Когда гений терпит поражение - Роджер Ловенстайн

Merrill Lynch страстно желал осуществлять расчеты по операциям LT, но компания отказывалась идти навстречу, поскольку стала получать те же услуги у Bear Stearns, где у Джей-Эм был приятель, Винсент Маттоне, прежде работавший в Salomon. Брокеры, занимающиеся клиринговыми расчетами, выполняют много важных функций вроде ведения счетов и оплаты сделок. Проведение расчетов обычно является выгодным бизнесом, и Bear Stearns согласился на привлекательные для LT условия, поскольку в банке надеялись заполучить большую долю торговых операций LT. Кроме того, Bear Stearns предоставил кредиты шести или семи партнерам LT, для того чтобы они смогли увеличить свои личные инвестиции в фонд. Впрочем, в LT быстро поняли, что банком Bear Stearns помыкать не удастся.

Во-первых, этот банк отказался от крупного финансирования на обычных для LT условиях, то есть без «стрижки». Исполненный уличного здравого смысла, Bear Stearns однажды отклонил аналогичное обращение князя Лихтенштейна, который хотел заняться операциями на валютном рынке, и тем более не намеревался делать поблажки для какого-то хедж-фонда. «Наше решение было очень ясным. Мы не ведем бизнес без первоначальной маржи», – отмечает один из руководителей Bear Stearns. Более того, Bear Stearns опасался рисковать слишком большими суммами своего капитала ради LT. Самая важная из клиринговых функций – предоставление кредитов со сроком погашения в течение одного дня. Для LT, способной проворачивать сотни сделок в день, Bear Stearns по сути дела выступал в роли банка, державшего многие активы компании, от ее имени оплачивавшего счета и получавшего деньги контрагентов, которые были рассеяны по всему миру.

Лишившись клирингового брокера, LT не смогла бы работать, по крайней мере, работать с обычной для нее гибкостью или быстротой. Более того, главный брокер обычно пользовался правом прекращать расчеты без уведомления, а найти нового клирингового брокера впопыхах было очень трудно. Поэтому LT зависела от Bear Stearns в большей мере, чем от какой-либо другой компании или банка. А в брокерском мире Уолл-стрит Bear Stearns занимал особое место. Алан Гринберг, почти 70-летний председатель правления банка, презирал бюрократические замашки, характерные для J.P.Morgan или Merrill Lynch. Он все еще приходил на торговую площадку и отвечал на телефонные звонки хриплым «Алло». Гринберг был известен тем, что призывал своих служащих не расходовать бумагу попусту. Партнер Гринберга, Джеймс Кейн, генеральный директор, сделал себе имя на том, что в трудные 1970-е годы рискнул создать рынок облигаций города Нью-Йорка, когда сходную стратегию проводил и молодой Меривезер. Под решительным руководством Гринберга и Кейна Bear Stearns стал неформальным, прагматичным учреждением, непреклонно сосредоточенным на своих интересах. Это беспокоило компаньонов LT.

В 1994 году, когда LT еще только-только набирала силу, разорился Askin Capital, хедж-фонд, понесший страшные убытки на рынке закладных. Банкротство наступило после того, как Bear Stearns потребовал внесения дополнительного обеспечения. С тех пор сознание того, что Bear Stearns держит в руках все карты, терзало LT. В 1996 году партнеры стали требовать перемен.

LT хотела получить от Bear Stearns оформленное договором обещание того, что банк продолжит производить расчеты по заключенным LT сделкам даже в том случае, если хедж-фонд столкнется с серьезными проблемами. Но банк-брокер был озабочен собственной безопасностью. Если продолжать выполнять расчеты по операциям фонда до так называемого полного обнуления счета, банк сможет извлечь пользу из последних отчаянных сделок фонда, даже если фонд обанкротится. Короче говоря, и LT, и Bear Stearns были озабочены взаимной способностью причинить ущерб друг другу.

