Бар 32 - Тимоти Ранендхайд

скучно. Наконец, концерт начался. Томас отдаленно слышал какие-то песни, игру на гитаре или пианино. Шум аплодисментов после каждого выступления, беготню из зрительского зала с цветами к сцене. Ведущий комментировал все действие глупыми шутками и шаблонными фразами, объявлял выступающих и подбивал всех аплодировать громче.

Том сидел, безразлично уставившись в спинку стоящего напротив кресла. Предстояло прождать около часа перед тем, как на сцену выйдет Рейчел. Томас ее даже не видел, но был уверен, что та будет блистать.

«Интересно, — подумал Том, — кто-нибудь из ее родни пришел на этот концерт?».

Скорее всего, нет. Рейчи была единственной дочерью в семье, а после ухода матери и вовсе единственной девушкой. Если братья относились к ней скептично, не рассматривая никак, кроме сестры, которая готовит им ужин, стирает носки и прячет по дому косяки, то отношения отца было другим.

Он откровенно приставал к ней, несколько раз брал силой. Томас помнил горькие слезы Рид у него на коленях. Он уговаривал пойти в полицию, но Рейчел отрицала, говорила, что ей стыдно признаться в этом кому-то, кроме Тома. Находила тысячу отговорок, лишь бы не возбуждать это дело.

Томас давно предлагал Рейчи переехать к нему. Все равно большую часть времени девушка проводила в Баре. Но она ломалась, сопротивлялась, все равно оставалась наедине с человеком, который ее бил и домогался. Как оказалось, Рейч сломалась только из-за этого. Она была прилежной ученицей в школе, постоянно везде участвовала, занимала призовые места на разных соревнованиях, защищала честь школы. Но после ухода мамы, «мисс совершенство» сломалась, затерялась. На смену ей пришла другая Рейчел Рид. Безбашенная, отбитая от рук алкоголичка и куряга.

Идеальный броманс — разбитый Том и сломанная Рейч.

Вновь зал затих. Спустя пару секунд прозвучал голос, затем мелодия пианино. Том не сразу заметил сообщение Рейчел. На синем фоне большими буквами было написано: «Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ОНА ТУТ ДЕЛАЕТ, НО ПОСМОТРИ НА СЦЕНУ». Томас поднял глаза и впал в ступор.

За пианино сидела Лиа. В белом коротком платье, какой Том ее никогда не видел, а волосы ее волнами лежали на плечах. Глаза Томаса забегали из стороны в сторону: он старался поверить увиденному, но не получалось. Он видел не Лию, он видел чертового ангела.

Девушка играла на пианино так, словно играла сама ее сущность, а пела душа. Ее тонкие пальцы бегали по белоснежным клавишам, Лиа поначалу сидела совершенно спокойно, не двигаясь. Затем стала чутка подаваться вперед, будто бы напирая на клавиши, выдавливая из них звук глубже, чувственнее. А голос… Ее голос был лучшим, что парню доводилось слышать. Он сидел, приоткрыв рот, и не знал, что сейчас происходит в его душе. Там развернулась самая настоящая битва двух состояний.

Он кричал, что ему не нужна эта любовь, что Лие не нужен такой парень, как Том. Такой подавленный, раздавленный, сложный, со своими демонами. А в ответ она пела ему: «В твоих венах течет что-то такое необычное, я бы ничего не стала менять. О, если бы ты мог видеть, каким вижу тебя я, ты бы ожил?» [1].

Том продолжал настаивать, ведь он со шрамами и на груди, и в душе. Что она не сыщет счастья с тем, кто не может помочь самому себе. Что ее попытки бесполезны, он уже мертв. Но Лиа продолжала пытаться донести до него: «Пойми же, мне не важны твои тени, потому что они растворяются при свете, потому что они похожи на мои».

Сильная песня, заставившая Тома почувствовать что-то сильное кроме страха. Лиа встала, поклонилась. Томас видел, как она тяжело дышит. Видел ее намокшие глаза. Видел, как она улыбается, как на щеках вновь проступили ямочки. Его трясло, он улыбался, пытаясь сдержать какие-то странные, необъяснимые слезы.

4

Томас поднялся со своего места сразу же, как Лиа покинула сцену. Ему нужно было пройти за кулисы, и он знал, как. Парень несся по коридору, надеясь, что не упустит девушку, что на этот раз сможет удержать ее возле себя.

Он видел ее. Идущую по коридору ему навстречу, миниатюрную, худенькую, в милом белом платье. С щенячьим взглядом больших серо-голубых глаз. Лиа взволнованна так же, как и он. Томас не замедлял шага, остановился лишь в последний момент, когда запах ее духов затуманил его разум.

Он вспомнил ту ночь, когда девушка успокаивала его, гладила, шептала слова утешения. А Том прижимался к ней, тихо всхлипывал, вдыхал запах ее духов, что усыпляли, успокаивали. Тогда он не придал этому значения, но сейчас понял все.

Лиа стала для него всем миром, что построился из развалин. Она медленно, навязчиво, противно докучала, но собирала весь его мир по кусочкам своими руками. Пальцами, что играли ту прекрасную мелодию, в ритм которой билось сердце парня.

Одновременно с постройкой мира девушка разбирала и стену, что Томас возвел вокруг себя. Которую он собирал по кусочкам, Лиа бессовестно разрушала, пытаясь пробиться к его разорванному на куски сердцу.

— Ты сама написала эту песню? — спросил Том. Его глаза бегали по ее лицу, рассматривали каждый сантиметр. Сознание так яростно пыталось запомнить ее милый образ. Так, будто им было суждено навсегда расстаться.

— Да, — кивнула девушка. Томас видел, как она ежится от смущения и волнения.

Они смотрели друг на друга, и парень видел самое восхитительное явление, которое ему доводилось наблюдать. Он был готов тратить свое время на то, чтобы стоять здесь с ней вечность — нет места, где он хотел бы сейчас оказаться больше, чем здесь и сейчас.

Томас коснулся ее руки.

— Лиа? — спросил он, сжимая ее ладонь.

— Томас? — трепетно отвечала девушка. Том чувствовал, как она дрожит.

— Лиа.

— Томас, — он видел, как она теряется в его глазах. Они терялись в своих мыслях и одновременно терялись друг в друге.

— Сколько будет два плюс два? — спросил Хэйз, подойдя еще ближе.

— Томас, — прошептала она. — Поцелуй меня.

[1] Sabrina Carpenter — Shadows

ГЛАВА 9

1

Сказать, что это утро было самым замечательным в жизни Лии — не сказать ничего. «Я ужасно испортилась» — улыбалась девушка. Ведь сегодня она решила пропустить занятия, никого не предупредив. Но Лиа пропускала не одна и не просто так.

Она проснулась от того, что кто-то целует ее в лоб. Над ней стоял Томас. Вновь с тем горящим интересом в глазах, с легкой ухмылкой. Лиа облизнула пересохшие губы и улыбнулась. Парень сказал, что завтрак готов и ушел, дав девушке время выпутаться из одеял, привести себя в порядок. Но Лиа не торопилась. Она просто села на край кровати, свесила ноги и заулыбалась.

После вчерашнего выступления, вся дрожащая, еле сдерживающая слезы волнения, Лиа шла по коридору. Она хотела вернуться