Ее звали Ева - Сьюзан Голдринг

Она якобы задумывается на несколько секунд:

– Может, его похитили? Или машина сбила? Утонул в реке? Или потерял память и ушел куда глаза глядят?

Она качает головой:

– Нет, не знаю. Это не для моего ума. Что, по-вашему, с ним произошло, инспектор? Думаете, вы его найдете? Вы намерены искать улики?

– Думаю, – улыбнулся он, – в свое время все это было сделано. А теперь мы просто пытаемся уточнить некоторые детали. Я подумал, раз вы знали его прежде, стоит спросить, не виделись ли вы с ним потом?

– Ой, как жаль, что его не нашли! Я надеялась, вы знаете, где он. Пэт, тебе известно, что случилось с этим беднягой?

Та возводит глаза к потолку:

– Нет, конечно. Я вообще не была с ним знакома.

Она смотрит на инспектора Уильямса:

– Безнадежно, да? Хватит?

– Думаю, – улыбается он, захлопывая блокнот, – всех подробностей мы никогда не узнаем, но я выяснил достаточно, чтобы написать отчет. Пожалуй, на этом все. Больше я не приду. Нет необходимости.

Инспектор собирает свои бумаги и встает, намереваясь уйти.

– По-видимому, – добавляет он, понизив голос, чтобы его слышала только Пэт, – оружие осталось у нее с войны. Подозреваю, что не она одна хранит «сувениры» из своего боевого прошлого.

– «Клюдо», – восклицает Эвелин. – Это как игра «Клюдо»[30]. Полковник Мастард в гостиной. Давайте сыграем еще один кон? Мне всегда нравилось быть мисс Скарлет.

18 ноября 2016 г.

Дайте подсказку

– Дорогая, помоги отгадать пункт десять по горизонтали? – Эвелин решает кроссворд. Более того, пытается убедить Пэт, что ей больше не по зубам головоломки из «Дейли телеграф», с помощью которых она ежедневно тренировала ум на протяжении многих лет.

– Ты же знаешь, я никогда не умела решать кроссворды, – отвечает Пэт. – Ладно, давай посмотрим, что там.

Она берет газету, находит нужное определение и читает его вслух тягучим голосом: – Прекрати таскать старую газету, прославляющую прошлое.

– Сначала одна буква, затем шесть, потом одна, шесть, шесть, восемь, – Пэт бросает взгляд на тетю.

Та сидит в кресле, едва заметно улыбаясь.

– Нет, не представляю, что это может быть. Никогда не понимала, как решать эти дурацкие задачки.

– Жаль-жаль. Мне вот тоже в последнее время они с трудом даются.

– Не понимаю, зачем ты вообще за них берешься, если все равно не получается? Газета не дешевая, да и за доставку надо платить.

– Но я уже привыкла, дорогая. Разгадываю кроссворды много-много лет. Должно быть, с начала войны. У меня была подруга, большой мастер по кроссвордам, она научила меня всевозможным трюкам. Точно не знаю, что с ней случилось: ее взяли в какую-то контору, где требовались такие способности. Кроссворды помогали коротать время, когда мы прятались в бомбоубежище или сидели на дежурстве. Пэт, попытайся выработать какой-то распорядок. Сразу легче жить станет, дорогая.

– Нет уж, спасибо. У меня и так каждый день забит под завязку. И все благодаря тебе, тетя. Из-за тех памятных вещей, что ты хранила в своих чемоданах, полицейские теперь намерены обыскать каждый уголок дома. Не знаю, что еще они надеются найти? Капсулы с цианидом или невзорвавшуюся бомбу?

– В Кингсли бомб нет, дорогая. Нас не бомбили. В деревне было очень спокойно, хотя, бывало, немцы на обратном пути и сбрасывали бомбы. Одна, кажется, угодила в Элтон, а у нас ничего такого не было. Это Лондон и другие большие города страдали от авианалетов, там могут быть неразорвавшиеся бомбы. А в нашем доме бомб нет, можешь заверить их от моего имени.

– Да знаю. Но это к делу не относится. Я пришла сообщить, что полицейский, который беседовал с тобой на днях, снова намерен тебя навестить, – она посмотрела на часы. – Вообще-то, он уже должен быть здесь. Он говорит, что хочет задать тебе еще несколько вопросов.

– Кто, дорогая?

– Полицейский. Инспектор Уильямс. Он приходил сюда со мной на днях, спрашивал про оружие в чемодане.

– В самом деле, дорогая? И что я ему ответила?

– Он все записал, тетя. Надеюсь, ты все вспомнишь, когда его увидишь.

Эвелин решила, что сейчас самое время изобразить расстройство. Она достает из сумки чистый носовой платок и опускает голову. Ее плечи начинают сотрясаться, она чувствует, как Пэт обнимает ее одной рукой.

– Не волнуйся, тетя, – увещевает она. – Я уверена, он пробудет здесь недолго. Скоро все закончится.

Не поднимая головы, Эвелин бормочет:

– Память стала подводить. В голове путаница.

Она видела: так вели себя другие обитатели лечебницы, когда у них что-то спрашивали или о чем-то им напоминали. Она также видела, что они по нескольку раз в час закрывают глаза, засыпая прямо за каким-то занятием или во время разговора. Или, сытно пообедав, в скором времени спрашивают, когда будет обед. Очень поучительно наблюдать за поведением выживающих из ума стариков. Поучительно и полезно.

– Вот и он наконец-то, – Пэт встает, встречая инспектора Уильямса. У того под мышкой та же папка.

– Немного опоздал. Прошу прощения, – извиняется он. – Я заезжал в ваш дом, проверял, как там продвигаются дела.

– И как они продвигаются? – спрашивает Пэт. – Нашли что-нибудь?

– Мы тщательно обыскиваем весь дом, но вряд ли обнаружим что-то еще интересное для нас. Там есть другое оружие – охотничьи ружья, но они все приобретены законным путем. Срок лицензий, правда, истек, но у нас нет оснований ставить под сомнение законность их нахождения в доме.

– Тогда что еще вы хотите у нас выяснить?

– Ну, нам, конечно, хотелось бы получить исчерпывающее объяснение по поводу оружия в чемоданах, но мы приходим к выводу, что оно осталось у нее с того времени, когда она служила в армии. Не более того.

– А тот человек, о котором вы спрашивали на днях? Вы все еще расследуете дело о его исчезновении?

Инспектор Уильям достает из кармана фотографию:

– Мы хотели бы закрыть дело, если это возможно. Вот я и решил показать ей вот это. Может, его фото подстегнет ее память?

– Попробуйте, хотя я сомневаюсь в успехе. Сегодня у нее не самый удачный день.

Инспектор придвигается на стуле ближе к Эвелин и громко произносит: