Ночной садовник - Джонатан Оксье

– Оставь её! – закричал Кип, но тот даже не обернулся.

Он достал из‐за пазухи тряпку и положил Молли на лоб. Кип понимал, что не в силах помочь сестре, он может лишь отвлечь от неё этого ужасного пришельца. Только надо вооружиться! В темноте он нашёл фонарь, который выронил, когда Молли упала. И изо всех сил запустил этим фонарём в ночного гостя…

Тот просвистел в воздухе и попал в цель. Ослепительная вспышка взорвала темноту. Ночной гость дико зарычал, его одежда моментально схватилась пламенем, и он замолотил по себе руками, чтобы избавиться от огня.

– Я же сказал, оставь её!

Кип выпустил перила и метнулся вниз по лестнице, не столько спускаясь, сколько падая. Тяжело рухнул на пол в прихожей. Он слышал, как следом идёт ночной гость. Под тяжестью его шагов дрожал дом. Схватив костыль, Кип выскочил на улицу через открытую дверь и, оскальзываясь на сырой траве босыми ногами, поковылял через залитую лунным светом лужайку. Он не знал, куда бежит, – знал только, что должен увести от дома и от Молли этого страшного человека.

Конец костыля всё ещё был обмотан тряпкой, поэтому Кип несколько раз чуть не упал. Он слышал, что где‐то позади идёт ночной гость – идёт через лужайку, чтобы поймать его. Протяжный вой разнёсся в воздухе и сбил Кипа с ног. Преследователь увидел его. Кип поднялся, закрыл лицо ладонью и бросился к лесу.

Лес пришёл в движение: ветер гнул ветви деревьев, клонил к земле кусты. Кип спотыкался о корни, но по‐прежнему прикрывал лицо рукой. Колючие ветки цеплялись за одежду, вырывали волосы. Ночной гость был всё ближе – он следовал по пятам…

Кип бежал так быстро, как только мог: казалось, сердце разорвётся в груди от напряжения. Тогда он рухнул на землю в тщетной попытке отдышаться хоть немного. Всё тело невыносимо болело. Он приподнял голову и понял, что оказался на самом краю владений Виндзоров. Недалеко шумела река. А вокруг раскинулся старинный цветник, чьи прекрасные цветы распускались только ночью. Ветер утих. Воцарился покой.

Кип ощутил внезапный холод, будто на него легла тень. Он обернулся: позади стоял ночной гость. Гость не излучал злобу, не выглядел запыхавшимся от погони. Он просто был частью окружающего мира – такой же частью, как луна, земля, деревья… Над шляпой и над полами пальто курился лёгкий дымок. Но на лице и руках не осталось следов огня. Пламя лишь задержало его, но не принесло никакого вреда.

Кип не сомневался, что будет дальше. Ночной гость дунет на него пылью из сухих листьев – и Кип уснёт. Как уснули Виндзоры, как уснула Молли. А затем склонится над ним и соберёт в свою лейку его… его что? Пот? Слёзы? Нет, он собирает что‐то другое. Он проникает в самую глубь. Он находит самое больное и потаённое. И питает этим дерево.

Расставив руки, ночной гость кинулся на Кипа. Но не успел схватить, потому что его отбросило назад, будто он натолкнулся на невидимую преграду. Пустота глазниц наполнилась яростью, ночной гость зарычал. Он не мог переступить через край цветочной поляны.

Кип заполз в глубь цветника, куда его преследователь почему‐то не мог зайти. Лес ожил под мощным порывом ветра – и наступила тишина.

Кип медленно оглянулся, посмотрел на луну. Заставил себя подняться. Под ногами мерцали цветы, деревья молчали, ни единый листок не шевелился. Ночной гость исчез. В темноте, на границе леса и цветочной поляны, Кип заметил какой‐то предмет – его оставил ночной гость. Кип, сильно хромая, подошёл к предмету, наклонился и поднял его дрожащими руками. Маленький, сплетённый из корешков и стебельков – подарок.

Утром Молли проснулась в своей комнате. Через окно лился тёплый солнечный свет. Она лежала под одеялом полностью одетая. Воспоминания о ночи были очень спутанными и отрывочными. Она помнила, как вошла в дом следом за ночным гостем, а дальше почти ничего. Молли провела рукой по волосам: крошки сухих листьев. Что с её памятью?

Молли умылась, переоделась и отправилась на кухню готовить завтрак. Кипа надо будет найти сразу же, как выдастся возможность. На кухне её ждал хозяин с маленьким мешочком в руках.

– В-в‐вот, сходи на рынок, – сказал он, не глядя ей в глаза. – Б-больше нет, извини.

Молли взяла у него мешочек с монетами. По весу было ясно, что денег еле‐еле хватит на недельный запас провизии.

– Вы обеспечиваете семью, сэр. Извиняться не за что, – твёрдо сказала она.

– Да, ты права, – ответил хозяин со слабым подобием улыбки.

Молли совершенно точно знала, откуда взялись деньги. И её испугала мысль о том, что подарки от дерева вдруг стали столь скудны. С другой стороны, мало денег – лучше, чем когда их нет совсем… Девочка решила отправиться в деревню сразу после завтрака и позвала брата, потому что, во‐первых, Кип лучше управлялся с лошадью, а во‐вторых, она надеялась, что им удастся спокойно обсудить произошедшее ночью.

Но Кип был очень задумчив и почти не разговаривал, лишь изредка бросал отрывочные фразы. Повозка грохотала по кочкам. Спустя час дети выехали на большую дорогу, проходившую через поселение, которое жители Ямской Пустоши именовали деревней. Деревня состояла из нескольких домов с соломенными крышами и глиняными белёными стенами. Над парой домов поднимался дымок, наполняя воздух приятным ароматом, к которому примешивался запах горячих кушаний, расставленных на длинных столах и повозках по обе стороны дороги.

Казалось, что по такой хорошей погоде люди решили не сидеть на фермах, а податься на рынок – вот почему тот был необычайно многолюден и шумел, как улей. Кип привязал Галилея рядом с другими лошадьми, и Молли, взяв корзинку и мешочек с деньгами, отправилась за покупками.

Оттого, что Молли не высказала хозяину недовольство столь малой суммой, задача её не упростилась. Деревенские знали, что она работает на Виндзоров, которых все считали богачами, поэтому не то что не торговались и не шли на уступки, но ещё и намеренно задирали цены, когда видели, что она идёт к ним. Молли стало ясно, что овощи на суп уже станут везением, а о мясе и думать нечего.

Брат и сестра шли по рядам, проталкиваясь между ручными тачками и их хозяевами. Под ногами то и дело путались безнадзорные домашние животные и детишки. Наконец Молли заметила нескольких девчушек, продающих молоко и вышитые крестиком картинки, и прикрыла глаза, наслаждаясь запахами и звуками. Как же приятно было находиться среди людей, в самой гуще жизни! А вот Кипу, похоже, столпотворение не нравилось. Он ковылял рядом, опустив глаза в землю.

– Говорить порой полезно, – сказала Молли.

Брат кивнул:

– Я понимаю. Просто подбираю слова.

Медленно, неохотно, с паузами Кип поведал, что произошло после того, как Молли упала без чувств. Рассказал, как отвлёк от неё ночного гостя. Как тот гнался за ним через весь Прокислый лес аж до самой поляны с мерцающими цветами. И как испарился, когда почти настиг его.