Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

Согласно обычаям, я провел в доме Миссана пять дней: Ульна и Эссина улетели в тот же вечер, и я остался один с Ассилой. Хотя она и сохраняла присущую хиссам невозмутимость, я чувствовал, что она страдает, но ничем не мог ее утешить, слишком плохо зная историю, обряды и внутреннюю жизнь хиссов. Только тогда я понял, сколь поверхностной была моя ассимиляция. Я меланхолично бродил по незнакомому дому, злясь на этот хисский обычай и чувствуя себя до крайности смущенным и несчастным. Проходили часы, а я все никак не мог решиться пойти спать в отведенную мне комнату, которая отныне по полному праву была моей.

В доме царила тишина. Ассила молча сидела в общем зале. Я сел рядом, и так, в безмолвии, мы провели всю ночь. Мне редко приходилось испытывать столь же горькое чувство одиночества, как в ту ночь бесконечного бдения на чужой планете рядом с этой девушкой-хисской.

Она заговорила, лишь когда рассвело. Без слез, без рыданий она рассказала мне о жизни младшего брата, такого талантливого, такого юного, преисполненного планов на будущее – и павшего в первом же бою! В борьбе с мисликами погибло уже одиннадцать членов их семьи. Она горько упрекала себя за то, что не полетела с братом, не умерла вместе с ним. Она любила его всей силой души, видела в нем будущего Мудреца, одного из тех, кто составляет гордость расы. Она вспомнила о его детских играх, о его успехах в университете, о первой любви, когда он открылся ей, старшей сестре. И от всего этого не осталось ничего – ничего, кроме ритуальной фразы: «ушел к Свету».

Я слушал ее, и все преграды, отделявшие меня от хиссов, падали одна за другой. Так могла говорить любая земная женщина. И снова, как тогда, перед мисликом, в крипте острова Санссин, я понял, что боль и страдания одинаковы во всей вселенной. Я нашел слова утешения, забыв о том, что между Ассилой и мной пролегала пропасть в миллионы световых лет. Но это было для меня не последним откровением.

Потом, со сверхчеловеческим самообладанием, присущим хиссам, она занялась приготовлением завтрака.

Я пробыл с Ассилой еще четыре дня, затем вернулся в Дом чужестранцев на полуострове Эссентем. Но каждый восьмой день я теперь бывал у Ассилы, и постепенно привык смотреть на ее дом на острове Брессиэ как на родной, а на его хозяйку – как на близкую родственницу. До сих пор там, в моей комнате, меня ждут мои книги, заметки и кое-какие безделушки, которыми я обзавелся на Элле. И я уверен, что время от времени моя «сестра» Ассила осведомляется у Мудрецов, скоро ли я вернусь.

Между тем Шестая и Седьмая планеты были очищены от мисликов. К сожалению, для Кальвено, продолжавшей медленно угасать, это произошло слишком поздно. Первые мислики, появившиеся на ледяной поверхности Эль-Тоэи, были уничтожены вовремя, и этому солнцу ничто не угрожало. Что касается звезды Асселор, то у нее вообще не было планет, и спектр ее сам по себе стал нормальным, поставив Мудрецов еще перед одной загадкой природы.

Нам повезло, что для поддержания жизни мислики вынуждены часто опускаться на ту или иную планету. Они неплохо себя чувствуют и в межпланетном Пространстве, но могут существовать там всего лишь несколько часов. Каким же образом они перелетают от звезды к звезде и тем более – от галактики к галактике? До сих пор это остается неразгаданной тайной. Все попытки обнаружить их в ахуне оказались тщетными. Некоторые хисские ученые полагают, что существует несколько ахунов; хиссы пользуются одним, синзуны – другим, мислики – третьим. Я в этом не слишком разбираюсь, но, по-моему, не может быть нескольких разных «ничто», – мне это кажется бессмыслицей.

