В сумерках близкой весны - Ирина Берсенёва

ним. Хотя бы разговоры. Ведь он тратит своё время, не отталкивает. Это важно.

– Хорошо. У меня ведь тоже мало времени. Готовлюсь к конкурсу. Гоним программу из четырёх номеров. Ужасное напряжение. Ты звони, как будешь свободен.

– Само собой. Ты тоже звони. Расскажешь, как прошёл вечер. И про конкурс расскажешь, мне интересно. Фотографии, наверное, будут. Присылай на Вайбере. Твои ребятки отлично танцуют. Я всегда смотрю с восторгом.

Ольга не успела ничего ответить. Сергей отключился. Телефон пискнул и погас. Она отложила его в сторону, поморщилась, собираясь заплакать. Но лишь тяжело вздохнула, покачала головой. Негромко работал телевизор. Она прислушивалась к издаваемым звукам, пыталась не думать о том, что её мучило. Где-то далеко мерцала надежда, что Сергей просто обижается, но скоро это пройдёт. И нет никакой розоволосой девушки, о которой сообщают подруги по большому секрету. Они просто взяли паузу. Уже на следующей неделе всё наладится. Он позовёт её покататься на новой машине. Предложит сесть за руль. Она, конечно, откажется. Только не за руль его машины! С этим навсегда покончено. Ольга стала умной. Только свою машину водит и только своей жизнью распоряжается. С момента покупки в её «Весте» ни разу не было пассажира. Даже Анжела не садилась рядом, добиралась на работу в автобусе, утверждая, что так удобнее. Ольга не собиралась спорить. Ей тоже было удобно. И спокойно.

Но хотелось поговорить с Сергеем об отце. О том, как сильно тот изменился. Папа стал совершенно другим человеком. Чужим. Она не знала его таким. Рыхлым, суетливым, как курица. «Анечка», «Наташенька», «Андрюшенька»! Отчего так противно, будто объелась сливовым вареньем? Папа изменился. Это было обидно и страшно. Разве могут так меняться люди? Нужно поговорить с Анжелой на эту тему, потому что с Сергеем нельзя. Отношения не те. Оля не собирается злоупотреблять его временем, иначе он сменит номер телефона. Она это чувствовала: перегибать нельзя. Но ведь Анжела не станет разговаривать. Будет настороженно смотреть большими тёмными глазищами, ворошить густые кудрявые волосы, теребить серёжки в ухе, поджимать губы. Потом пожмёт плечами и спросит, не поставить ли чайник, пора чай пить! Ольга ничего от неё не добьётся. У Анжелы много дел в больнице. Ей не до метаний дочери и не до странностей бывшего мужа.

Папа обожал застолья и выпить водки в кругу друзей. Он веселился, громко разговаривал, обнимал коллег, был щедр со всеми. Папу любили. Он был лёгким человеком. На работе всё удавалось, клиенты уважали его. Ольга знала его именно таким. Любителем застолий, но не забывавшим о работе. Работа была важна. Папа всё знал о своём деле, был справедлив к рабочим, где-то добр. В его цеху не случалось конфликтов. Он всё решал. Ему нравилось изготавливать мебель. Он гордился своим продуктом, привлекал новых покупателей.

Даже когда случился развод, папа оставался преданным своему мебельному цеху. Утверждал, что работа поможет ему прийти в себя. Но вот сейчас выходит, что он всё потерял. Сознательно или спонтанно? Возможно, в какой-то момент желание выпить пересилило чувство долга. Он забыл о своих обязанностях. Она не могла себе представить, чтобы папу уволили. Конечно, он ушёл сам, потому что понял: больше не справляется! Поддержала ли его Наталья? Скорее всего, нет, потому что она любит деньги. Значит, он всё решил без неё.

Ольга вздохнула. Волна чёрной обиды постепенно спадала, расслабляя тело. Она больше ничего не могла вспомнить. Папа постоянно выпивал, принимал гостей или ходил в гости сам. Но он не делал ничего плохого. Оставался добрым и любящим. Так казалось ей. Анжела решила иначе. Она никогда не рассказывала, отчего приняла решение развестись. А Ольге хотелось знать. Только ли дело в Наталье?

Завтра придётся пить либо водку, либо самогон. Других напитков Обидины не держат. Наталья с Анной внимательно следят за гостями и не разрешают пропускать и отставлять рюмки. Для них важно, чтобы гости выпивали. И выпивали именно то, что они ставили на стол. Ольга подумала о том, что нужно будет заехать в аптеку и купить таблеток от похмелья, которое последует незамедлительно. Мало выпить не получится, иначе тебя прогонят с позором. Она не понимала, как связана выпивка с уважением к хозяевам дома. И ей было совсем не радостно, а тревожно. Напиваться не входило в планы, а болеть с похмелья тем более.

– Да что я всё об этом думаю?! – вслух воскликнула молодая женщина, обняв себя вспотевшими от волнения руками. – Идите к чёрту, Обидины! Я выпью столько, сколько посчитаю нужным! Можете психовать, сколько захотите! Идите к чёрту!

4.

Она зря беспокоилась. Их встретили с распростёртыми объятиями. Наталья, наряженная в розовое платье с оборками, которое делало её ещё больше похожей на бочку, улыбалась во все зубы. Её лицо было ярко накрашено, нелепо выделялись приклеенные ресницы, короткие жидкие волосы сбиты в пышный начёс. На щеках два красных пятна от уже принятого алкоголя. Анна была так же ярко накрашена и одета в чёрное платье в пол, которое подчёркивало отвислый живот и тонкие ноги. На руках она держала мальчика, который мусолил солёный огурец, периодически вытирая пальчики о платье матери. Ольга немного оторопела от яркой безвкусицы. Если можно красивой одеждой подчеркнуть недостатки внешности, то хозяйкам это прекрасно удалось.

Наталья бросилась к Лене с объятиями и стала что-то шептать ей на ухо. Лена пыталась отодвинуться, натянуто улыбалась. Костя удалился с отцом на кухню. А Ольга осталась одна в прихожей, не зная, что делать.

– Оль, ты проходи в комнату! – послышался голос Анны. – Посиди с Андрюшей, а я картошку принесу. Уже готова картошечка! Мы её в духовке с мясом запекли!

Ольга разделась и прошла в комнату, где был накрыт большой стол. Пришлось посадить на колени ребёнка, который попытался заплакать, но Анна тут же сунула ему шоколадную конфетку в другую ручку. Она весело и нежно общалась с малышом. Тот успокоился и позволил ей уйти. На кухне помогала маленькая полная женщина, подруга Натальи. Весёлая, симпатичная, яркая блондинка с красивыми пышными волосами, как у Мэрилин Монро. Зиночка Муравьёва. Одевалась красиво, со вкусом. Она была моложе Натальи на четыре года, работала секретарём в школе. Имела двадцатилетнего сына, о котором ничего не было известно. Кажется, он учился на электрика и подрабатывал в ЖКХ. Муж Зиночки находился на заработках где-то в Подмосковье. Дома появлялся редко. Всё это время беспробудно пил, а потом трезвел и снова уезжал. Ольге нравилась Зиночка, и она с удовольствием поздоровалась с ней и