Горячее дыхание войны - Виталий Кулак

Вскоре в комнату вошли двое – Боровик и диверсант.

– Вы не сказали, что вас будет двое, – Евгений Фёдорович кивнул на своего сопровождающего. – Мы так не договаривались.

– Не обращайте на него внимания. Он сейчас уйдёт.

«Вальтер» взглядом указал Грише на дверь, и тот молча вышел.

Боровик нервно посматривал по сторонам. Ему в этом доме не нравилось. Очень не нравилось. Зря он вообще сюда пришёл. Нужно было бросить всё и уехать. Документы подходящие у него есть. Позаботился о них сразу, как началась война. Но жалко бросать семью, детей. Да и деньги ему обещали немалые.

– Проходите, что вы встали у двери. Присаживайтесь. А свой портфель можете поставить на стол.

Они уселись за стол напротив друг друга. «Вальтер» улыбался, а Боровик сжатым кулаком правой руки вытер выступивший на лбу пот.

– Видимо, в этом портфеле документы, которые я просил? – немецкий агент указал на небольшой коричневый портфель, который его гость только что поставил на стол.

– Да.

– Вот видите. Значит, никаких осложнений не было?

– Не было. К счастью.

– Я же говорил, что всё у вас получится. Сейчас в вашем горкоме партии столько бумажек жгут, никто ничего не заметит. Считайте, что вы их тоже отправили в костёр.

«Вальтер» протянул руку к портфелю, но Евгений Фёдорович быстрым движением пододвинул его ближе к себе.

– А как насчёт денег?

– Деньги? Вот, получите, – немецкий агент поднялся, подошёл к шкафу и вынул из него несколько толстеньких пачек денег в банковской упаковке. – Они ваши. Можете не пересчитывать. У меня всё точно. Сложите деньги в портфель, а мне дайте документы.

Евгений Фёдорович подвинул к себе деньги, начал складывать в стопку, а «Вальтер» вынул из портфеля папки с документами.

– Здесь то, что я просил?

– Да. Всё, что я сумел вынести. Больше нельзя. У нас очень строго.

Немецкий агент принялся читать документы. Это были приказы, списки, распоряжения, стенограммы заседаний. Всё то, из чего опытный разведчик мог добыть информацию. Очень ценную информацию.

«Вальтер» не пытался скрыть своей радости. Одна только стенограмма заседания руководителей горкома партии Брянска была бесценна. В ней речь шла о борьбе с немецко-фашистскими войсками в условиях оккупации. Местный горком партии готовил подпольщиков, но имена некоторых из них теперь известны «Вальтеру».

– Что ж, спасибо, Евгений Фёдорович. Рад, что я в вас не ошибся.

– Вам тоже спасибо, – Боровик принялся складывать деньги в портфель, а потом неожиданно спросил: – Скажите, а зачем вам эти документы? Вы передадите их немцам?

– Да, передам. Вам-то что? Вам не нравятся немцы?

– Просто я не думал, что вы можете…

– Можете что? – перебил его «Вальтер». – Работать на немцев? Могу, ещё как могу. Что нам Сталин обещал? Войны не будет. Мы будем дружить с Германией. Если на нас нападут, то мы за неделю разобьём врага. А что получилось? Немцы уже в Киеве. Скоро будут в Москве. Они победят. Это понятно любому здравомыслящему человеку. А я здравомыслящий человек. И я хочу быть на стороне победителя, а не проигравшего. Я правильно говорю?

Боровик молча кивнул, а сам посмотрел на дверь. По этому взгляду «Вальтер» понял, что его собеседник хочет побыстрей уйти. Что ж, действительно, настала пора прощаться.

– Каковы ваши планы, Евгений Фёдорович? Эвакуируетесь или, может быть, останетесь в Брянске?

– Семью уже эвакуировал… А насчёт меня пока указаний не было. Наверное, тоже эвакуируют.

– Что ж. Тогда счастливой дороги. И не пропадайте. Если что – пишите на свой старый адрес. Может быть, ещё когда-нибудь встретимся.

– Да-да, конечно. Всего хорошего.

– До свиданья!

Евгений Фёдорович поднялся со стула, взял портфель и вышел из комнаты.

Вскоре хлопнула входная дверь. Послышались шаги на улице. «Вальтер» в это время внимательно знакомился с документами. Такая удача бывает не каждый день. Добытая им информация очень пригодится немцам.

Дверь открылась, в комнату вошёл Гриша.

– Проводил?

– Да. Всё по высшему разряду.

Гриша подошёл ближе и поставил на стол коричневый портфель.

1 сентября 1941 года

Особый отдел 50-й армии Брянский фронт

– Поздравляю вас, товарищ старший лейтенант, – произнёс начальник Особого отдела 50-й армии майор госбезопасности Шабалин, когда Никаноров закончил докладывать. – Таких диверсантов обезвредили! Сколько крови нам эта «Десна» попила – не передать. Молодец! Сразу видна подготовка. Не то что у некоторых наших сотрудников.

Шабалин достал из пачки папиросу и закурил. По комнате сразу поплыл густой табачный дым, который был очень ароматным, как показалось Никанорову. Он тоже хотел курить, но не решался попросить разрешения у Шабалина. Почему-то этот майор вызывал у него противоречивые чувства. С одной стороны, он ему нравился своим профессионализмом, а с другой – вызывала недоверие его чрезмерная мягкотелость. Шабалин же на самом деле не был мягкотелым, как думал о нём Никаноров. Он был просто справедливым, хотя и требовательным.

– Жаль только, главарь диверсантов сбежал. Командир истребительного батальона Бронский не сумел, к сожалению, вначале организовать плотное окружение диверсантов, а потом преследование беглеца. Меня к тому времени уже ранили, – старший лейтенант указал взглядом на свою перевязанную руку. – Но рацию мы всё-таки захватили!

Шабалин успокаивающе махнул рукой, как бы говоря этим, что всё, мол, нормально и что не нужно беспокоиться об этом. Конечно, следовало захватить и командира диверсантов, допросить его. Он мог рассказать много интересного. Но, увы, как говорится, на безрыбье и рак щука. Уже хорошо, что Никаноров сумел обезвредить такую опасную группу немецких агентов. И одного из них взять при этом в плен. Это хороший результат. Москва будет довольна.

Где-то недалеко раздались разрывы бомб: немцы нащупывали штаб 50-й армии. Услышав взрывы, Никаноров непроизвольно вздрогнул и повернул голову в их сторону. Шабалин не обратил на них внимания.

– Это далеко, не беспокойтесь, – успокоил он старшего лейтенанта, заметив, что тот почему-то задёргался. Для него самого авианалёты и артиллерийские обстрелы уже стали привычными. Он их почти не замечал.

– А что говорит пленный? – Шабалин посмотрел на старшего лейтенанта.

Никаноров поёрзал на стуле. Сведения, которые давал пленный унтер-офицер Степан Кульчицкий, были какими-то странными. Получалось, что в штабе 50-й армии или даже в штабе Брянского фронта находится и активно действует немецкий агент. Да разве такое может быть?! «Что-то хитрит Кульчицкий. Надо с ним ещё разок серьёзно поговорить», – думал Никаноров.