Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк

Эта чёрная фигура на чёрном фоне даёт понять, почему ядерное оружие под запретом. Тут были территории городов, тысячи, миллионы людей. Тут было множество достижений цивилизации. Молодой, но цивилизации. Тут была жизнь! Несомненно, она восстановится. На самом деле, ядерная бомба сильно навредила только человеку, уничтожив его и его плоды, человеку, который не терпит радиации. Но природа приспособится. Растения будут только рады пеплу, несмотря на то, что он радиоактивный. Появятся растения – появятся и насекомые, за ними грызуны. А за тем и крупные млекопитающие и птицы. Да, некоторые, а может и многие, помрут от излучения, но остальные приспособятся. У них выработается своеобразный иммунитет к радиации. Возможно, быстро начнут появляться новые виды: новые условия и «смертельные» волны дадут толчок к мутациям. Эти мутации очень быстро повлияют на окрас, размер и поведение. Так появятся новые подвиды. Потом, когда их ДНК достаточно изменится, они станут самостоятельными видами. Виды выделятся в роды чуть позже. У растений и беспозвоночных это может произойти за несколько лет. И так по нарастающей. Обидно только будет, если потом опять придут люди, начнут охотиться ради забавы, строить, занимать место… И вот опять тут города, самые распространённые животные, но нет истинной красоты природы, нет того запаха листьев, того пения птиц…

***

Люди часто тянутся туда, где их ждёт гибель. Вот туристы едут за границы, приносят болезни и начинаются эпидемии. Любители адреналина вечно лезут куда попало, будь то пасть гиппопотама, стройка небоскрёба или жерло вулкана. Вот и сейчас ситуация, которая может стать примером.

Люди постоянно идут к морю. Что их туда тянет? Море – неизвестность, опасность. Ещё можно понять добытчиков, учёных, военных. Море для них – это работа и, нередко, любимая. А обычные люди? Что их притягивает? Неприятные (когда они попадут внутрь) паразиты? Кровожадные хищники? Волны-убийцы? Канцерогенные лучи звезды по имени Солнце? Горькая морская вода? Мусор и острые ракушки в песке? Не спорю, есть люди, которых это притягивает, но большинство? Но… это становится неважно, когда опасность пляжа проявляется очень сильно…

Толпы людей, глупых приматов разных цветов, носились по берегу, визжа, крича, плача, толкаясь, давя друг друга. А из воды вырывались тонкие тёмно-зелёные верёвки и обвивали тела, будто щупальца, быстро утягивая сопротивлявшуюся жертву в пучину. И это происходило очень стремительно и масштабно, мозг просто не успевал воспринять эту информацию.

***

Немецкий продолжал идти по чёрной пустыне. Он очень удивился, когда увидел бархан. Бомба должна была хорошенько сравнять рельеф. «Может, он искусственный?» – подумал Сергей. Он лёг и по-пластунски взобрался к вершине. «Чёрное на чёрном не видно». Он удивился ещё больше, когда увидел за барханом внедорожник с пулемётной установкой и четырёх людей в американской военной форме рядом. «Так-так…»

Он встал в полный рост и немного прошёл, переместившись на другую, хорошо видимую для военных, сторону, но оставаясь у вершины. Солдаты, до этого шутившие и смеявшиеся, мигом наставили на него автоматы. Немецкий замер. Солдаты переглянулись и открыли огонь. Сергей закрыл глаза…

***

Улица ничем не отличалась от других. Дома, магазины, дорога. Но сегодня люди какие-то другие. Они нервно озирались по сторонам, пытаясь быстрее добраться туда, куда шли.

Марк пристроился в тёмном углу, образованном неосвещённой стороной дома и старым толстым деревом. Лавров в простой гражданской одежде. Он кого-то ждал.

На улице зима, шёл лёгкий снег, ветра почти нет.

Мимо пошла молодая девушка. Она в аккуратном белом пуховике, капюшон которого прикрывал голову. Волосы светлые, длинные. Их пряди вылезали из-под капюшона и мило развивались. Красивое личико чем-то обеспокоено.

Марк сделал шаг вперёд, приподнял руку и захотел окликнуть её, но его опередил грубый мужской бас:

– Вот он! Живым или мёртвым!

Послышались выстрелы.

– Бл*ть! – прошептал Лавров, пригнувшись. Он оглянулся – девушки нет, а сюда бежало несколько людей в форме. Он рванул в другую сторону, но чуть не впечатался в ствол. Это отобрало секунды, но в данной ситуации это очень много времени. Ещё выстрелы. Рядом со скрежетом остановилась чёрная ГАЗель. Дверь открылась.

– Залазь! – крикнул человек за рулём. Понять, кто это, можно только по голосу, ведь лицо скрывал шлем. Это Никита.

Из открытой двери в салон высунулся человек в таком же костюме и жестом показал то, что сказал водитель.

Марк, улыбнувшись, побежал к машине, но упал. В спине три отверстия, а вокруг одежда окрасилась в красный.

– Марк! Ма-а-а-арк! – прокричал Ярослав, это он выглядывал из салона. По нему тоже попало несколько пуль, но костюм защитил.

Никита дал по газам, колёса пару раз прокрутились на месте из-за снега, и ГАЗель рванула прочь.

– Нет, нет! Его надо забрать! – Каргин успел схватиться за спинку водительского сидения, чтобы не выпасть.

Иванов ничего не ответил, да и не до этого сейчас – погоня обеспечена.

– Марк… – Ярослав, пошатываясь, отошёл в дальний край салона и осел на пол. – Сука… зачем? Зачем?.. Марк… – в его голове стали проноситься воспоминания одно за другим.

Вот они на рыбалке пытаются разжечь костёр, замерзая под дождём. Вот они играют в дурака, помогая друг другу выдержать натиск других игроков. Вот спорят на уроке алгебры. Вот дерутся со слишком борзыми соседями по общаге. Вот тот день, когда Ярослав спустя много времени нашёл друга и предложил авантюру. Вот они сражаются на имитациях ножей…

И что? Вот так? Просто сбежав ради непонятно чего? Теперь он поймал три смертельные пули. И что? Напрасная смерть? Теперь его тело досталось врагу, который тоже ничего не сможет сделать…

***

«А вы что, пленных не берёте? Сразу стреляете? Ну, так не интересно. Я думал, вы попробуете договориться, взять в плен, а я раз – и всех вас уложу!» – он сделал ещё несколько шагов, ведь патроны не причинили никакого вреда, лишь оставили несколько еле заметных царапин. Вот тут американцы испугались не на шутку и сразу разрядили все обоймы, и принялись нервно перезаряжать. Сергей, воспользовавшись замешательством, перешёл в наступление. Он прыгнул и приземлился уже у основания бархана, всего в нескольких метрах от ближайшего противника. Несколько больших шагов и удар ногой в грудь. Это смерть. «Надо же, а раньше этот приём у меня не очень был». Он забрал у трупа автомат и сделал три метких выстрела, не дав бойцам ничего предпринять. «Сопляки!» – Немецкий стал собирать нужные вещи: автомат, все обоймы, один рюкзак. «А тачку брать? Ну нахрен. Сто пудов же отслеживают», – он пошёл прочь.

Но всё-таки вернулся, сел за руль и