Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк

к поверхности и врезался в белое здание – Белый Дом. Блесна упала в воду. Поднялся гигантской величины оранжево-красный ядерный гриб.

– Есть! – довольно крикнул Сергей. Потом тряска. – Нет, нет! Нет!

Либо одна ракета американских вооружённых сил всё-таки сработала, вопреки умелым действиям эмчей-диверсантов, либо какой-то осколок смог подняться на такую высоту, благодаря взрыву. Но это не так уж и важно: что-то попало самолёту в хвост. И, несмотря на профессиональные манипуляции пилота, летательное средство продолжило терять высоту, увеличивая скорость падения.

Сильный толчок – удар о землю, уже сожжённую мощью ядерного оружия. Покорёженная груда чёрного дымящегося металла уныло лежала посреди чёрной пустыни. Из этой братской могилы десятка эмчей выползла полноразмерная человеческая фигура – единственный, кто выжил в крушении, пилот, который отказался от катапультирования, пытаясь до последнего момента спасти технику и экипаж. Он стянул шлем, глотая ртом грязный воздух. Сергей подполз к тому, что осталось от самолёта, а точнее к повреждённому пульту. Нажатия на любые кнопки не давали ничего. Немецкий, рассердившись, ударил кулаком по пульту, и заиграла музыка: знакомая, но вылетевшая из памяти. Но вскоре вернувшаяся: это одна старая песня одной старой группы.

– Ярик-Ярик, – на лице показалась тяжёлая улыбка, а глаза устремились в серое небо.

«Я не знаю, где ошиблись мы в расчётах», – запел певец сильным и чарующим голосом.

Сергей с трудом поднялся на ноги – они целы.

«Может, в плотности воздушного потока?»

Над ним пролетело ещё два самолёта: один, как этот, другой меньше и проще в конструкции – сопровождение.

«В состоянии свободного похмелья

Над пустыней был торжественно расстрелян».

Американский истребитель пронёсся, поливая огнём самолёты, но перед тем, как упасть, самолёт сопровождения успел выпустить ракету, забравшую на тот свет и истребитель, сохранив жизнь аппарату с ядерным оружием.

«Камнем тянет изнуряющая ноша,

Может, перед кем-то провинился в прошлом?

Потеряв надежду взвесить душу в храмах,

Все апостолы уходят на рекламу».

Раньше эту песню он не воспринимал всерьёз, не уважал. Она была приятна, но не более. А вот сейчас, когда ты поставлен в те же условия, она раскрылась по-другому, пробирая до глубины души. И заиграл припев, от которого побежали мурашки по коже:

«Но если верить не по понятиям,

Кусок металла – моё распятье,

Ночные звёзды – мои медали,

Я сбитый лётчик, меня достали».

Мимо пронеслась эскадрилья военно-воздушных сил Соединённых Штатов Америки.

«Я вижу тех, кем этот праздник был заказан,

Но тело плохо подчиняется приказам.

Играет музыка невыносимо громко,

И в вальсе кружатся горящие обломки.

Застыл в гримасе образ преломления света».

Далеко-далеко на горизонте вспыхнул ещё один ядерный гриб, отсюда казавшийся скорее плесневым грибом – маленькая яркая точка.

«В сухом остатке неудобные ответы».

Взрывная волна сбила Сергея с ног, он упал на спину, с умиротворением глядя вверх и вороша пальцами радиоактивный пепел.

«Насколько важен результат моей работы?

Теперь на это мне плевать с высокой ноты!»

Он вспомнил про свою девушку, настоящую любовь… «Нет! Мы ещё полетаем!» – он сжал кулаки.

***

Джон Смитсон натягивал шлем, одновременно неуклюже забираясь в вертолёт и слушая крепкого человека в военной форме, который, кажется, давал какие-то наставления.

По океану плыл крупный авианосец, один из немногих, что остался на вооружении. Он как раз и нёс этот вертолёт. Вдруг он резко остановился. Военный что-то крикнул, и вертолёт стал подниматься, но, вместо того, чтобы набрать высоту, пилот решил «уносить ноги» с тонувшего корабля. А его уже обвивали длинные щупальца мифического головоногого – кракена, одной из самой известной легенды морей. Вертолёт же уже прилично отдалился от этого места, но ошибка в высоте стала фатальной…

Из воды с баснословной скоростью выскочила гигантская акула, доисторический монстр. Её челюсти захлопнулись на фюзеляже, а зубы почти щёлкнули друг о друга, прокусив весь этот металл. Но этого не произошло, и рыба утянула летательное средство на глубину с ещё живыми (ненадолго) людьми.

Корабль тоже поддался натиску природных сил и пошёл ко дну, перестав представлять интерес для моллюска.

***

– Элла, Эллочка, девочка, ну ты чего? – Виктория гладила, присев на колено, собаку, которая активно тёрлась об руки и жалобно скулила. – Ну чего? На улицу нельзя сейчас. Нельзя. А, все твои друзья сейчас же заняты…

– Так, – мимо проходил Ярослав и остановился, – вы в боевых действиях участвовать будете? Тебе мы точно что-нибудь найдём, – сказал он девушке, а потом присел на корточки и обратился к собаке, – а тебе… В основном собаки подрывниками были… самоубийцы…

Виктория перевела на него испуганный взгляд, хотя Каргин его не заметил: он с грустью смотрел на зверя.

– Хотя-я-я… Она очень социальна? – он потрепал Эллу за ухом.

– Ну, вообще да. Со всеми вашими чупакабрами познакомилась…

– Отлично. Значит, будет вместе с ними глотки грызть, костюм для неё уже есть. Кстати, какая у тебя фамилия?

– Клинова.

– Ну, к нам ты вклинилась на ура, – Ярослав усмехнулся.

– Да куда я вклинилась? Я вас почти не знаю, только за Серёжей пошла…

– А узнать нас трудно… Ладно.

– Подожди, а я не поняла, как вы её так быстро выдрессируете, чтобы она убивала?

– А мы не будем дрессировать. Ты же сама сказала, что очень социальна. Она будет просто повторять за другими.

– Прокатит?

– Может быть.

– А меня куда, всё-таки?

– Тебя? А что умеешь? Ну, вот Серый, к примеру, лётчик. Вот он и летает. Или отлетал уже…

– В смысле, отлетал? – Клинова побледнела.

– Он же лётчик. Тем более военный. А они быстро становятся сбитыми лётчиками. Жаль, конечно, пацана… Но это его выбор…

– Его сбили?!

– Да я откуда знаю?! Предположил. Ты думаешь, американцы просто так пропустят самолёт, несущий ядерную бомбу?

– Ядерную?!

– Тебе не сказал? Хорош… Ну, будем надеяться, что бомба попала в цель.

– Да пох*й на эту бомбу! Главное, чтоб Серёжа жив был! – она чуть не заплакала.

– Любовь… Любовь. Хорошее чувство, но опасное… Опасное… Всю жизнь хотел собаку, – Ярослав ушёл, сложив руки за спиной.

Виктория ничего не ответила, удивлённая резким переходом от опасности любви, до собаки… Может, и связанно, но любовь точно имелась в виду между людьми.

***

– Так, если будем двигаться с юга, то будем поджимать их к северу, там им труднее будет, – Ярослав водил пальцем по карте на планшете, лежавшем на столе в комнате переговоров.

– Серьёзно, поджимать? Там счёт не на километры, а на тысячи километров! Кого ты поджимать собрался? Два километра и они сами помрут! – возразил Марк.

– Да, но не факт, что они пешком будут. Да и вообще, с юга им легче свалить, чем с севера, – парировал