Леди греха - Мэдлин Хантер

– Да, возможно. Но недавние события свидетельствует о том, что мы очень нравимся друг другу. Мы испытываем взаимное влечение.

– Это только потому, что вы не узнали меня под маской той ночью.

– Да, не узнал. Но какое это имеет значение? Ведь кое-что происходило и после той ночи.

– Да, конечно. Кое-что… действительно происходило. – Немного помолчав, Шарлотта добавила: – Но должна признаться, что я не знаю, как все это объяснить.

– Все вы прекрасно знаете. Как я уже говорил, между нами разрушилась стена. Мы стали лучше понимать друг друга. Более того, я постоянно думал о вас и спрашивал себя: «Неужели Шарлотта Марденфорд посещает подобные вечера?» Когда же я наконец понял, что это действительно были вы, мне сделалось очень не по себе… Впрочем, сейчас речь не об этом. Так как же вы ответите на мое предложение?

Шарлотта медлила с ответом. Наконец пробормотала:

– Несмотря на наши отношения, нам не следует вступать в брак. Думаю, это было бы опрометчивым решением. В этом нет совершенно никакой необходимости. Кроме того, даже ваше предложение… Оно ведь сделано лишь потому, что вы чувствуете себя обязанным предпринять подобный шаг. Это характеризует вас как порядочного человека, но я не молоденькая девушка, которой брак необходим, чтобы спасти свою репутацию. Поэтому я отклоняю ваше предложение.

Натаниел нахмурился. Приблизившись к Шарлотте почти вплотную, он проговорил:

– Поймите же, мы были не одни в той комнате. Если станет известно, что именно вы там находились, вы превратитесь в объект насмешек. Кроме того, вас станут обвинять в неразборчивости, так как всему свету известно, что вы недолюбливаете меня.

Шарлотта внимательно посмотрела на собеседника. Неужели он действительно так думал? Неужели он считал ее столь порочной?

Пожав плечами, Шарлотта проговорила:

– Не думаю, что кто-то узнает, что я была там. Даже вы не знали об этом до недавнего времени. А Линдейл лучше, чем вы о нем думаете. Он не предаст меня. Так же как и вы.

Его взгляд смягчился. Неожиданно она увидела глаза, покорившие ее в ту ночь. Конечно, они не могли полюбить друг друга, но все же та ночь… Эта ночь надолго ей запомнилась.

– Я пытался поступить честно по отношению к вам, – сказал Натаниел.

– Я ценю это, очень ценю.

– А ваш отказ оставляет мне единственный выход – соблазнить вас.

– Странный вывод из всего нашего разговора. Не сказала бы, что это единственный выход.

– Другого я не вижу.

– А может, вам следует проявить сдержанность?

Он решительно покачал головой:

– Нет-нет, я не склонен проявлять сдержанность по отношению к вам. Да в последнее время вы и не требовали от меня этого.

Это была правда, но теперь все изменилось. Если она допустит дальнейшие вольности, если поддастся обольщению, это разрушит то немногое, что осталось от ее воспоминаний о той ночи. Возможно, все эти воспоминания всего лишь ее фантазии, но они были прекрасны и дороги ей.

Натаниел согнутым пальцем приподнял ее подбородок и заглянул ей в лицо:

– Миледи, я смотрю на вас сейчас и вижу те же глаза, что смотрели на меня той ночью сквозь прорези маски

Шарлотта почувствовала, как лицо ее заливается румянцем.

– Разумеется, глаза те же самые. Но в чем же проблема?

– В чем проблема? Вы плохо знаете мужчин. – Он провел кончиками пальцев по ее щеке, и Шарлотта почувствовала, как от этих прикосновений у нее закружилась голова. – Я хочу, миледи, чтобы вы стали моей, неужели не понимаете?

Внезапно послышался скрип ворот, и чьи-то голоса нарушили тишину церковного двора. Натаниел обернулся, затем взял Шарлотту под руку, и они продолжили свою прогулку по парку.

– Да-да, вы непременно должны стать моей, иначе я никогда не узнаю… – пробормотал он несколько минут спустя, когда они уже приближались к воротам.

Но что, собственно, он должен узнать? Что он вообразил всю прелесть той ночи? А может, он просто был одурманен настроением, одурманен тайной?

Если так, то пусть грубая действительность развеет его иллюзии. Он вовсе не склонен жить с тоской по чуду, которое могло оказаться фальшивкой.

И вообще, очень может быть, что Шарлотта попросту использовала его. То есть оставила в дураках. Возможно, это не входило в ее планы, но случилось так, что она все же обманула его.

Как бы то ни было, он должен узнать…

Они продолжили свое путешествие, но Шарлотта не допускала никаких вольностей. Она почти постоянно держала при себе свою горничную и даже настаивала, чтобы в гостиницах та спала с ней в одной комнате. Она никогда не оставалась наедине с Натаниелом – словно опасалась, что он начнет соблазнять ее. Более того, она даже избегала встречаться с ним взглядом. И опять возобновила свои споры с ним – как в прежние времена.

Натаниел же находил ее поведение очаровательным и спрашивал себя, долго ли ей удастся продержаться.

Все последующие встречи после Нью-Шорема проходили гладко, и Шарлотта собрала вполне достаточно подписей под петициями. Причем выступала она одна, помощь Натаниела больше не потребовалась.

Однако главная цель их путешествия пока что не была достигнута. Когда они останавливались в рыбацких деревушках, Натаниел тут же принимался за поиски пожилой женщины по имени Дженни, но ни одна из них ничего не знала о мальчике Гарри и его матери.

– Боюсь, мы так и не найдем ее, – сказала Шарлотта на пятый день путешествия. Она только что закончила свою речь и выходила из комнаты, где горожане, окружившие стол, подписывали петицию.

Натаниел, изучавший карту побережья, пожал плечами:

– Что ж, тогда мы вернемся в Лондон. Вы – с облегчением от нашей неудачи, а я – с чувством удовлетворения, так как буду знать, что сделал для мальчика все возможное.

– Мистер Найтридж, надеюсь, вы понимаете, что я тоже хочу помочь Гарри.

Разумеется, она хотела помочь мальчику – в этом Натаниел нисколько не сомневался. Однако он видел, что его спутница вполне удовлетворена их неудачей. Впрочем, он не винил ее за это, так как понимал, чего она опасалась, пусть даже опасность была незначительной.

Что же касается его предложения… Откровенно говоря, он не очень-то надеялся на то, что она ответит согласием, но все равно решил приобрести лицензию. Таким образом, Натаниел хотел загладить свою вину перед Шарлоттой. Однако чувство, охватившее его, когда он получил эту лицензию… О, он испытывал необыкновенную легкость и радость на душе. Более того, испытывал восторг. Поэтому ее решительный отказ очень его огорчил.

– Вы намерены остаться здесь, а завтра посетить эти деревни? – спросила Шарлотта, склонившись над картой.