Стопроцентная блондинка - Наталия Левитина

Злобно сверкнув глазами, Валдаев развернул машину и поехал прочь.

После длинных новогодних праздников дети начали ходить в садик, и ходили исправно, несмотря на бушующие то в одной, то в другой группе грипп, ветрянку, энтерит. Время от времени пацаны принимались подвывать и всхлипывать – их драгоценный Рексушка так и не объявился. А ведь прошло уже столько дней с момента его исчезновения!

Семья Здоровякиных была деморализована. Используя цифровые технологии и цветной принтер, Мария сотворила шедевр – объявление о пропаже собаки. В центре помещалась крупная фотография Рекса, он смотрел в глаза прохожих умным и веселым янтарно-шоколадным взглядом. Парни под руководством майора Здоровякина три часа ходили по дворам, расклеивая красочные листки. Перетряхнув заначку и подсчитав наличные, даже пообещали вознаграждение. Но безрезультатно. Здоровякиным пытались впарить чужих собак, а сведений о Рексе не поступало…

Красотка Люсьен трудилась не покладая рук – варила ужин, трясла Стасика, если тот не желал засыпать. К единственному недостатку Люси – ее внешности – Маша почти привыкла. Она даже научилась использовать этот недостаток себе во благо: едва у нее просыпался зверский, неконтролируемый аппетит, она тут же звала Люсю и задавала девице какой-нибудь вопрос. Та пускалась в пространные рассуждения, а Маша вглядывалась в лицо очаровашки, рассматривала щеки в рытвинах от прыщей, нос, свисающий над губами. Аппетита как не бывало.

Черные джинсы, купленные с моральными потерями, уже падали с Маши и пузырились сзади. Мария отправилась в магазин и купила себе новые – на размер меньше. Она ликовала. Ее мучения постепенно вознаграждались. Кроме утраченных сантиметров (в талии и бедрах), был еще один приятный минус – у Стасика исчез диатез. Когда маман кормилась пирожными и шоколадом, щеки у младенца горели и шелушились. Теперь пупс побелел и стал на ощупь атласным.

Но расставание с ненавистными килограммами было единственной радостью Марии. В других разрядах – как жена и программист – она выступала крайне неудачно.

Она тунеядствовала. По ее мнению, она вполне могла бы вставить в график кормящей матери несколько часов работы на компьютере. Но Маше так и не удалось найти клиентов. За мелкие, неинтересные проекты она не бралась. Глобальных заказов, типа залесовского, не было. Маша даже начала думать, что, пока она прохлаждалась в роддоме, в городе появились другие суперталантливые программисты, отбивающие у нее крупные заказы. Раньше ей никогда не приходилось простаивать.

Что касается Машиных отношений с Ильей – тут она и вовсе терялась. Она не знала, как вести себя с мужем. Мария еще два раза обнаруживала отпечатки губной помады на его рубашках и один раз нашла длинный волос, зацепившийся за пуговицу брюк.

Этот волос, несомненно, принадлежал юной, свежей девице с длинными ногами, упругим бюстом и розовыми щечками. Мария – опытный трихолог – сделала подобный вывод, изучив волос на свет. Да, факт очевиден – Здоровякин завел любовницу. И она чудовищно молода и бессовестно привлекательна. Маше почему-то вспоминалось лицо Сони Орешкиной, с которой она встретилась в кабинете господина Залесова.

Мария замирала в прихожей перед африканской маской. В пустых черных глазницах сияла насмешка, рот был уродливо изогнут. Мелькали красные всполохи пламени, тревожный гул тамтамов наполнял квартиру. Маска определенно генерировала отрицательную энергию.

«Это все из-за нее, – озарило Марию неприятное открытие. – С тех пор как она появилась в нашем доме, начались несчастья. Рекс пропал. Здоровякин ушел с накатанной лыжни…»

– Гадкая поделка, – раздался голос над Машиным плечом.

Это была их домашняя прелестница. Люся всегда имела собственное оригинальное мнение. Но делиться им ей приходилось дозированно – чтобы не надоесть хозяйке дома и не лишиться места.

– Как она мне не нравится! – вздохнула Мария.

– Но наверное, дорогая…

– Если я ее выкину, Илья обидится, – пробормотала себе под нос Маша. – Да, придется терпеть это чудище в доме.

– Давайте хотя бы накроем ее пеленкой? – предложила Люся. Она так старалась угодить!

– И как это будет выглядеть? Ладно, пусть…

– Знаете, я думаю, Рекс сбежал из-за маски.

– Почему?

– Он ее боялся. Он рычал и скалил зубы на нее.

– Да… – вспомнила Мария. – Да, точно. Он ее боялся…

– Ну ладно, пока Стасюша не спит, немного пошумлю. Буду пылесосить, – отрапортовала Люся. – Начну со спальни…

В спальне она поддала коленом зеркальную дверцу шкафа-купе. Зеркало плавно уехало в сторону, обнажив внутренности шкафа. Люся воровато оглянулась, достала из передника запечатанную упаковку презервативов и сунула ее в карман здоровякинского пиджака.

Приехав в город, Настя проверила квартиру – в ней все было так, как она оставила полмесяца назад. Ничего не изменилось. Огромный транспарант – «НАСТЯ, Я БЫЛ НЕ ПРАВ, ПРОСТИ И ВЕРНИСЬ! ТВОЙ МИШУТКА» – так и не украсил ее дверь. Ну и ладно!

Полчаса, сначала интимно постукивая, затем неистово колотя, Настя ломилась к Маше. Но – увы, подруга отсутствовала, и обсудить с ней особенности поведения художника не удалось.

Настя отправилась тратить деньги, заработанные честным трудом. Она прошвырнулась по магазинам, но этот привычный маневр не принес удовлетворения. Она вспоминала, как бродила по бутикам в свою бытность возлюбленной Платонова. Тогда ее сумочка трещала по швам от обилия дензнаков и кредитных карточек. Тогда она, приобретая платье или туфли, думала о том, как продемонстрирует их мужу. Теперь все было иначе.

Внезапно перед Настиным мысленным взором возник голый Атаманов на фоне заснеженных еловых веток, и ее настроение моментально улучшилось…

– Ну, как ты там, рассказывай! – потребовала на следующее утро Мария.

Они пили зеленый чай, закусывая особым печеньем – калории в этом ванильном шедевре были сведены на нет (именно это сейчас и требовалось Маше). В пределах видимости слонялась Люсьен. Она в пятисотый раз нервно вытирала пыль с тумбочки и недоумевала: зачем звать в гости незнакомку и трепаться с ней целый час, если в доме есть она, Люся, родная, осведомленная?

Настя подробно отчиталась о ее жизни в лесной глуши. Особое внимание она уделила психологическим полутонам и нюансам их отношений с художником.

– Он тебе нравится! – поняла Мария.

– Вот еще! – фыркнула Настя. Словно это не она просчитывала, симпатичные ли получатся дети от художника. – Он совершенно мне не нравится! Он ненадежен и непредсказуем!

– Ты прожила пять лет с абсолютно надежным и стабильным Платоновым. И что в результате?

– Да…

– Поэтому отбрось сомнения. Художник – это классно!

– Если честно, он меня не очень-то и замечает.