Среди Мудрецов пошли слухи о каком-то большом начинании. Долгое время мне не удавалось узнать, о чем идет речь. Ни Суйлик, ни Сззан не были посвящены в тайну. Из Ассзы невозможно было вытянуть ни слова. Ульна знала не больше меня. Синзунский звездолет вернулся в сопровождении двадцати девяти таких же кораблей; все они базировались на острове Иносс, неподалеку от Дома Мудрецов. На Элле они пробыли недолго и вскоре отправились на Рессан, чтобы высадить там пять тысяч синзунов, ядро будущей колонии Элларбор. На Элле остались только Хелон, Акейон, Ульна и команда «Тсалана». По Закону на Элле могут проживать только хиссы, поэтому исключение, сделанное для Ульны и ее семьи, было редчайшим. Что касается меня, то подобный вопрос даже не возникал: я считался хиссом.

В конце концов тайну открыл сам Аззлем. Речь шла о том, чтобы отправить экспедицию в Про́клятую галактику, то есть в галактику, полностью колонизированную мисликами. Для первого раза была выбрана ближайшая, та, что соседствовала с галактикой кайенов, коренастых гигантов с выпученными глазами.

Я был потрясен: даже экспедиция на Седьмую планету казалась мне рискованной, но атаковать мисликов в их собственных владениях!.. Это представлялось чистейшим безумием, особенно когда Аззлем сказал, что считает целесообразным послать в разведку меня и нескольких синзунов. Несмотря на весь мой опыт, я все еще боялся ахуна, хотя с этой точки зрения перелет от галактики кайенов до Про́клятой галактики был ничуть не длиннее и не опаснее перелета до Седьмой планеты звезды Кальвено.

Затем этот проект, похоже, отклонили. Во всяком случае, разговоров о нем я больше не слышал. Моя жизнь вернулась в привычное русло: днем я работал в биологической лаборатории, ночевал то у Суйлика, то в Доме чужестранцев, то «у себя». Суйлик вернулся из нового путешествия через ахун, но не говорил о нем ни слова. От Эссины я узнал, что он побывал у кайенов, но сам Суйлик уверил меня, что эта экспедиция не имеет ничего общего с проектом нападения на мисликов. Долгое время я видел его лишь изредка и с большими перерывами. Он странствовал от одной вселенной к другой, но цель его перелетов была окутана тайной. «Тсалан» тоже улетел на Рессан; из синзунов на Элле остались только Акейон и Ульна, работающие вместе со мной. В свои выходные дни, которые обязательны – их три в эллийский месяц, – я вместе с Ульной и Эссиной знакомился с планетой Элла. Таким образом мне удалось узнать кое-что о сельском хозяйстве и промышленности хиссов; до тех пор это ускользало от моего внимания. На полосе шириной до нескольких сот километров по ту и другую сторону от экватора хиссы вырастили на островах пояс кустарниковых многолетних растений, достигающих двенадцати метров в высоту.

Семена и стволы этих кустарников идут на изготовление муки, из которой хиссы готовят все свои блюда. Севернее и южнее этой полосы посажены самые разнообразные растения продуктово-промышленного назначения, поставляющие сырье, которое, по мнению хиссов, проще брать из естественных источников, чем синтезировать. Остальная часть планеты превращена в полудикий заповедник, в котором расположены заселенные зоны. Большинство промышленных предприятий, за исключением шахт и рудников, сосредоточено в полярных районах. Кроме того, хиссы интенсивно используют свои океаны, покрывающие семь десятых планеты; однажды, во время подводного путешествия, я видел их водорослевые луга, плантации морских культур и подводные рыбные промыслы.

Энергию они получают главным образом путем расщепления материи. В этом процессе используются даже не частицы атомных ядер, которые мы только сейчас начинаем изучать, а составляющие этих частиц, так называемые инфрануклоны. Важно отметить, что основным видом энергии у них является отнюдь не электричество, однако определить природу этой энергии мне так же трудно, как отважному сенегальцу определить природу электричества. А ведь я не раз видел их генераторы и ежедневно пользовался этой энергией во всех ее видах! Могу только сказать, что генераторы хиссов необычайно сложны и довольно громоздки. Вообще, хиссы – несравненные физики, и даже Берантон, великий синзунский ученый, побывавший на Элле, вынужден был признать, что многие изобретения хиссов ему незнакомы, если не сказать непонятны.