Упраздненный ритуал - Чингиз Абдуллаев

— Когда это кончится? — спросил он. —Сумасшедший день.

— Уже, — сказал Дронго, — уже всезакончилось, раз и навсегда. Скажите вашему сторожу, чтобы запер двери и никогоне пускал.

— Хорошо, — директор прошел в небольшую комнату, вкоторой традиционно находились сторожа и дежурные. Оттуда вышел, хромая,сторож.

— Может хватит над нами измываться? — спросилАхмедов. — Где убийца? Кто пытался задушить Кирсанову? Кто-то посторонний?

— Нет, — вздохнул Дронго. — Один из ее бывшиходноклассников. Вы были правы, когда говорили о Фрейде. Но здесь не тольковлияние Фрейда.

— Кто это?! — закричал Ахмедов, глядя безумнымвзглядом на стоявших перед ним мужчин — Аббасова, Габышева, Альтмана.

Было видно, как нервничает Раис Аббасов, как дрожат руки упротирающего очки Альтмана, как побледнел Владимир Габышев.

— Кто это? — спросил Ахмедов еще раз.

— Я сомневался, будучи не уверен в своихпредположениях, — сказал Дронго, — но на перилах я нашел каплю воска,а среди документов школы обнаружил очень интересный приказ, изданный три годаназад. После этого сомнений уже не было.

— Вы сказали, кто-то из одноклассников, — напомнилАхмедов, — Фазиль сидел с нами в кабинете в наручниках. Остались трое —Аббасов, Габышев и Альтман. Кто из них? — он протянул руку по направлениюк ним.

— Да, — сказал Дронго, — это ее бывшийодноклассник. Только его нет среди тех, на кого вы показываете. Позвольте вампредставить еще одного одноклассника Кирсановой. Это оставшийся в живых РауфСамедов. Вот он перед вами, — и Дронго эффектно развернул стоявшего рядомс ним сторожа.

— Мансур? — удивленно спросил директор. — Неможет быть!

— Он стал таким после падения, — пояснилДронго, — очевидно, он и раньше был замкнутым человеком. А после падениястал совсем другим. Вы приняли его на работу три года назад летом, и тогда жевыдали ему дубликат трудовой книжки, якобы утерянной им во время бегства изКарабаха. Все это зафиксировано в ваших приказах.

Сторож стоял, отпустив голову. На нем был темный халат.Заросшее лицо, нестриженая голова. Он не решался смотреть в глаза окружающим.

— Почему вы решили, что он убийца? — все еще неверил услышанному Ахмедов.

— Сейчас я все объясню, — ответил Дронго, и в этотмомент Раис Аббасов, шагнувший к сторожу, вдруг спросил:

— Рауф, неужели это ты?

Сторож поднял голову. Они смотрели друг другу в глаза.Потрясенный Раис отступил на шаг.

— Это ты, — прошептал он, напуганный внезапнымвоскресением своего бывшего товарища, — это ты.

— Не может быть, — громко сказал Габышев, —этого не может быть. Он ведь погиб в горах.

Сторож обернулся, метнул горящий взгляд на Габышева. Тотвздрогнул от неожиданности. Он тоже узнал эти глаза. Габышев был болеехладнокровен, но и на него подействовал вид несчастного.

— Так значит, это ты убивал, — сжал зубыГабышев, — ах ты…

Он шагнул вперед и замахнулся на убийцу. Тот вдруг сжался,словно вспомнив детство, когда Габышев был гораздо сильнее его.

— Вова, — крикнул Альтман, — не смей!

Габышев обернулся, опустил руку. Альтман оттолкнул его отнесчастного.

— Рауф, — сказал он участливым тоном, — какже ты мог? Почему ты скрывался все это время? Почему работал здесь и никомуничего не говорил?

— Я… у… я… — пытался что-то произнести Рауф, потомскривился и проскулил:

— Вы меня бросили одного…

— Нет, нет! — взволнованно воскликнулАльтман. — Мы тебя искали, мы думали, ты погиб. Мы искали тебя до ночи.Честное слово искали. Как ты мог такое подумать! Мы не знали, как тебе помочь.

— Я там был… две недели… был там… — Рауф плакал.

Альтман подошел ближе и дотронулся до него. Убийцавздрогнул.

— Мы виноваты, — сказал Леонид, — мы оченьперед тобой виноваты, Рауф. Прости нас, если можешь. А мы постараемся проститьтебя.

Убийца вздрогнул. Оглянулся по сторонам.

— Нет, — сказал он убежденно, — не нужно мневаше прощение. Я их сам, вот этим ножом… Я их всех убил…

— Альтман! — крикнул Дронго, понявший, что сейчасможет произойти непоправимое.

Вейдеманис бросился к Леониду и сильно толкнул его, тот упална пол. И в этот момент в руках убийцы сверкнул нож.

— Нет, — крикнул Ахмедов, — не нужно!

— Я их всех убил! — закричал убийца. — Это ясделал!

Он поднял нож и резким движением правой руки вонзил лезвиесебе в грудь, прямо в сердце, и тут же рухнул, как подкошенный.

— Нет! — крикнул Альтман, пытаясь вскочить наноги, но его держал Вейдеманис. — Пустите меня к нему, нет! — онгромко заплакал.

Габышев подошел к лежавшему на полу убийце и молча всталперед ним. К нему подошел Аббасов и, уткнувшись другу в плечо, зарыдал,содрогаясь всем телом. Габышев стоял и молча смотрел на убитого.

Вейдеманис наконец отпустил Альтмана. Тот, вскочив, бросилсяк упавшему, очевидно, рассчитывая ему помочь. Но помочь несчастному было уженевозможно. Он умер почти мгновенно, вонзив нож в свое измученное сердце.

Ахмедов ошеломленно взглянул на Дронго.

— Как вы его вычислили? — почему-то шепотомспросил майор.

— Долго рассказывать, — отмахнулся Дронго, —сейчас не место. Организуйте людей, чтобы они унесли отсюда тело Рауфа. Инайдите его сестру. Пусть хотя бы похоронят его достойно. Желательно уже вдругой могиле, а не в той, где он якобы был похоронен.

— Да, да, — конечно, — сказал Ахмедов, —да, мы все сделаем, — он стал неожиданно мягким и предупредительным,настолько потрясла его произошедшая трагедия.

— А потом соберите всех наверху, — добавилДронго, — я расскажу вам печальный конец этой истории.

Через час они сидели в кабинете физики. Все, кто принималучастие в сегодняшних событиях. Оставшиеся выпускники некогда дружного класса —Аббасов, Габышев, Альтман и освобожденный от наручников Магеррамов. Потрясенныеженщины — Света Кирсанова, Ольга Рабиева и Лейла Алиева. Майор Ахмедов со своимзаместителем. Директор школы. За последней партой сидел Вейдеманис, печальносмотревший на это последнее собрание сегодняшнего вечера. Была уже полночь. МужОльги несколько раз звонил, требуя, чтобы выпустили его жену. Наконец емуразрешили подняться и присоединиться к ним. Он сидел рядом с супругой, —сжимая ей руку, словно пытался, отвлечь от печального рассказа Дронго.Приехавший за Лейлой брат не стал подниматься наверх. Он сидел в машине ислушал музыку. Впрочем, никто и не настаивал. Кирсанова жила одна, и поэтому заней никто не приехал. Лишь ее мама несколько раз звонила по мобильномутелефону, беспокоясь, что с дочерью что-то произошло.