Леди греха - Мэдлин Хантер

– Не завтра, а сегодня. Мы отправимся, как только завершим дело с петициями.

– Вот эти деревни… Кажется, они расположены неподалеку отсюда, – пробормотала Шарлотта. – Мы могли бы переночевать в гостинице, а завтра заехать туда.

– Сегодня вечером мы остановимся в более подходящем доме, – возразил Натаниел. – Смею предположить, что после нескольких ночей, проведенных в ужасных деревенских гостиницах, вам придутся по вкусу удобства этого жилища.

Шарлотта искоса взглянула на своего спутника, но он лишь улыбнулся в ответ.

Абсолютно уверенная в том, что следует соблюдать осторожность, Шарлотта отправилась в свою комнату упаковывать вещи.

Он снова ехал с ней в одном экипаже, и это повторялось каждый день.

Однако в карете было просторно, так что Шарлотта не волновалась. К тому же рядом с ней сидела ее горничная Нэнси, так что не могло быть и речи о каких-либо вольностях с его стороны. Впрочем, он даже не требовал, чтобы она с ним разговаривала, так как обычно читал.

К сожалению, Шарлотта не могла не обращать на него внимания, так как он сидел прямо напротив нее и их колени почти соприкасались. У нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть, как он необыкновенно красив. Свет, льющийся в окно кареты, подчеркивал множество оттенков его волос – от самого светлого до глубокого бронзового. Его кожа не была такой светлой, как следовало ожидать при таких волосах. Цвет глаз он тоже заимствовал у матери, которая вовсе не была блондинкой.

Наблюдая за своим спутником, Шарлотта то и дело вспоминала об их разговоре в церковном дворе. Хотя у нее вроде бы не было причин для беспокойства, ее все же беспокоила мысль об обольщении, которым Натаниел ей угрожал.

«Интересно, вспоминает ли он об этом?» – спрашивала себя Шарлотта, и почему-то именно эта мысль больше всего ее раздражала.

Не выдержав молчания, она взглянула та собеседника:

– Ах, какой прекрасный день! Похоже, погода меняется к лучшему.

– Да, похоже, – согласился Натаниел.

– А долго ли еще ехать?

– Осталось около часа. Мы почти приехали.

– Так близко? Меня удивляет, что вы не предпочли проехаться верхом. Ведь день такой превосходный…

– Я должен указывать дорогу кучеру.

– Вы могли бы сделать это заранее, если бы хотели путешествовать верхом. Но вы еще можете передумать.

– Я не говорил, что хочу ехать верхом. Но похоже, что этого очень хочется вам.

Это был типичный для Натаниела ответ. Ему непременно хотелось уязвить ее своим ответом. Разумеется, он почти всегда оказывался прав, но это только усиливало ее раздражение.

– Я просто подумала, что вашей лошади не помешало бы размяться. Да и вам это тоже может понравиться, поскольку день великолепный.

Он бросил на нее пытливый взгляд:

– Вы бы предпочли, чтобы я сопровождал вас верхом? Мое присутствие нарушает ваше спокойствие?

– Вовсе нет. Я почти не замечаю вас. Просто мне не хочется, чтобы вы думали, будто обязаны развлекать меня. Я пойму, если вы захотите проехаться верхом, потому что…

– Потому что день такой великолепный.

В глазах Натаниела вспыхнули огоньки: сейчас он над ней потешался. «Наверное, он садился в карету только для того, чтобы показать свою власть надо мной и напомнить о поцелуях», – подумала Шарлотта.

Но она вовсе не собиралась играть роль мышки для кота. И если бы не Нэнси, мирно вязавшая рядом с ней, то она, Шарлотта, откровенно высказала бы ему все, что думала. Впрочем, она и сейчас могла кое-что сказать.

– Я знаю, почему вы не хотите ехать верхом, мистер Найтридж. Вы не единственный, кто отчетливо видит то, что происходит вокруг.

– Отлично! Наконец-то мы пришли к единому мнению.

Натаниел негромко рассмеялся, затем, взглянув в окно, обратился к кучеру:

– Направо – лужайка, а дальше – развилка, именно там мы должны повернуть.

Какое-то время карета ехала по узкой дороге через лес. Затем лес кончился, и Шарлотта, выглянув из окна, увидела вдалеке особняк, стоявший на невысоком холме. Приказав кучеру остановиться, Шарлотта вопросительно взглянула на спутника, но он с невозмутимым видом молчал. Она покосилась на Нэнси, неожиданно ставшую помехой, и проговорила:

– Мистер Найтридж, я бы хотела выйти из кареты и немного пройтись.

– Потому что сегодня такой великолепный день?

– Да, именно поэтому. – Она сделала вид, что не заметила его улыбки.

Он помог ей выйти из кареты. Шарлотта сделала несколько шагов и вдруг услышала, что Натаниел идет следом. Она повернулась к нему и указала на особняк:

– Что это за дом?

– Элмкрест, наше семейное поместье. Мы сюда не часто приезжаем, но здесь достаточно слуг, чтобы обеспечить вас всеми удобствами.

– Нас тут ожидают?

– Я уведомил экономку, что мы проведем, здесь день или два. До остальных деревушек отсюда очень удобно добираться в экипаже.

Шарлотта снова взглянула на дом. Там явно было множество комнат, так что Нэнси предоставят собственную спальню.

– Я предпочла бы остановиться в ближайшей гостинице.

– А я – нет. Вы захватили с собой горничную. Я же не взял с собой Джейкобса. Миледи, я ужасно устал от гостиниц.

– Значит, вы заботитесь только о своих удобствах?

– И о ваших тоже. Вам будет гораздо удобнее, если не придется каждую ночь проводить в новой постели. Здесь вам будет гораздо удобнее, и вас обслужат соответственно вашему положению.

Он мог бы также заявить: «Я предпочитаю соблазнить вас здесь, а не в гостинице. Постели в доме гораздо лучше, и здесь легче сохранить тайну».

– Вам не следует бояться меня, Шарлотта. Я никогда не буду домогаться вас.

– Раньше вы пытались поступить именно так.

– Полагаю, что подлинное домогательство требует немного большего сопротивления, чем я встретил в тот день. Вы не согласны? А если вы так опасаетесь меня, то прикажите кучеру ехать дальше. Впереди еще один город с гостиницей. Я же решительно остаюсь здесь. И буду выезжать в оставшиеся деревни из этого дома.

«Я вовсе не боюсь вас». Как ей хотелось ответить именно так, но она знала: пребывание с ним под одной крышей и этом доме сделает ее совершенно беспомощной. Но не могла же она признаться в том, что действительно боится почувствовать себя беспомощной.

Немного поразмыслив, Шарлотта ответила весьма уклончиво:

– Полагаю, мистер Найтридж, что сейчас не мне решать. И вообще, глупо вести такой разговор, стоя посреди дороги.