Дальний поход - Андрей Посняков

Отец Амвросий, узнав о том, упросил атамана завтра же устроить молебен.

– Больше ничего не заметили? – Когда все отошли, Иван придержал немца за локоть. – Я ведь вижу, ты не хотел при святом отце говорить…

– Да уж заметили, – хмуро кивнул Штраубе. – Лягух распятых. Ящериц. Трогать не стали.

– И правильно. – Иван потрогал шрам на виске. – То обереги. Чужое ведовство, не наше… Однако, если б не оно, чую, Семка с Силантием не выжили бы.

– То Генрих все? – немец кивнул на колдуна, с самым беспечным видом прогуливавшегося по кромке прибоя.

Наемник так и звал Енко на свой манер – Генрихом, хотя близко с ним не сходился, так, пировал пару раз, было.

– Уж ты и скажешь – Генрих! – засмеялся Егоров. – Может быть, герцогом или графом его назовешь?

– А что? – Немец пожал плечами. – Я ж всегда говорил, что наш колдун человек кровей благородных, не простолюдин, то издалека видно. Он-то сам что про семью свою рассказывал?

– Да мало что. Впрочем, я особо-то пока и не спрашивал.

– А надо бы спросить! – уверенно заявил Ганс. – Может, он вообще опальный принц, королевских кровей?! А мы ему поможем… Представляешь герр капитан, какой союзник будет?

– Да какие у самоеди короли?! – отмахнулся Иван. – Так, вожаки… как у людоедов.

– Ну, пусть вожди, герцоги, – немец упрямо набычился. – Нам-то уж все равно, как они там зовутся? Главное, чтоб это были благородные люди. Такие слово дадут – не нарушат, с простолюдина же – какой спрос? Ты, капитан, Генриха с нами в баню сегодня зови, потом небольшой пир устроим. Там и разговорим, про семью расспросим.

– Пир, говоришь? – погладил шрам атаман. – А что, есть чем пировать?

Немец тряхнул головой и закашлялся:

– Ну, герр капитан, обижаешь! А то мы бражку перед долгим путем не поставили! Голубика на болотах поспела уже.

В отличие от других народов тайги и тундры, сир-тя обожали купаться – хватало в их земле и рек и озер с теплой и прозрачной водою. Вот и Енко Малныче от бани не отказался, хотя, что это такое, не знал, а когда узнал – было уже поздно. Ну, не выбегать ж с воплями – мол, душно мне, жарко!

Терпел колдун, даже веником березовым похлестался, да вместе со всеми – в студеную водицу, в бухточку – прыг! Только брызги полетели.

После баньки уселись у разбитого рядом с ельником атаманского шатра да принялись пить брагу. Напиток сей для Енко в новинку не был, сир-тя что-то подобное знали, правда, как-то по-особенному готовили… сушеных мухоморов добавляли, что ли?

– О, нет, нет, не мухоморы, – показывая крепкие белые зубы, смеялся гость. – Сок забродивших ягод и без них достаточно хорош.

– А в вашей семье, уважаемый, его часто пили?

– Бывало, что и пили, – перестав смеяться, невесело скривил губы колдун. – Пока была семья.

– А что с ней сталось?

Енко пожал плечами:

– Интриги. Нет больше семьи. И меня нет в славном городе Хойнеярге, а есть лишь гнусный похотливый ящер Еркатко Докромак да его лизоблюды приближенные. И еще – Эрвя-пухуця, старая ведьма.

– Извини, если мои слова вызвали у тебя лавину грустных воспоминаний, – поставив опустевшую кружку на импровизированный стол из притащенного казаками камня, несколько витиевато выразился атаман.

Еще в бане все как-то незаметно перешли на «ты», что, впрочем, особой открытости гостя не способствовало, колдун по-прежнему оставался себе на уме, хотя внешне и выказывал дружелюбие.

– А ты, Генрих, имеешь какие-то права на власть в своем городе? – Ганс Штраубе аппетитно хрустнул крылышком запеченной в глине утки. – Твой род ведь не хуже какого-то там похотливого засранца старика?

– Ничуть не хуже, – тотчас же подтвердил Енко Малныче. – Даже лучше! Много-много лучше. Правда, сейчас – увы… Сами знаете, и мне-то самому не только в родной город – в страну путь заказан.

– Так ведь можно туда все ж таки проникнуть… и побороться за власть!

Енко старательно прятал мысли, опасаясь, а вдруг подслушают? Отец Амвросий – по-всему – сильный колдун, а ведь есть еще и Афоня, и малолетний лесной шаман Маюни. Они ведь могут! Наверное… Правда, пока гость ничего такого не чувствовал, но все же был осторожен, как и всегда в последнее время. А вот сейчас… сейчас эти бледнолицые воины, вернее – их командиры, говорили именно то, о чем давно размышлял сам Енко! Тайно вернуться в город, переговорить кое с кем, набрать сторонников и вырвать власть из рук гнусного и похотливого старца! Да, конечно, Еркатко Докромак – не последний колдун в благословенной земле сир-тя, он даже вхож в Великий Седэй – совет Посвященных в священном городе Дан-Хаяре, столице, куда просто так путь заказан любому. Но ведь и он, Енко Малныче, не в гагарьем гнезде найден! И заклятье его против мужской силы Еркатко сработало как надо! Правда, что там сейчас… кто знает. Скорее всего, в Хойнеярге властвует Еркатко – не потому, что самый умный, просто больше некому, а этот старый тюлень хитер, и власть себе забрал хитростью, постепенно, теперь и властвует, если, правда, никто его еще не прибил.

Бледнолицые сулят помощь… так без нее и не обойдешься, без их колдунов. А кроме колдунов, у них еще есть войско – около пяти дюжин готовых на все головорезов, опытных, закаленных в многочисленных схватках, рубак! Да уж, казаки – это вам не изнеженные воины сир-тя, готовые вовсе не умирать, а перед девчонками красоваться. Да и куда быть у сир-тя опытным воинам, коли вся власть принадлежит колдунам? Ведь колдовство это так удобно! Не надо ничего придумывать, напрягаться, нет ни голода, ни болезней, ни войн… по крайней мере больших и опустошительных, таких, какие в древние времена случались очень даже часто. Вот и разнежился народ от спокойной жизни, доверил власть подлым и хитрым старикам, могучим колдунам, обладавшим немалым влиянием…

Помощь бледнотелых – это хорошо. Надо использовать их, мало того, даже может быть, именно на них и придется опереться… при этом не забывая о своих собственных интересах. Никогда. Быть может, еще придется сразиться…

Пока же – будем дружить. Раз это обеим сторонам выгодно, по крайней мере, пока.

Следующий день прошел в тяжком труде, и попотеть пришлось всем, невзирая на ранги, хорошо еще, как нельзя более кстати пришлась помощь дружественно настроенного к казакам колдуна, захвативших в плен своей мысли двух бурых молодых медведей. Терзаемые свойственным этим сильным и коварным животным любопытством, вышедшие из тайги мишки неосторожно приблизились почти к самому берегу – интересно им было, что там делают людишки? Вот и попались! Вот и впряглись в работу…

Ватажники вначале побаивались, а потом ничего, привыкли, посмеивались, а кое-кто даже покрикивал на незадачливых топтыгиных:

– А ну, Михайло Потапыч, напрягись-ко! Тяни, тяни… й-эх!!! Это тебе не лапу в берлоге сосать!

Две медвежьи силы быстро сделали то, с чем казакам пришлось бы повозиться вдоволь – выволокли на берег застрявший на отмели струг, да так, что едва его не доломали!