже. В неевлюбляется Джон Локк. Мошер Хигли был дружен с семьей Локка. Он не хочет, чтобыДжон женился на незаконнорожденной шантажистке. Он попытался быть джентльменом.Он не пошел к родителям Локка и не рассказал им подноготную Надин. Он простовелел Надин убираться. И в результате через несколько дней он получает дозуцианистого калия со своим шоколадом, а Надин сначала признается в убийстве, апотом пытается уверить всех, что это чудовищная ошибка.

Пол Дрейк пощипал нижнюю губу.

– И как, черт побери, ты надеешься противостоять этойбезукоризненной логике?

– Если бы я, – покачал головой Мейсон, – смог придумать наэто ответ, я был бы волшебником.

– А полиция может получить всю информацию? – спросил Дрейк.

– Ты же ее получил, – ответил Мейсон.

Дрейк подумал и закивал:

– Да, те же источники информации, из которых черпал я,открыты и для них, если они окажутся достаточно сообразительны.