После многих заседаний стороны пришли к приблизительному согласию, которое, в сущности, сводилось к следующему: банк обещал продолжение расчетов по операциям LT до тех пор, пока хедж-фонд сохранял в банке обеспечение в размере 1,5 миллиарда долларов. Это условие было приемлемым для LT, но партнеры хотели перед подписанием урегулировать еще кое-какие вопросы. Главным образом они стремились (с вызывающим жуть предвидением) обеспечить LT гибкость в момент кризиса. Хилибранд, прочитавший отчеты о банкротстве Askin Capital, понял, что, если LT когда-нибудь споткнется, Bear Stearns сумеет добиться ее принудительной ликвидации, вероятно, по очень низким ценам. Кроме того, банк получит возможность разгласить незавершенные сделки LT, что вызовет волну продаж. Поэтому Хилибранд хотел закрепить за LT право получить с Bear Stearns возмещение любого злоупотребления вроде нарушения конфиденциальности сделок LT.

В обычном для него стиле Хилибранд неумолимо и упорно проводил свою идею на переговорах с банком. Майкл Эликс, старший исполнительный директор по кредитам в Bear Stearns, считал Хилибранда крайне тяжелым партнером по переговорам и даже слегка параноиком, хотя некоторые из его мыслей, вероятно, были оправданны и заслуживали внимания. Обаятельный Розенфелд, тоже участвовавший в переговорах, мог, казалось, понять точку зрения банка. А Хилибранд не мог. Дискуссии походили на судебный процесс, при этом у Хилибранда никогда не иссякали аргументы. Стороны вели переговоры в обстановке нарастающего раздражения, но так ничего и не подписали. Хилибранд, таким образом, фактически сорвал крайне необходимое соглашение о расчетном обслуживании.

Провал попытки подписания соглашения с Bear Stearns был причиной постоянной озабоченности, и Меривезер неоднократно возвращался к этому вопросу. Точно так же, как LT стимулировала развитие своих отношений с Merrill Lynch уик-эндами в гольф-клубе, Джей-Эм и кое-кто из его коллег регулярно играли в покер с Кейном и Винни Маттоне – либо в офисе LT в Гринвиче, либо в квартире Кейна на Парк-авеню. Остроумный, живой Розенфелд, возможно, и уломал бы Кейна, но едва Джей-Эм произносил: «Джимми, ты должен что-то сделать с соглашением о расчетном обслуживании», Кейн непреклонно отвечал: «Нет, это ты должен».

* * *

LT также обрабатывал Chase Manhattan. Казалось, фонд стремится вовлечь в свою паутину всю Уолл-стрит. Партнеры понимали: именно сейчас, когда результаты хороши, самое время заполучить все нужные банки. В 1994 году Chase Manhattan отказался стать контрагентом LT, считая эту компанию слишком молодой. Вновь Меривезер появился в Chase Manhattan в 1996 году, теперь его ждал более теплый прием. У Джей-Эм был знакомый и в Chase Manhattan. Звали его Дэвид Флюг. Это был представительный господин, возглавлявший отдел международного кредита и ведавший выдачей кредитов клиентам с Уолл-стрит. Носивший подтяжки, невнятно говоривший Флюг консультировал Джей-Эм во время кризиса, вызванного делом Мозера, и тогда убедил сомневающееся руководство Salomon Brothers выдать чрезвычайный кредит. Сейчас, в 1996 году, Флюг согласился финансировать своп-операции LT по процентным ставкам. Обычно при таких сделках одна сторона соглашается уплатить другой фиксированную процентную ставку в обмен на существующую на рынке. Chase Manhattan также финансировал операции LT по кривой доходности, которые представляли собой стандартную сонату в репертуаре трейдеров, работающих с бумагами с фиксированной доходностью. LT упрочила свой новый союз, продав Chase Manhattan равную 20 миллионам долларов долю инвестиций в фонд.